Алексей Сердюк - Будем жить!

- Это… бесчеловечно! Вы ведёте себя как дикари! Любой цивилизованный человек…

Я хмыкнул:

- Это себя-то ты к «цивилизрованным» причисляешь? То, что ты сам участвовал в той мерзости, которую творили твои почти уже поголовно дохлые соратнички – «это другое», что-ли?! Или эта крыса, с которой ты так мило беседовал, цивилизованно хотела убивать школьников?! И, находясь в военном лагере этих сволочей, ты ну совсем ничего необычного не замечал? Даже то, как развлекался вон тот ублюдок, на палке который торчит?! И криков пытаемых людей не слышал?!

Орденский рейнджер пытался «держать лицо», но трясущиеся пальцы и подрагивающее веко нагло выдавали его эмоции – боялся рейнджер, до едва контролируемой истерики боялся! Хотя голосом кое-как владел:

- Я п-понятия не имею, о чём ты говоришь! Я служащий Ордена, и не имею отношения к армии Китайского Анклава, но я обязан сообщить о том, что вы… здесь творите!

Я уронил ладонь на голову подобравшейся совсем близко Арты и почти спокойно сообщил:

Слушай внимательно, цивилизатор… Ты зачем-то нужен Дейсу – а у меня на твою шкуру прав нет. Но, если ты каким-то образом переживёшь всю эту войну, и окажешься на свободе – не попадайся мне на узкой дороге! Следующей нашей встречи ты не переживёшь, даже если каким-то чудесным образом ухитришься меня убить. Арта, запомни его… да, малыш, и ты тоже. Вот так воняет подонок, которого вам нужно будет прикончить, если со мной что-либо случится. Ты понял меня, урод? В тот момент, когда я умру – можешь себе готовить могилу. Если повезёт – даже успеешь гроб найти… Ты теперь живёшь в долг, орденская мразь, и моли всех богов мира, чтобы мы с тобой больше не пересекались… Запомнил?

Рейнджер, закаменев от близости деловито обнюхивающих его котов, даже кивнуть не посмел – ещё бы, у погулявших по местной дикой природе бродяг ужас перед хищниками саванны в крови… Дейс, осторожно подойдя на пару шагов, демонстративно откашлялся. Я встал и повернулся к нему:

- Не волнуйся, Горст, прямо сейчас я его кончать не стану. Не наша добыча, пускай живёт… пока что.

- Герр Слетопыт, ми есть предлагать транспорт до Нойехаффен. Черес… три час ехайт конфой.

Я пожал плечами:

- Договорились – если костёр догорит. Нам надо собрать пепел и отвезти его родным Дениса…

Немец легко кивнул:

- Есть это гут… Мы садержайт конвой, если не успеть… Там приготовийт еда, вас просить присоединяйт к отрят…

Весло, стоявший всё это время за спиной рейнджера, шумно выдохнул:

- О, а я как раз хотел сам озаботиться продуктами – вон, домики нетронутые, там наверняка что-то будет… Идём, командир?

- Пожевать было бы неплохо… Идём, Коля, жаль только, воняем мы как выгребная яма, и помыться толком негде… – а так оно и есть, «спецсредство» проявляет свою сволочную «обратную сторону», несёт от нас как от опытных золотарей; а ведь через час-два-три вонять станет, как от места их работы!

Дейс хохотнул:

- Это есть так! Нас уше успеть насфать – «толвути… бешеный медоед»! Но эти… который приехайт… они нас насфать «вонючий скунс»! Шайзе, я не тумать, что это есть так сильно сапах… Ты предупреждайт, я не верийт… Нас сапоминать, как скунс!

Весло заржал:

- Горст, плюнь ты на эту ерунду! Назовись «вонючим медоедом», и всем станет хорошо!

