Александр Шапочкин - Глава клана. Том 2

Почти на автомате метнув в последнего нож и краем сознания отметив, что попал парню прямиком в сердце, я отпрыгнул в сторону, спасаясь от вспоровшего воздух трёххвостого кистеня с маленькими шипованными бойками, закреплёнными на недлинных цепях, и тут же кувырнулся в бок, потому как внезапно резко почувствовал угрозу, исходящую откуда-то со спины.

Очень вовремя, потому как именно в этот момент там мелькнула непонятная тень… В следующую же секунду я уже был на стене, потому как весь пол мгновенно порос высокой осокой. Я уже начал складывать печати для огненного шара, когда мне вновь пришлось спасаться от очередного удара некой хрени, которая словно сама собой появилась прямиком за моей спиной.

Зато в этот раз я смог более-менее рассмотреть, кто это был, до того как человек просто растворился в окружающем нас едва рассеиваемом поясными лампами противников сумраке комнаты. Последний-то мне как раз не мешал, бажовским зрением я прекрасно всё видел, хотя и в зелёном цвете, а потому, когда противник вдруг рассыпался, словно состоял из облака пыли, я всё же успел заметить, что это тот самый чародей, который был с Завичевым. И раненым он совершенно не выглядел.

Впрочем, времени на то, чтобы удивляться, мне давать никто не собирался. «Рывком» уйдя от целой очереди из длинных и явно ядовитых спиц, которыми деревяшечник выстрелил в меня из какого-то мини-самострела в виде массивного наруча, закреплённого у него на левой руке, я оказался на потолке. И вновь я почувствовал угрозу, исходящую откуда-то со спины, но в этот раз уклоняться не стал, а наоборот, шустро развернулся к атакующему, тут же полыхнув в разные стороны выбросом зелёного пламени.

Живица мгновенно опалила и полностью залила закричавшего от боли человека, который тут же сложил руки в печать «дизентегратора», намереваясь выбросом собственной энергии сбить моё пламя. Вот только одновременно прилипать к потолку и сбрасывать чужую живицу не самая лучшая идея, особенно, когда ты находишься в непосредственной близости от врага.

Так что он, сосредоточившись, просто не успел отреагировать, когда я схватил его за руку и, пользуясь своим преимуществом, сдёрнул охваченного огнём человека вниз. А затем и вовсе, не отпуская чародея и прикрываясь его телом от Завичева, выстрелил себя в направлении последнего.

Судя по тому, как несколько раз дёрнулось тело, деревящник-гербофил, особо не сомневаясь, всадил в своего товарища ещё одну серию спиц, прямо перед тем как попытаться отпрыгнуть с нашего пути. И, несмотря на всю мою скорость, у него это даже получилось, вот только он совершенно не ожидал того, что я ещё в воздухе, извернувшись, с рычанием метну в него свой импровизированный щит.

Чародей в обнимку с уже явно трупом покатился по полу, я тоже приземлился не очень удачно, потому как погасить полученный импульс у меня просто-напросто не было времени. А потому я кувырком влетел прямиком в небольшой чайный столик, разбросав его и два стула в разные стороны. Ещё до того, как поднялся на ноги, меня попыталась оплести вездесущая иллюзорная трава Завичевых, но тут же запылала зелёным пламенем, а через мгновение мы с так же вскочившим на ноги деревяшечником, умудрившимся потерять кистень, сошлись в рукопашной уже прямо на середине комнаты.

Он был хорош, но и я оказался примерно на том же уровне. Попустив несколько ударов и заблокировав прямой ногой, я провёл ответную серию, закончив её низкой подсечкой, тут же кувыркнувшись назад, спасаясь от очередной очереди из наручного самострела, а затем с трудом ушёл от каких-то чар на основе эго, которые при активации мужчина назвал «Травяными когтями».

В общем-то, и выглядело это так, словно на каждом пальце у него было по длинному когтю, каждый из которых оставил в воздухе оранжевый слегка светящийся след. Если бы само по себе это атакующее движение не сопровождалось таким широким взмахом руки, я бы точно не спасся. Как минимум потому, что дистанцию между нами в несколько метров чародей преодолел даже не за мгновение, а практически моментальным рывком.

Однако то, что я с трудом, но смог увернуться, позволило, отвлекая противника, полыхнуть пламенем, чтобы как следует пнуть Завичева в живот, отталкивая его от себя, потому как на другой его руке также уже светились когти из живицы. Он почти так же быстро оказался рядом, нанося следующий удар… а затем остановился, застыл, с каким-то удивлением и обидой в последний раз посмотрел мне в глаза и мёртвым, с дырой в груди на месте сердца, рухнул к моим ногам.

Я только зло усмехнулся, стерев кровь с разбитой губы. Самая большая проблема «Мисахики» заключалась в том, что светящийся огненный цветок не только достаточно долго формировался, особенно если делать это без ручных печатей, но и был довольно заметным, так что увернуться от атаки этими чарами не составляло труда. И только полный дурак не догадался бы уйти от прямого соприкосновения с подобным заклинанием, особенно учитывая то, что чар, используемых в ближнем бою подобным образом, было превеликое множество.

Вот почему я давно уже научился «прятать» эти чары от противников, прикрываясь протуберанцами и вспышками собственного эго. Ну а так как для эффективного воздействия раскрывающемуся бутону «Мисахики» не нужен был непосредственный контакт с противником… В общем, проще сказать, что противостоящий мне чародей сам насадился на мои чары во время финального рывка…

Сплюнув набежавшую в рот кровь на пол, я, не теряя особо времени, направился прямиком к зал, за которым располагался вход в подвал. Вот только добраться туда без новых, уже не особо нужных столкновений с противником у меня так и не получилось. Секретные проходы в целях безопасности не вели в эту область, расположенную в самом сердце терема, а в прилегающих к ней коридорах и помещениях шли бои разной степени интенсивности. Мои старшие товарищи были чародеями не из последних, хоть и не самыми лучшими из нашей ипокатастимы…

Впрочем, лучшие из лучших умудрились бессмысленно погибнуть чуть ли не в первые минуты атаки на посад, а остальных успешно добили прямо там, на главной площади. Радовало лишь то, что, видимо, опасаясь соваться без надобности в напичканный ловушками терем, враги также не спешили посылать на штурм своих элитных бойцов, полагаясь в лучшем случае на середнячков и на откровенное мясо.

Вот почему там, где в открытую засели и удерживали вход в подземелье некоторые из моих Бажовых, происходила настоящая яростная бойня. Что, в общем-то, оказалось мне на руку! Из-за своего обходного маневра во время ухода с первой позиции, я оказался, можно сказать, в «тылу» у штурмующих терем Селезнёвых с прихлебателями, а потому довольно эффективно ворвался в битву, выпустив сразу серию из «Огненных шаров» в спины не подозревающих о моём присутствии воинов.