Алексей Сердюк - Будем жить!

Впрочем, это лирика. А проза – часам к трём пополудни «Богатырь» подвалил к пристани почёлка №43, команда скинула сходни, зацепила краном нашу машинку и аккуратненько выгрузила рядом с нашей, мнущейся на причале, компанией. День, покосившись в нашу сторону, решительно протопал к трапу, что-то сказал рыжей, буквально слетевшей к нему навстречу, чмокнул в щёку и, решительно махнув рукой, почти бегом вернулся к машине, сразу же нырнув за руль. Да и хрен с ним, не маленький – сам разберётся в своих чуЙствах и своих бабах!

Сорок третий посёлок встретил нас – никак. Портовое (хотя какой тут порт – так, пристань крохотная, пирс под максимум пару одновременно причаливших посудин, хотя и добротный, тут не поспоришь, частокол заколоченных в дно железобетонных свай этак полуметрового диаметра, и железобетонный же настил, литой, те же полметра толщиной, обнесённый съёмным ограждением трёхметровой высоты) начальство, в лице снулого мужичка плюгавой наружности (знакомиться было не интересно) равнодушно отметило наше прибытие, не менее равнодушно уточнило кратчайший путь к «достопримечательностям» поселения, как-то – заправка для автотранспорта, заведение общепита (по совместительству – ещё и одна из двух торговых точек в посёлке), а также варант местного крова для странников (убогенький мотельчик в стиле гостиницы этак семидесятых годов, в колхозе «Слава революции», он же второй и последний здесь магазинчик) – на чём свои функции посчитало не то что отработанными полностью, но и перевыполненными. Впрочем, я склонен был с ним даже согласиться – для такого поселения, застрявшего в, на сегодняшний день, самой заднице Протектората, приём был вполне любезен. Не хлебом-солью же он должен нас встречать?!

На АЗС заезжать не стали – дозаправились ещё на «Обманке», долили в бак из собственной канистры на борту «Богатыря», а канистру заново наполнил стармех сухогруза, который за каким-то чёртом околачивался на крыле мостика и пронаблюдал процедуру заправки – сам и предложил, к слову. Мы отдарились сухпайковым чаем; пришлось под чаёк (хоть и поганенький, на мой вкус – но чай!) и по рюмке коньяку уговорить, типа флотская традиция, «адмиральский чай»… Коньяк может и не был полноценным коньяком, но пошёл неплохо, не самогон всё же!

Заглянули в магазинчик, прикупили свежих овощей – немного, на пару дней – и хлеба, заодно посмотрели одно из помещений для ночлега (типа «номер», хотя фактически только комната с четырьмя кроватями, кухонным столом, шкафом и тремя корявыми табуретками – душ в конце коридора, туалет во дворе!), ради очистки совести… переглянулись, и через десять минут один из двух караульных на КПП уже закрывал за нами ворота охранного периметра. Собственно, до темноты оставалось порядка семи-восьми часов, за это время мы вполне успевали проехать километров двести, а то и триста – из необходимых до точки встречи пяти сотен. Можно было и с утра пораньше выехать – но какой смысл торчать в этом унылом, едва обжитом поселении на краю мира, лишнюю ночь?

Вечером ужинали свежезастреленным докером – небольшой антилопо-барашкой, всеядной, с короткой, но очень густой водоотталкивающей шерстью (жирной, пушистой и не слишком приятно пахнущей – чем-то напоминающей шерсть Земного калана), несколькими короткими, но очень острыми рожками, длинными, относительно размеров тела, ногами с широкими стопами, чем-то напоминающими одновременно лосиные и слоновьи, и покрытыми в нижней трети совершенно непробиваемой бугристой шкурой, вполне могущей считаться панцирем, живым весом до семи десятков кило. Эта условно-травоядная скотинка обитает вдоль всей Амазонки, исключительно в пойме и у стариц, болот и тому подобных водоёмов. Шкура у докера настолько прочная, что не всякая рыба прокусит, да и мелкие хищники не то чтоб сразу, повозиться придётся! А сам докер хоть и травоядный – по большей части – но и перекусить незадачливым охотником не побрезгует, зубки в кабаньей пасти и не такое позволяют. Образ жизни полуводяной, докер обычно не высовывается из прибрежных зарослей, прекрасно плавает и прыгает, крайне пуглив и осторожен – вследствие всего этого охотничьим трофеем становится крайне редко. Даже не из-за осторожности самого животного – но охотиться в плавнях… занятие для решивших поскорее встретиться с пра-пра-предками! У Большой Воды хватает таких охотничков, для которых человек с винтовкой далеко не Царь Зверей, и готовых это доказать предметно! Почему эту тушку окрестили докером? Как обычно здесь, в Новом Мире – толком никто не знает, зато различных версий хватает на любой вкус! Кто-то уверяет, что внешне эта как-бы-косуля похожа на Земных дукеров – мелких, охотно плавающих африканских антилоп; кто-то убеждён в том, что впервые на глаза человеку эти звери попались в строящемся портовом доке, залитом сезонными ливнями – естественно, место расположения «того самого дока» меняется произвольно, в зависимости от желания рассказчика (иногда называются поселения, где никаких судоремонтных и судостроительных мощностей отродясь не бывало, и врядли когда будут!); кто-то и вовсе считает, что назвали зверушку первые подстрелившие и схарчившие, бригада докеров-сезонников, и чтоб никому обидно не было…

Для нас проблема с охотой была не настолько актуальной – выпустили котов, те, на радостях от возможности размять наконец лапы как полагается, затеяли охоту на окрестную живность, выгнали на стоянку семейство этих косуле-антилоп, из восьми особей – мы стали недалеко от ручья, да и вообще не слишком отдалились от реки, вот из низины котики добычу и подняли… а подстрелить перепуганных зверей не сложно. Нет, всех не перебили, конечно – зачем? Двух молодых особей подшибли и одну постарше, второго года, скорее всего. Остальной молодняк и трёх взрослых пропустили мимо стоянки – пускай плодятся и размножаются… Одну из мелких Арес с Артой затоптали практически полностью, одна башка да хребет остались, ну и потроха со второй им же отдали, там уже Рычик трудился – перемазался от подушечек лап до самого хвоста, свинёнок! Более крупной занимался Весло – часть пустил на жарку, часть отварил, ну и шашлык на завтра заправил, благо, луком и специями мы как раз затарились. Вечером кошаки с огромным недовольством забирались обратно в кемпер – гулять им, видишь ли, хочется… Арес вообще развалился на полусгнившем бревне волосатой тряпочкой и делал вид, что не понимает никаких намёков! Однако ночевать с открытм люком – неудачная для дикой местности идея, а оставаться до утра на улице не захотели уже коты…

Хе-хе, какие-то они невнимательные совсем! Ну сколько можно – уже часа два как стали на стоянку, организовывают, судя по всему, долгосрочный лагерь – и до сих пор ни патруля в окрестности не отправили, ни наблюдателей не выставили на угрожаемые направления, ни разведкой не озаботились… Несерьёзно – и очень опасно! Их же так любая мало-мальски управляемая банда может… ну, не перебить, конечно, но потрепать очень сильно, да и если контингент разбежится – то полбеды; а беда будет, если подключатся к веселью на стороне нападающих! Ну и сколько нам тут торчать?! Чёт мне кажется, сам себя я перемудрил с этой затеей; но как теперь выкручиваться? Ребят тоже подговорил, теперь все кукуем – а если бы только сам полез, они бы сейчас могли бы открыто подойти и представиться…