Ян Бадевский - Неос

Линдсей прогуливался по вестибюлю чистилища, а его вставка транслировала сообщение в среду. Процесс занял около десяти субъективных минут в виртуальном конструкте. На деле слив информации уложился в три минуты. Время на небесах и на земле течет неодинаково, как заметил один мудрый человек...

Посол не участвовал в заседаниях комитетов. Он отчитывался о проделанной работе и возвращался в реальность. Вставка памяти исключала возможность вмешательства — Речь записывалась и адаптировалась без участия человека. Кодировку, разработанную искусственными разумами, пока еще никто не сумел взломать. Линдсей не переживал по этому поводу — его не интересовала политика, ему было плевать на судьбы миров, входящих в Сферу Дайсона.

Делать свою работу.

Этого вполне достаточно.

Вернувшись в каюту, он задумался над инструкциями Покровителя. Полная модернизация иерархической структуры, усиление аналитических отделов и выявление так называемых «футурологов». Пришелец нуждается в вычислительных мощностях и нестандартном видении картины будущего — это очевидно.

Кано вымотался до предела.

Непроницаемая тишина каюты действовала на посла усыпляюще. Незаметно для себя он погрузился во мрак без сновидений — даже заказать из базы ничего не успел.

Тягучий водоворот сна разбился о звуковой сигнал. Линдсей со стоном разлепил веки — он не чувствовал себя отдохнувшим.

Что происходит?

Посол лежал на смятой постели в одежде и обуви, а тьму каюты, подстроившейся под пассажира, разрывали красные всполохи. Слух резали неприятные гудки — громкие и навязчивые.

Тревога.

Древний и действенный инструмент, способный поднять на ноги кого угодно.

Линдсей медленно приходил в себя.

Прежде он не сталкивался с чем-то подобным. Космолеты правительства — самые надежные транспортные средства, которые только мог изобрести человек. Мощная обшивка, несколько силовых слоев, работающих в автономном режиме, опытный бортовой ИИ, совершенные системы жизнеобеспечения, куча дублирующих узлов. С этими кораблями никогда ничего не случается.

Линдсей сел на кровати, скрестив под собой ноги, и послал мысленный запрос в сторону капитанского мостика. На зрительный нерв вывелся экран со строгим и слегка обеспокоенным лицом капитана Бранковича.

— Капитан, у нас неполадки?

Линдсей говорил вслух, а его имплант транслировал диалог по защищенному служебному каналу.

Ответ последовал не сразу.

— Поводов для паники я не вижу, — сухо произнес Бранкович.

— И все же?

Пауза.

— Корабль выполняет маневр уклонения. Компенсаторы работают в аварийном режиме. Энергетические щиты — тоже.

Линдсей переварил услышанное.

— От чего мы уклоняемся?

Молчание.

— Капитан?

— Бортовой разум полагает, что мы атакованы.

— Кем? — опешил Линдсей.

— Неизвестным кораблем, разумеется.

Посол открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но был прерван жесткой репликой:

— Извините, господин Кано, но я вынужден вернуться к своим обязанностям. Рекомендую одеться и перейти на капитанский мостик.

Связь прервалась.

Линдсей незамедлительно покинул свою каюту и направился в носовую часть космолета. Гравитаторы работали исправно, нагрузки от внезапных ускорений тоже не ощущались. Но это — сейчас.

Кто мог атаковать посольский корабль в непосредственной близости от Юпитера? Под самым носом у Покровителя? Это неслыханно. Бессмысленная и самоубийственная акция.

Линдсей вихрем ворвался на мостик. Здесь кипела незримая работа. Капитан, навигатор и еще двое представителей экипажа были подключены к системам космолета — их тела покоились в креслах, взгляды были затуманены. Кано занял свободное место и уставился на интерактивную карту Сферы. Похоже, он многое пропустил. Зеленая точка, изображающая космолет, двигалась по касательной к орбите Сатурна. Красный пунктир обозначал отклонение от маршрута.

А еще Кано увидел оранжевую точку, стремительно идущую на сближение.

Вейшенг У открыл дверь квартиры, послав ментальный импульс домашнему компьютеру. Никаких чипованных карт и биометрических запоров — все эти технологии не спасают от взлома.

— Проходи.

Мальчик робко переступил порог.

В прихожей вспыхнул свет.

Стиг — так его звали. Ничего не помнит. Где родители, место проживания, как оказался в темном переулке... Вообще ничего. Был ли этот паренек коренным жителем Гипербореи? Или его похитили на одной из многочисленных пересадочных станций и привезли сюда? Нет, он не знает. Почему на него напали? Пожимает плечами. Память ребенка работала избирательно — он хорошо говорил на универсе , официальном языке Сферы и ее колоний, знал свое имя, ориентировался в человеческих кварталах. Стиг не боялся техники и, вероятно, умел пользоваться виртуальными сетями. Обычный мальчик, сбежавший от родителей и угодивший в переплет. Такое впечатление производил этот светловолосый паренек.

Вейшенг У был уверен, что Стиг не врет. Мальчик действительно ничего не знает о своем происхождении. Опыт, приобретенный за время службы в силовых структурах, подсказывал Вейшенгу, что перед ним — честный и заслуживающий уважения человек. Оставлять Стига в нейтральных кварталах Таардуса было нельзя, и Вейшенг решил предоставить ему временное убежище. До выяснения обстоятельств.

— Мне тут нравится, — сообщил Стиг.

Квартира Вейшенга не отличалась роскошью и была очень компактной. Прихожая со встроенными шкафами и полками для обуви плавно переходила в комнату, разделенную на зоны. Обеденная секция, спальная ниша и панорамное окно во всю стену. За окном — открытая терраса, на которой У тренировался по утрам. Стекло он использовал в качестве интерактивного экрана для построения своих схем. Мебель выращивалась домашним компьютером по требованию хозяина либо скрывалась в стенах. Минимализм во всем. Центр студии У использовал для медитаций.

У него никогда не было гостей.

Вряд ли найдется больше трех человек на всей планете, которые вообще знали имя хозяина. Автоматический кондоминиум не нуждался в живых сотрудниках. Встроенные модули обеспечивали охрану, исправное функционирование коммунальных систем, распознавание своих/чужих, климатический контроль и почтовые доставки. Соседи не интересовались друг другом и большую часть времени пропадали на работе. Вейшенг не имел друзей и знакомых, практически не общался с коллегами по работе. Поэтому он испытывал легкое замешательство.

Стиг шагнул в комнату.

Осмотрелся.

— А где вы спите?

— На кровати, — усмехнулся Вейшенг. Усилием воли он вырастил два мешковатых кресла и указал мальчику на одно из них: — Садись.