Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 2

– Я… постараюсь, – ответил я.

– Да не расстраивайся ты, – улыбнулась Ольга Васильевна. – Лучше подумай и скажи… в клановые тайны я лезть не буду, но может быть как «опекун» могу тебе чем-нибудь помочь?

Молчание затянулось, а затем я, приняв решение, встал, сказав, что сейчас вернусь, и поднялся в свою комнату, где достал из сейфа пакетик с драгоценным кулоном. Всегда можно сказать, что он там был один-одинёшенек, да и к тому же в ближайшее время я повторных походов под землю не планировал.

А вот узнать побольше о том, что таскали из катакомб мои предки и насколько ценны подобные артефакты, самое милое дело. Кто, кроме Ольги Васильевны, справится с подобной задачей?

На обратном пути столкнулся с Алёнкой, возвращавшейся из подвала с корзиной стираного белья, почему-то мило покрасневшей и потупившей глазки. В гостиной же я, подойдя к опекунше, протянул свой трофей.

– Вот, – произнёс я. – Нашёл там. У него лёгкий странный фон, так что руками я к нему не прикасался. Даже в перчатках.

– Антон… – поражённо произнесла женщина, аккуратно подцепив пакетик за уголок двумя пальцами. – Ты вообще представляешь, что это такое?

Что такое «Иоллические артефакты», естественно было тайной, покрытой мраком. Я вообще в археологии практически не разбирался, знания ограничивались пересчётом известных эпох, а уж на какие они там периоды делятся, и какие династии правили старой Москвой, понятия не имел. Да и, признаюсь, ранее мне было просто неинтересно, а сейчас…

– Молчи! Молчи и никому никогда не говори о том, что нашёл…

– Хорошо, но вы…

– Антон. Я тебе в любом случае помогу. И на этот раз, и потом, если понадобится, – серьёзно посмотрела на меня Ольга Васильевна. – А сейчас я скажу, а ты услышишь, не удивишься и никак не выдашь себя лицом. Понял? И главное, молчи…

– Да… – я, нахмурившись, кивнул.

Тяжело вздохнув, женщина посмотрела на меня вдруг засветившимися фиолетом глазами и чётко, с расстановкой произнесла:

– Я не хочу, чтобы ты мне рассказывал, только ли это украшение нашёл в Убежище, или там их было множество. Я об этом ничего не знаю, и вообще тебя сегодня не видела, а артефакт в виде золотого иоллического амулета с камнем попал мне в руки не от Антона Бажова и никак с ним не связан…

Я не ответил, постаравшись выдержать каменное выражение морды-лица. Спустя пару минут молчания и переглядываний Ольга Васильевна устало выдохнула и слегка замученно улыбнулась.

– Всё…

– И что это было? – с подозрением спросил я.

– Это, Антон, был самоимпринтинг, – ответила она. – Вспоминая про кланы, ты правильно сказал, что я принадлежу к другому. Но я также часть Княжеской семьи, а потому, если что, не смогу отказать брату, когда тому потребуется проверить мою память…

– Это как? – напрягся я, подавшись вперёд. – Разве возможно прочитать память другого человека?

– К сожалению, да, – пождав губы, кивнула женщина. – Подобное искусство доступно чаровникам некоторых кланов. – Так же существуют некоторые артефакты, упрощающие чтение ментала.

– И что? – спросил я после нескольких секунд молчания. – Вот так просто можно взять и прорыться в голове у любого…

– Нет, конечно, – фыркнула Ольга Васильевна. – И это совсем не «просто», да и вообще запрещено, а от слабого менталиста у чародеев имеется природная защита.

– Часто Князь проверяет вашу память?

– Пока что подобное случилось всего один раз, – поморщилась женщина. – Не самая приятная процедура… Но это было необходимо, потому как появились подозрения, что я нахожусь под влиянием одного не очень хорошего человека. А допустить подобное по отношению к представителю княжеской семьи, да к тому же одному из кандидатов на трон тогда ещё в «Семицветии» не могли, вот брат и санкционировал проверку всего, не относящегося к тайнам клана моего бывшего мужа.

– И как этот самоимпртринг может вам помочь?

– Самоимпринтинг, – поправила меня опекунша. – Во время подобного ритуала, если это не допрос, имеющий конкретные цели, а поверхностный осмотр, более-менее разбирающийся ментальных техниках чародей, не находясь под разнообразными принуждающими чарами, может скрыть или немного изменить свои мысли, воспоминания, чувства и ощущения. Но не то, что происходило вне его головы, если, конечно, сам не подготовил себя к подобному. Так вот я сейчас добровольно применила на себя импринтинг. Это как м-м-м… «туман», наложенный на образ другого человека. Довольно болезненно и затратно по живице, зато теперь, если кто-то полезет мне в голову, в воспоминаниях о тебе увидит только то, что я хочу!

– Почему… – я даже смутился от её слов. – Не стоило…

– Стоило, Антон! Стоило, потому что ты мой подопечный, и я несу за тебя ответственность! А по-другому эти тайны защитить не могу, – жёстко ответила Ольга Васильевна. – Я, конечно, та ещё стерва, самодурка и вообще сволочная баба, так что иногда, как сегодня, даю тебе поводы обижаться на меня и не доверять… но ты мне пусть и не сын, но уже год не чужой человек. Поверь, Антон, быть княжной правящего дома Полиса не значит жить в роскоши и кататься как сыр в масле, как думают многие. Наоборот это внешние, далеко не всегда приятные атрибуты и небольшие бонусы на фоне постоянного жёсткого прессинга как от семьи, так и от различных спецслужб, полностью контролирующих твою жизнь. Так что поверь, я прекрасно понимаю и уважаю твоё желание сохранять личное пространство и иметь тайны. Для меня очень важно то, что пусть я и нагло влезла в твои дела, но ты всё равно, выказал мне доверие.

– Спасибо…

– Это тебе спасибо, – грустно усмехнулась женщина. – Давай-ка иди ужинай, выпей сонного зелья и ложись спать. Лафа закончилась, завтра начинаются занятия, и если ты выспался и прокуролесишь теперь всю ночь, то собьёшь весь режим.

– Хорошо, – покладисто кивнул я и, уже вставая, спросил напоследок: – Так что это такое, Иоллические артефакты? Они ценные?

– Очень, – ответила мне Ольга Васильевна, постучав пальцем по столешнице рядом с аккуратно отложенным амулетом в пакетике, – если выяснится, что это не более поздняя реплика, то перед нами характерное женское украшение Иоллического периода времён правления династии Рогомиричей. Да ещё и с сохранившимися остатками зачарования, которое, если постараться, можно восстановить, что само по себе редкость…

«Редкость…» – я как-то живо вспомнил буквально фонящие чужеродной магией драгоценности фигурки и статуэтки в укрытии Бажовых.

– …и если выяснится, что конкретно тебе по той или иной причине этот артефакт не нужен, продать его будет проблематично, – продолжила говорить учёная, хмурясь в такт своим мыслям. – Рескриптом от начала этого века Княжеский Стол приравнял артефакты такой древности к категории «Клады опасные и древние, найденные по всему свету, подлежащие изъятию с малой компенсацией и последующей передачей в надёжные руки». Под последними, естественно, подразумеваются чародейские кланы из «Алого Бархатного Списка» и влиятельные промышленники, а также банкиры из простецов… тех, что оказались поглупее.