Алексей Сердюк - Будем жить!

Мы – это я и Весло; День, как наиболее отдохнувший (так получилось с пересменками) остался в кемпере, караулить Дейса. Вместе с котами – в чужом городе мне выделяться очень не хотелось… Немец никаких провокационных действий не производил, но – орднунг и ему должен быть близок и понятен, да и сколько того орднунга нам осталось? Тот, кто служил в армии, знает этот почти физический зуд, когда считаешь не то что недели – а часы до момента вызова в канцелярию за увольнительным предписанием! А уж то, что оные предписания у нас уже имеются – и вовсе делает ожидание едва выносимым!

Кабинет искать долго не пришлось – да и что там искать было, «…второй этаж, налево, четвёртая дверь, номер семнадцать, старший лейтенант Мейеркин Наум Яковлевич, должен быть на месте…». Этаж – на месте, коридор налево – есть, дверь под номером «семнадцать» тоже имеется, и действительно – четвёртая от лестницы… капитана – нет. То есть – кабинет закрыт на ключ, и из-за массивной деревянной двери на стук и дёргание ручки никакого отзыва не получено. Н-да, задачка, однако…

- Может, пойдём уточним, где этот старлей болтаться может в рабочее время? – Весло, как всегда, склонен к простым и наиболее быстрым решениям. Я смотрю на светлое дерово дверного полотна и пытаюсь расслышать… ну, мне показалось, что за дверью был какой-то лёгкий, на самой грани отчётливости, шум. Как от передвигаемой мебели, что-ли? Вроде Весло и прав, но… а вдруг там что-то нездоровое, типа проникших зачем-то в кабинет одного из старших лейтенантов ПРА злоумышленников? И сейчас эти самые злоумышленники жестоко измываются над стойким офицером, выпытывая у него… что-нибудь, очень секретное и напрямую влияющее на всю армию ПРА как минимум? В этом случае дверь – стратегическая точка, которую при поспешном бегстве злодеям миновать никак не получится – в новоземельные окна без перфоратора или хотя бы «болгарки», а также нескольких десятков минут напряжённого труда над выбиванием анкеров из стен или вырезанием толстенных прутьев решётки, хрена выскочишь! А уж тихо такую операцию и легендарные узкоглазые нинзюки не провернут, даже если их хорошенько намылить…

- Не знаю, Коля, я бы остался и посторожил дверку, мало ли? – всё ещё задумчиво тяну я, пытаясь одновременно прислушаться к происходящему – или не происходящему – за дверью. Весло, оценив мою реакцию, мгновенно подбирается и совершенно другим, настороженно-предвкушающим тоном переспрашивает:

- Что-то серьёзное, командир? Что именно, может, тревогу поднять? Или дверь вышибать будем?

Я пожимаю плечами:

- Коля, ну что за замашки? Тем более, я и сам пока не понимаю, серьёзное или не очень… Вот чувствую, что за дверью кто-то есть, а кто именно, и по каким соображениям не отвечает на стук – понятия не имею. Может, он там просто заперся и дрыхнет? А мы тут устроим штурм кабинета, с разрушениями и спецэффектами? Не говоря о том, что за дверь наверняка платить заставят… но и взять и уйти – тоже как-то… а если?!

- Понял, командир. Тогда – давай я метнусь сейчас вниз, к той девке, и пусть она тревогу врубает, а я сразу обратно? Две минуты, и я тут как тут?! – Весло машинально перебрасывает винтовку в «боевое» положение, на грудь, и фиксирует ладонью рукоять управления. ловлю себя на том, что повторяю его действия… уже повторил, мой «хеклер» взведён и только рычажок предохранителя страхует от немедленного открытия огня. Щелчки оружейных затворов не остались непонятыми – за дверью уже явственно слышится возня, затем из-за двери доносится осторожный голос:

- Кто там? Заходите, открыто!

Ну надо же – только что было «закрыто», сам проверял! А теперь – добро пожаловать, милости просим?! Вот это уже действительно странно и крайне подозрительно! Обмениваемся жестами с Колей, он припадает на колено у окна, наискосок от двери, ближе к лестнице – оттуда его из открытого дверного проёма первым выстрелом не достать, а прорваться мимо Весла с его любимой самозарядкой по открытому коридору… ну попробуйте, земля вам стекловатой. Конечно, здесь удобнее было бы ПП работать, но чего нет – того нет, боевые действия в помещениях не наш профиль…

Пока мы готовимся, открывается дверь одного из кабинетов дальше по коридору (от лестницы), в этом же крыле здания, в коридор выходит офицер с капитанскими погонами на плечах, с недоумением на лице оценивает диспозицию и, вроде бы машинально положив руку на висящую на ремне кобуру вроде моей «скоростной», командует:

- Отставить, сержанты! Опустить оружие. И докладывайте – кто вы такие и что здесь собираетесь делать?!

Медленно, чтобы не провоцировать этого типа, опускаю автомат стволом вниз, продолжая удерживать за рукоять управления – и отвечаю:

- Тарщ-каптан, сержант Злой, Седьмое Управление РА. Нас направили в этот кабинет… внизу, старший сержант Махотина (ну, на бейджике у сержантши именно эта фамилия, плюс инициалы А. Ю., но что они значат – я всё равно не знаю). В кабинете подозрительный шум, на стук и попытки открыть дверь – никакой реакции, после третьего стука вдруг кто-то крикнул, что «открыто!», хотя я сам ручку дверную дёргал… Пождозреваю несанкционированное проникновение с преступными целями, приняты меры по блокировке возможного прорыва. Собираюсь провести досмотр помещения в штурмовом варианте. Доклад окончен.

Капитан с сомнением разглядывает мою форму – если её можно так назвать, она и в ЦУП-е под общее единообразие не слишком подпадала – и вооружение, потом переводит взгляд на Коляна, чуть вытягивая шею. Да, стоит кэп правильно, полностью спрятавшись от Весла и его винтовки за моей тушкой – чувствуется некоторый практический опыт, не «паркетный» офицер попался. И то, что он видит, не добавляет капитану хорошего настроения – в плане однообразности со стандартами РА Весло от меня если и отличается, то разве что в худшую сторону. Ни оружие, ни обмундирование штатным никогда и не было; а на голове Редько уже месяца три повадился «арафатку» таскать (оно же шемах, платок такой, которым можно и рожу от пыли прикрыть), удобнее ему в этой тряпке, чем в привычной кепке… Мою «афганку» хоть условно форменной можно считать, а вот шемахи у нас в армии как-то не прижились ни разу...

- Ну и откуда вы, такие… интересные, взялись? – наконец открывает рот капитан. Я, отступая ближе к стене (не хочу торчать перед дверным проёмом), пожимаю плечами:

- Сегодня утром приехали, сопровождаем заключённого для передачи местным властям. Протокол четыре-семь-три, постановление триста семьдесят пять дробь пять, в наличии. Вот, собирались передать документы ответственному исполнителю, а попасть в кабинет не можем.

Капитан чуть расслабился (ну да, всё же для подставных мы слишком хорошо ориентируемся в пенитенциарной документации, даже номера протоколов – это не та информация, которую можно узнать из периодической печати; а для спецоперации «супостатов» были бы и вооружены/снаряжены более стандартно – получается некий диссонанс) и, шагнув к двери – а мои телодвижения этот ушлый кадр срисовал сходу, и сам к проёму подошёл так, чтобы остаться под прикрытием стены – стучит в дверь: