Тимур Машуков - Гром над Тверью

– А причем тут Громовы?

– Есть предположение, что это как раз младший из их рода и выдал вспышку, которая поставила на уши все мировое магическое сообщество.

– Так его же вроде убили?

– Не знаю, возможно, слухи о его смерти сильно преувеличены. В любом случае, иностранцев к нему подпускать нельзя, по крайней мере, не сейчас.

– Громовы, да? И вы думаете, что они будут лояльны – после всего произошедшего?

– Не трави душу. Не будут лояльны, значит, исчезнут. Отдавать в чужие руки такой козырь мы не можем.

– Считаете, что его смогут найти?

– За ним лично Давыдов рванул, а от него не спрятаться, – жестко улыбнулась императрица.

Чтобы проверить свои подозрения, я решил сначала навестить Громова в его поместье, в надежде, что разговор с ним сможет пролить свет на происходящее. Подъехав, я удивился оживленному движению, что царило вокруг самого дома и в окрестностях. Везде сновали какие-то люди, что-то тащили, укладывали. Забор снаружи сверкал свежей краской. Внутри вовсю шел ремонт и вооруженные люди тщательно следили за происходящим. Поймав пробегавшего мимо работника, я спросил, где князь, и тот, нисколько не чинясь, неопределённо махнул рукой в сторону сада и помчался дальше. Крякнув от возмущения, я направился в указанном направлении, размышляя о том, что же могло произойти.

Громова я обнаружил в беседке, пьющего чай из большого самовара и с удовольствием щурившегося на яркое солнце, что заливало светом все вокруг.

– Владимир Степанович, – поприветствовал он меня, привстав.

– Какими судьбами? Рад видеть вас в добром здравии. Как жены, дети, внуки, не озорничают? Присаживайтесь. Отведайте чаю на травах. Он сегодня получился особенно душистым.

– Николай Владимирович, – поклонился я. – Все, слава богу, хорошо. А у вас, я смотрю, перемены большие наметились. Стройку затеяли?

– Да вот, решил обновить поместье, а то как-то заросло все без крепкой мужской руки.

– А теперь, значит, рука появилась?

– А она и не исчезала никуда, – ухмыльнулся он.

– Ты ведь не просто так приехал, Владимир Степанович, не для того, чтобы проведать забытого всеми старика. Человек ты служивый, значит, временем особо не располагаешь. Догадываюсь, о чем разговор у нас с тобой пойдет, да прежде тебя послушаю.

– Ну а раз догадываешься, так и ответь на вопрос. Ты же почувствовал выброс силы. Кто мог это сделать – тоже догадываешься?

– А чеж не догадываться. Знаю я, кто сотворил это. И ты знаешь, коли ко мне пожаловал, а не сразу в Тверь помчался.

– И что делать будете?

– А все уже сделано, не знаю только, не зря ли я ремонт затеял. Может, он и не захочет в империи оставаться.

– Как же это не захочет? Тут его дом, близкие. Или ты думаешь, что мы просто так отпустим на вольные хлеба мага такой силы?

– А с чего вдруг не отпустите, коли нужда припечет. Еще и билетики купите за счет казны, чтобы уехали побыстрей. Вам же город придется восстанавливать, не до нас будет. Внук-то у меня горячий, да на расправу скор.

И тут я понял, что старик откровенно насмехается надо мной. За годы управления Тайной Канцелярией я привык, что от одного моего имени у людей поджилки начинали трястись, а тут старый пердун чуть ли не прямым текстом посылает!

– Ты говори, говори, да не заговаривайся! Поднимете голову против империи, быстро с ней расстанетесь. И не таких обламывали. Не усложняй себе жизнь, лучше сам скажи, где внука прячешь, чем быстрей найдем его, тем меньше проблем будет.

Старик как-то странно посмотрел на меня, и вдруг по его телу пробежали разряды молнии. Резко подул ветер, и раздался раскат грома. От него повеяло той самой страшной силой, что в свое время стирала с лица земли целые города.

– Небо вновь слышит меня, никак внучек постарался. А ты ступай, Владимир Степанович. Ищи, не ищи, он появится, когда ему нужно будет. А угрожать мы и сами можем.

А императрица пусть вспомнит девиз нашего рода, прежде чем отдавать приказ своим цепным псам, – злобно сверкнул Громов глазами.

– Ладно, – внезапно успокоился он, – Помогу тебе чуток, знаю, никогда ты не держал зла на нас.

Достав старенький телефон, он, щурясь, набрал номер и замер в ожидании ответа.

– Виктор Петрович, здравствуй. Узнал? Ну, значит не быть мне богатым, – рассмеялся он. – Что? Не переживай, теперь нам уже можно не скрываться. Ну, об этом мы после поговорим. Хочу я к тебе гостя направить. Да, хороший, прими со всем уважением. Давыдов, слыхал про такого? Ага, он самый. Ты ему обскажи все, как есть, ничего не утаивая. Да понял я, что в Твери сейчас всем медом намазано. Мой по тихому не умеет, всех взбаламутил. Ага, я так ему и передам. Значит, в скором времени жди, я позже перезвоню.

Отключившись, он посмотрел на меня суровым взглядом и положил трубку на стол.

– Найди в Твери Избориных. Внук у них жил все это время. Где он сейчас находится – тебе никто не скажет, потому что сами не знают. Но рассказать о нем все, что тебе нужно – смогут. И да, если из-за ваших интриг хоть один волос упадет с его головы или его родных, гнев мой будет страшен! Да и о хороших отношениях с Владиславом можете забыть. И еще, в Академии учатся племянницы Изборина. Так вот, чтобы рядом с ними и духу не было никого из ваших агентов.

– Владиславом?

– Стыдно не знать имени того, за кем охотишься. Все, некогда мне больше с тобой разговаривать. Езжай с богом.

Не помню, как оказался за пределами поместья. Руки тряслись. Нервно закурил сигарету, пытаясь собраться с мыслями. Непросто, ох непросто будет наладить отношения с прогневавшимся родом! И очень скоро вновь поднимутся они на такую высоту, что и императрица им будет не указ, как и было когда-то.

«Небо помнит все» – девиз их рода, и не зря он об этом напомнил, совсем не зря. Надо срочно выезжать, может, получится найти парня раньше остальных, и будем надеяться, что ненависть его не так опалила, как старика.

Раздраженно идя по дворцу, Долгорукий нервно теребил в руках папку с документами. Ему предстоял нелегкий разговор с послами. Еще и Громовы эти. Вспомнилась Ольга и ее отдых в Твери прошлым летом. Лучше бы с наследником познакомилась. Вот это было бы хорошо. Такой зять его бы очень порадовал.

Зайдя в кабинет, он вызвал секретаря и попросил принести ему документы по старому роду, и никого к нему пока не пускать. Получив требуемое, он внимательно вчитывался в казенные строчки и мрачнел все сильней.

М-да, великий род практически уничтожили при полном попустительстве императорской фамилии. И кто? Вяземские, боярский род, едва входящий в двадцатку серебряных родов империи. Незаметно для остальных поднявшиеся из грязи и ставшие советниками императрицы. Мальчишка исчез год назад, и все считали, что он убит. А поди ж ты, выжил. Долгорукий нервно постучал пальцами по столу. Что-то не давало ему покоя, что-то тревожило, когда он всматривался в фото младшего Громова, сделанное где-то на приеме. Что-то, связанное с его семьей.