Олег Таругин - Четвёртое измерение: повторение пройденного

Я не ответил, размышляя. Мне и на самом деле хотелось понять самому. Кажется, понял — прошлого мне изменить не удастся. И павшие навечно останутся там, где им сейчас и надлежит находиться:

— Момент… э… расхождения вариаций будет там, в ущелье, да? Мы не попадём под миномётный обстрел, и нас не встретят швейцарские спецназовцы, так? Всё закончится в тот момент, когда будет уничтожен баксанский ускоритель?

Посланник смолчал, видимо подтверждая давний постулат о том, что «молчание — знак согласия», и я продолжил:

— Но что будет со всеми нами? С ребятами, с полковником, со мной, наконец? Я-то сейчас здесь, в сорок четвертом? И Валера с Серегой тоже?

— Уничтожают вещественные доказательства из двадцать первого века… — понимающе подтвердил собеседник. Нет, насчёт врожденного отсутствия чувства юмора — это он явно приврал:

— Этого я не знаю, не хватает данных для анализа. Я не всесилен, Юра, я всего лишь искусственный интеллект, и не более того. Ни у тебя, ни у меня всё равно нет иного выхода.

— Ладно, тоже понятно. Конкретно-то чего делаем?

— Ты — ничего. А я, — Посланник попытался скрыть крошечную паузу; попытался — и не смог:

— Физически я не смогу самоуничтожиться — это, я так понимаю, ты уже понял. Покинуть это место я тоже не в состоянии. Значит, мне придётся остаться здесь… но так, чтобы никто и никогда не добрался до меня. Я…

— …ты хочешь закрыть этот канал и остаться внутри? — клянусь, это я понял сам, без малейшей подсказки собеседника. Понял — и всё. Чем, похоже, ухитрился его всё-таки удивить.

— Да, верно… ты догадался… человеческий разум все же не идёт ни в какое сравнение с моим…

— Но ведь ты сам рассказывал, что канал нужен для поддержания стабильности параллельных миров?

— Каналы, Юра, каналы . Во множественном числе. Это место не единственное. Если хочешь, я оставлю тебе информацию о том, где вы сможете найти другие проходы к своим… соседям. А может и ещё кое-что. Теперь я вижу, что ты способен правильно распорядиться любой информацией. И я знаю, какая именно информация тебе понадобится. Точнее — уже понадобилась. Ну, а здесь? Здесь больше ничего не будет.

— Ничего — это как? — а вот этого я и на самом деле не понял.

— Останется только точная копия ставки из параллельного мира. Зеркальное отражение. Тот самый одноэтажный бункер, взорванный и затопленный водой ещё в сорок четвертом. Никаких аномалий, никаких загадок.

— Ясно… Так что — будем прощаться? Или ещё что-то?

— Нет… — на сей раз безо всяких пауз ответил Посланник. — И ты, и я выполнили, что были должны. Только одно — спасибо.

— ?

— Ты скрасил моё одиночество. И о многом рассказал. В ближайшие шестьдесят лет мне будет, о чем подумать, — грустно «улыбнулся» он. И, в последний раз прочтя мои мысли, добавил:

— Не волнуйся, больше до меня никто не доберется. Задавай свой последний вопрос… точнее, оба, раз уж догадался.

Медленно поднявшись на ноги, я кивнул: он, конечно же, был прав. Я хотел знать и кое-что ещё. И не мог не спросить об этом:

— Получается, что мы ещё встретимся, да?

— Да. Мы встретимся, но для тебя это будет наша первая встреча. Ведь мы уже встретились, там, в твоём прошлом, но моём будущем. Так что сейчас мы попрощаемся уже навсегда , Человек. Второй вопрос?

— Когда всё закончится, я смогу вспомнить хоть что-то?

— Тоже «да». И кого-то тоже, — портрет этого самого «кого-то» он тактично вызывать в моей памяти не стал. — В вашей истории всегда находились те, кто умел сохранять в собственной памяти воспоминания обо всех прожитых временных вариациях. О том, что могло бы быть, но не случилось, или о том, что еще только может произойти. Вы считали их уникумами, но они были всего лишь людьми, разум которых не сдерживали никакие внутренние оковы…

— …или которые должны были принести в мир некое знание? Или что-то в нём, в этом мире, изменить? — грустно усмехнувшись, докончил я вслух.

— Да, ты правильно понял. Или вспомнил, — согласился Посланник. — И ты — из их числа. Прощай.

И, прежде чем я успел осознать всю пугающую правду последней фразы, всё исчезло…

…земля под ногами вздрогнула — сильно, страшно, словно во время мощного, перевалившего за середину рихтеровской шкалы, землетрясения. Раз, другой — и с небольшим перерывом — третий.

Вылетели последние ещё уцелевшие стеклопакеты в окнах и без того полуразрушенного здания, и там, где на многометровой глубине залегало кольцо ускорителя (и, к счастью, достаточно далеко от нас), вздыбилась, исторгая наружу обломки бетона и искореженных металлических конструкций, земля. И — все. Больше не было ничего — ни ударной волны, ни вспышек пламени, ни рвущего барабанные перепонки звука — только эти три удара, в абсолютной тишине сотрясшие землю под ногами…

— Похоже, у них там уже все сроки прошли, — припомнив свое давнее предположение о неодинаковом течении времени внутри и снаружи девятикилометрового цилиндра, мрачно прокомментировал я, пытаясь избавиться от накатившего неудержимой океанской волной ощущения «дежа-вю». Что-то было не так… или как раз так ? Но вот, что именно? ЧТО?!

— У кого? — не врубился Валера.

Пришлось объяснить:

— Помнишь, ты говорил, что времени у нас двое суток? Похоже, песок у них в часиках закончился. Обсерваторию разбомбили.

— Невозможно, — сам по себе факт ускорения времени полковника как-то совсем не удивил. — Коллайдер слишком глубоко под землей.

— Ты отстал от жизни, коллега…

СТОП! ЭТО ВСЁ УЖЕ БЫЛО!

Сейчас мы обратим внимание на зарождающееся из серой мглы небо… И я мгновенно позабуду о своих ощущениях… Впрочем, всё равно не способных ничего изменить… Тогда не способных, а сейчас? Сейчас?

Я ВСПОМНИЛ!

…сначала поблек, словно теряя свою способность излучать непонятно откуда берущийся свет, и за несколько секунд становясь из именно «стального» каким-то неуверенно-сереньким, светящийся купол над головой…

ОНИ ПОЯВЯТСЯ СЛОВНО ИЗНИОТКУДА.

И МЫ ПРИМЕМ БОЙ.

ВМЕСТЕ С САМИМИ СОБОЙ ИЗ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА.

И ВСЁ ПОВТОРИТСЯ ЕЩЁ МНОГО, МНОГО РАЗ…

…серый цвет тоже стал таять, размываться, приобретая всё большую и большую прозрачность. Это было похоже на работу исполинских «дворников», слой за слоем возвращающих запыленному небесному стеклу былую чистоту…

ЗАТЕМ БУДЕТ ВЕРТОЛЕТ, ЗАВЕРНУТЫЕ В ЧЕХОЛ ОТ ДВИГАТЕЛЯ ТЕЛА ПЕРВЫХ НАШИХ ПОГИБШИХ РЕБЯТ И…

…секунда — и купол над нами уже не серый, а молочно-матовый; еще одна — и сквозь туманную дымку начинают просвечивать наиболее яркие звезды; еще миг — и купол исчезает, становится невидимым, как, впрочем, и подобает хорошо вымытому стеклу…