Алексей Сердюк - Будем жить!

- Лей…те…нант… пус…кай… по… глот…ку… вы…пьют… – я показываю на флягу на боку лейта, он смотрит на облитый водой рюкзак у меня на спине – уже подсохший, но всё же – и понятливо кивает.

- Взво-од! По… три… глот…ка! Всем… вы…пить! Ша-гом! – переходим на шаг и в процессе каждый делает по несколько глотков из фляг, у кого уже пустые – делятся соседи. Акула льёт воду в рот Глеба, потом, подумав секунду, аккуратно обливает ему бандану и чуть плечи, после чего передает початую канистру Кролю. Я не дожидаюсь «ценных указаний» и сразу ухожу в передовой дозор, чувствую себя заметно свежее остальных, хотя ноги гудят и ребра ходуном ходят. Опасного зверья не вижу… никакого не вижу. Это хорошо, это очень хорошо, только хищников нам сейчас не хватает…

- Вво-о-од! Бе-гом! – доносится сзади, я на автомате перехожу на рысь, сзади доносится почти синхронное топанье. Все правильно, «в ногу», особенно с грузом, бежать легче, чем вразнобой, только следить надо, чтобы шесты не начали вибрировать, тоже синхронно – могут и лопнуть под нагрузкой. Впрочем, бежим уже второй час, так что приспособились… Плохо, что от носилок временами доносятся крики и стоны, ещё хуже запах, на который могут собраться звери пострашнее хоря, и след из вонючих капель за носилками. Сзади-бегущие, конечно, чуток его затаптывают, хотя для дикого зверья… Но с этим уже ничего не сделаешь – даже если бы имелись запасы табака или какой-то химии, все равно всей саванне нюх не отобьёшь и больше сотни-двух метров следы не засыплешь, так что и пробовать бесполезно…

Раз-два, раз-два, левой-правой, осмотреться… третий час на исходе, всё по-прежнему. Две канистры ещё полные, в третьей едва на дне, фляги уже пустые. Но Глеб жив и состояние стабильное, если это можно так назвать! Начинаю осматривать окружающую местность на предмет следующего источника, повторить авантюру с водозабором «на авось», но вдруг голос радиста, больше похожий на крик, привлекает внимание всех:

- Ба…за… я… Ша-тун… во…семь… ха… ха… Имею... трех…со…то…го… нуж-на… по…мощь…

Выкрученные на максимальную громкость наушники (умница «связь», нашёл, чем подбодрить, без шуток) разражаются градом вопросов и требований, потом решительный голос перекрывает все остальные:

- Доложите ситуацию! Я начальник УЦПП подполковник Ларев! Слушаю, приём.

Бегущий рядом лейт ухватил гарнитуру и все так же на бегу начал доклад:

- Лей-те… нант… Зо-лин… Кур…сант… Кор-ков… ра-нен… у-кус… «ле…дян…ки»… Три… ча-са… на-зад… Жив… пьёт… во-ду… Сы…во…рот…ка… скор…пи…о-нов… Бе…жим… к Ба…зе!.. Ну…жен… транс…порт!.. И… ме…дик!..

В наушниках на полминуты все стихло, потом тот же голос жёстко скомандовал:

- Продолжать движение! Я высылаю навстречу эвакуатор, но меньше чем через час он у вас не появится! Чем ближе вы будете от Базы, тем больше шансов у курсанта. Остальное… позже разберемся. Ваше место?!