Дейс неожиданно задумался, потом, покатав на языке определение, протянул:

- Ты снать, Колья… в этот мысль есть… серно правта…

- Горст, ну ты представляешь?! Сдохли, козлы – сами сдохли! – я с досадой саданул кулаком в деревянную стенку полуоткрытой веранды, на которой сегодня вечером буквально яблоку не было места для падения! Мы сидим на… сказал бы – почётном, но столы/стулья тут все одинаковые, поэтому – отдельном, так сказать, месте, вместе с Дейсом, Краусом, тремя девахами и ещё парой мужиков из нашей гоп-компании. У всех на груди поблёскивают значки – один из наших неподстреленных расстарался, в темпе у себя в мастерской сделал форму неведомой зверушки, и наклепал десятка четыре значков. Зачётный такой значок получился – тушка медоеда, на характерно косолапых конечностях и с раззявленной пастью, даже зубки видны – а вместо огрызка, который заменяет хвост настоящему Земному медоеду, роскошный, с саму зверушку размером, пушистый хвостище! По мне, больше похоже на беличий – пропорции ну совсем нездоровые – но какая разница, в общем-то… Чёрно-белая эмаль (он и покрасить успел!) придаёт значку очень импозантный вид, хотя так-то ничего ценого в нём нет – какая-то дешёвая то ли латунь, то ли медь, то ли олово. Немец, правда, божился, что металл он получил из расплавленных китайских гильз – но патроны на Земле китайцы клепают из стали, как и наши местные (а патрон армейский у них ну оч-чень специфический, свой собственный калибр, такого больше нигде не используют), так что… сомнительно. Или он орудийные гильзы подразумевал? Да хрен с ними, с этими гильзами!

Да, значки символизируют именно наш отряд «ушибленных на голову». Колина идея, «уйдя в массы», на удивление прижилась! В историю Нойехафена золотыми буквами вписан отряд Ion medoedy («Вонючие медоеды»!), а с учётом того, что форму, по которой выплавлялись значки, изготовитель Дитер (не знаю фамилии, а он отказался называть, требуя обращения на «ты»), демонстративно расхреначил тяжёлым молотком, публично – значок ценится практически орденом! При виде этой железки на «камке» аборигены Нойехафена чуть не в струнку вытягиваются (те, кто в курсе – но других с каждым часом всё меньше) и готовы оказать любую возможную помощь… даже когда она не требуется! Сам прочувствовал – Горст приволок эти жестянки ещё днём, и попросил вечером надеть, а мы с Веслом, чтоб не забыть, сразу прикололи… Денисов тоже есть – его «наши» немцы, после похорон на поле боя и доведения обстоятельств гибели до тех, которые были не в курсе, посчитали в состав отряда, как и Рауха Гюнтера – вон его сын (хотя, вроде, жена от бедолаги-пилота ушла давным-давно, но с сыном общаться не мешала), в погонах лейтенанта на флотской форме, квасит с остальными….

Нас в ресторан (весь полностью сняли на сегодня; городские власти оплатили, вроде бы, как и вообще всю эту гостиницу – между прочим, в центре Нойехафена!) набилось человек сто, а то и больше. Не только «медоеды» (тем более – тяжелораненые в госпитале валяются, а не за столами пьянствуют) – Коля частенько называет всю банду «вонючками», но фрицы на него не обижаются, он же свой, такой же… а паре остроязыких из гражданских, говорят, выписали таких люлей, что те в больничку угодили. Их там теперь тщательно лечат – как непременный атрибут лечения используя ведёрные клизмы, пару раз в сутки как минимум! Я ж говорю – «медоеды» сейчас очень уважаемые люди, во всём Нойехафене… и врачами/санитарами/медперсоналом – в том числе! Вот и… выражают, так сказать, отношение. Лечиться острословам предстоит, похоже, достаточно долго… Короче – тут помимо собственно участвовавших, полно членов семей, а также тех, кто обеспечением занимался, да и просто добрых знакомых! Ради чего столько народу собралось? Сложно описать… одновременно и празднуем победу – нет, армейские части ещё косорылых гоняют, но именно гоняют, завтра-послезавтра точно добьют – и поминаем тех, кто не дожил. А поминать много кого приходится – у всех есть, кого вспомнить… На стене напротив веранды – фотографии погибших бойцов, во главе с Брауном в парадном кителе неведомо чего – то ли полиции, то ли каких-то войск? Чуть в стороне, хотя и в общем ряду, Денис и Гюнтер – они наши, они «медоеды»…