Александр Шапочкин - Глава клана. Том 2

– Я смотрю, ты в этом разбираешься, – усмехнулся я.

– У меня отец большую часть жизни возчиком проработал, – пожала плечиками Лена. – Да и я сама в сопровождении несколько раз ходила. Что же касательно магазина Розы Семёновны, если ты спустишься по вот этой дороге-дельте, то выйдешь прямиком к Дому Собраний, во дворе которого располагается вход в подземные чертоги. Ну а за ними уже запечатанные пещеры, в которых и будет проводиться ваше испытание. Но нас туда сегодня не пустят.

Я с пониманием кивнул, после чего вновь посмотрел вверх, прямо на нависающий над поселением жутковатый и величественный Уральский хребет. Сами горы я впервые увидел всего несколько дней назад, хотя в какой-то мере и представлял их себе до того, рассматривая иллюстрации в учебниках и фотографии на открытках. Но ничто не готовило меня к тому, что многие горне склоны, как минимум здесь, будут покрыты причудливейшими геометрическими узорами из кубиков и параллелепипедов, хаотично нагромождённых друг на друга.

Правда, нечто подобное я уже однажды видел, естественно, в гораздо меньших масштабах. Нависающие над Тайным посадом скалы ну очень подозрительно напоминали структуру кристаллов остывшего металла под алхимическим названием висмут, который в учебниках по естествознанию за последний класс школы именовался не иначе как Тectum argenti. Я, собственно, и запомнил то его по той причине, что на тот урок к нам был приглашён один из работавших в академии чародеев со стихией металла. Он мало того, что, объясняя особенности висмута, практически мгновенно при помощи своей живицы увеличил массу изначально небольшого кусочка металла практически в десять раз, что уже было необычно, так ещё и провёл нам демонстрацию простейшей «не стихийной» алхимии, получив в итоге очень красивые кристаллы правильных геометрических форм!

В общем, когда мы вчера приехали в Тайный посад, и я в первый раз увидел местные горы, подумал было, что они целиком состоят не из камней, а из этого самого висмута. Ибо узоры на них были ну очень похожи, хоть и в десятки разы больше, чем те, что получились в эксперименте, и не переливались разными цветами на закатном солнце.

Вот только тётка Марфа сказала, что эта новинка не металл, а те же самые камни, что располагались неподалёку, но не имели такой красивой структуры. А вообще, здесь не только имелись подобные образования, сохранившиеся еще с тех времен, когда в это место пришли первые Бажовы, но и периодически появлялись новые, порой заменяя ставший уже привычным ландшафт, в то время как старые крошились от ветра и дождей. Исследователи нашего клана предполагали, что давным-давно, ещё в Эпоху Сказок, в этом месте произошла какая-то страшная битва эпических масштабов между то ли племенными шаманами, то ли первыми чародеями, а может быть духами. Важно, что в результате что-то произошло, и теперь вся эта жутковатая красота есть не что иное, как напоминание ныне живущим об том событии.

– А что там? – поинтересовался я, указывая на стоявший в отдалении довольно-таки большой дом с круглой башенкой, имеющей плоскую кровлю.

Вообще, надо сказать, архитектура посада была необычной, на мой вкус, и уж точно отличающейся от всего того, что я видел во время редких посещений селений Зелёной Зоны. Никаких тебе жилых деревянных пятистенков, в основном каменные и бетонные, пусть порой и небольшие, строения, украшенные необычно, но довольно мило и без аляповатой красочности, как в том же авыле «Гара». К тому же многие строения, как, например, «общий дом», в котором поселили мою команду, являлись по сути частью скалы-столба, поддерживавшего массивный навес, внутри которого были вырублены некоторые помещения. А тот же «магазин Розы Семёновны» будто вырастал из края огромного грота, где и находилась большая часть Тайного полиса.

А ещё меня почему-то поразила фиолетовая черепица, которой здесь были покрыты абсолютно все крыши. В Москве этот оттенок вообще можно было встретить разве что у цветущих люпинов или сирени, которые любили высаживать на верхних уровнях. Но вот крыши отдельно стоящих особняков и домов везде были красными, коричневыми или зелёными.

– Это? – Лена, вещавшая мне что-то об очередном доме, в котором жила «уважаемая семья», запнулась и, посмотрев туда, куда я указывал, ответила: – А… Это школа.

– А вот это интересно… – улыбнулся я.

– В смысле? – явно не поняла меня спутница.

– Да в прямом… – ответил я. – Мне просто интересно, как у вас здесь образование устроено.

– Вроде как везде, – ответила Лена. – Дети учатся с пяти до тринадцати, а потом желающие из постоянного состава чародеев берут себе по одному ученику ещё на два года. Затем в зависимости от рекомендаций их направляют в определённый корпус…

– Это уже точно не так, как у всех, – хмыкнул я. – И вообще, ты говорила, что тебя прямо после школы в Серые невесты записали?

– Надежда Александровна… – очень агрессивно начала Лена, но затем поджала губы и, помолчав, уже спокойнее продолжила: – Я отказала её сыну в близости… а потом….

– Лен, – я повернулся к ней и пристально посмотрел на свою «тень». – Ты юлишь и путаешься с тем, что рассказала мне утром. Давай уже рассказывай правду…

– Да ты… – возмутилась она, слегка покраснев, но затем взяла себя в руки и, отвернувшись, спокойно произнесла: – Это личное… Я действительно не хочу об этом говорить!

– Ладно, – легко согласился я, мысленно делая заметку в перспективе всё же выяснить, что там за кремлёвские тайны такие, что списочек обидчиков она якобы уже приготовила, а вот от конкретики категорично отказывается. – А это что за демонстрация? Стихийная стачка профсоюза учеников средних классов за всё хорошее в школьной столовой и против всего плохого, в частности домашних заданий?

Действительно, на небольшой тренировочной площадке, примыкающей к боковому фасаду учебного заведения, собралась небольшая толпа школьников мал мала меньше, которые внимали какому-то шкету-очкарику лет двенадцати, забравшемуся на один из тренировочных столбов-мишеней. За всей этой картиной с небольшого расстояния, тихо переговариваясь, наблюдали несколько взрослых мужчин и женщин, которые хоть и выглядели слегка раздражёнными происходящим, тем не менее не спешили вмешиваться.

– П-ф-ф… – фыркнула Лена, как и я, с интересом рассматривая необычный митинг. – Не знаю… Самой интересно. Когда я училась, мы ничего подобного… Подожди!

– Что? – я повернулся к ней.

– Этот парень! Я его знаю! – хлопнула она кулачком об ладошку. – Это Атаман киевской ипокатастимы!

– Э… Ребёнок? – я вновь перевёл взгляд на вдохновлённо что-то вещающего оратора. – Он же даже ещё не… хотя… какая разница. Пойдём, что ль, послушаем.