Золин докладывал наши координаты, но я уже не слушал – еще час продержаться, и Глеба примут нормальные врачи! Раз-два, раз-два, левой-правой… Воды на час наверняка хватит, значит – только держать темп, дотащить Коркова до врачей…

Когда прямо напротив нашего, заметно уже шатающегося, «строя» резко затормозила БРДМ-ка, мы даже почти не обратили на это внимания – Глеб опять выл от боли, и до несущественных деталей окружения никому не было дела… Только лейтенант скомандовал «ша-гом!», и мы продолжили брести вперед. Но через пару минут все же остановились – дорогу перекрыл развернувшийся бортом санитарный БТР, из которого кубарем выскочили четверо затянутых в медицинские комплекты мужиков и сноровисто перехватили носилки. Я разом почувствовал все километры, которые мы просайгачили сегодня! А очередной вой Глеба, напополам с хрипом из-за сорванного горла, вызвал у меня почти счастливую улыбку… Золин отчитывался перед медиками, Кроль отдал целлофановый мешок с убитой змеей и упаковку от сыворотки, которую кололи в ногу… Я же тупо, по-дебильному улыбался! Стоял, смотрел на «броник», из которого тащили разнообразное медицинское барахло, и скалился совершено идиотским образом…

- Следо…пыт… ты… чего… рех-нул…ся? – согнувшийся рядом едва дышащий Фарт с удивлением уставился на мою довольную рожу. – Че-го… ска-лишь-ся?..

Я дышал не менее тяжело, легкие и ребра горели огнём, сердце выбивало по ним чеётку, но крики Коркова всё равно вызывали улыбку, и я едва сдерживался от истерического хохота. Глеба сноровисто перебросили на нормальные носилки, зашвырнули в нутро БТР-а, и тот сразу же, с пробуксовкой, рванул с места в сторону Базы. БРДМ остался с нами, из люков торчали головы экипажа с выражением полного опупения на рожах…

- Ты че-го… Следо-пыт?.. – подключился с вопросами и Марат, стоящий к мне носом и видящий мою физиономию во всем шизонутом великолепии. Я выдохнул:

- Дотащили… Живым донесли… понимаешь?! Теперь врачи… им есть, кого лечить! Он живой остался, мужики! Донесли!!! – и истерический хохот все же вырвался наружу… И не у меня одного!

На долгие выражения радости сил ни у кого не осталось, поорали минуту и затихли. С носилок потихоньку разобрали куртки и ремни, в основном брезгливо пакуя их в полиэтилен (у кого были пакеты – остальные пытались набиться в компанию; я упаковал ещё Ромкину куртку, а больше в пакет не влезало), потом скучковались вокруг лейтенанта, тоже несколько шальным взглядом уставившегося прямо перед собой. Голос подал торчащий из башни «бардака» младлей:

- Эй, бойцы, ждите здесь, сейчас пара грузовиков подойдёт, вас забрать… Они отстали, не наши – транзитники подъехали, подполковник с их майором договорились быстро, но там соляры на донышке было, они сначала на ГСМ пошли… Можете отдыхать, все, финиш. Падайте где стоите, отдыхивайтесь…

Ф-фух, действительно, похоже, на сегодня всё. Под охраной башенного «крупняка» БРДМ-а нам, в принципе, ничерта грозить не может, хоть стадо рогачей сюда явись! Хотя нет, вот как раз их – не надо… А всё остальное – пофигу, против тяжёлого пулемёта никакая зверюга не пляшет.

- Бойцы, а чего вы все стоите? – это снова младлей. – Я ж говорю – можете хоть влёжку устраиваться, полчасика у вас точно есть?!

Голос из глубины нашей кучки как-то ехидненько ответил:

- Ага, щас, прямо тут и упали… Один вон сел – полдня волокли! Не, я лучше постою, пока Следопыт не устроится, а потом – рядышком сяду, жопа целее будет!

Короткая вспышка смеха – и тишина… Блин, да на меня и правда смотрят! Таки надо озаботиться камерой – такие кадры пропадают, с экипажа «бардака» полотно «Охреноз!» можно прямо сейчас писать! Но и правда – посидеть… а лучше полежать – не помешало бы. Та-ак, кажется, тут всё чисто, ни нор, ни песчаных «линз», в которых любит порыться всякая гадость… падаем, только рюкзак под задницу. Нифига себе…