Владимир Поселягин - Космический скиталец: Космический скиталец. Беглец. Управленец [сборник litres]

С усмешкой посмотрев на особистов и Кирноса, мне работы не предложили, видимо, я до сих пор под подозрением, спросил, нужен ли я, и, предупредив, где буду находиться, направился в медотсек.

Майор запретил мне заниматься инженерной работой, поэтому передав управление инженерными дроидами Кирносу, коротко со всеми попрощался и направился учиться. А что мне ещё делать, идти и обижаться? Я прекрасно их понимал, действия особистов были логичными, поэтому, махнув рукой, занялся тем, чем хотел и планировал. Подъёмом баз.

В медотсеке кроме дежурного медика находилась лейтенант Линс. Приказав будить меня или перед прыжком, или по приказу вышестоящего начальства, я лёг в обучающую капсулу на неизвестный мне срок. Так-то на десять дней, но сто процентов – меня разбудят раньше. Так и оказалось.

Когда крышка капсулы поднялась, я посмотрел на время. Прошло всего два дня и шестнадцать часов, и по корабельному времени сейчас было два часа ночи.

Кроме дежурного медика, что работала с компом капсулы, рядом стоял лейтенант Хорнт, наш особист.

– Что, арестовывать меня пришли? Так поздновато, уж сколько дней прошло, – зевнув, сказал я. – Вы мне что-то вкололи? Обычно после капсулы бодрость от препаратов, а тут в сон клонит.

– Вы себя плохо чувствуете? – нахмурился особист.

– Да нет, нормально.

Дистанционно войдя в управление капсулой, у меня был высший допуск, я понял, в чём дело.

– Да нормально уже всё, разобрался. Оказывается, во время учебы закончился один из картриджей, и пока меняли, я получал другой препарат, а потом при возобновлении работы свежего картриджа произошла небольшая реакция организма на эту смесь. Капсула её убрала, но эффект остался. Оказывается, у меня аллергия на смешивание определенных препаратов, как у меня случайно получилось.

– То есть это не диверсия, – кроме меня и девушка-медик удивлённо посмотрела на лейтенанта.

– Да нет, обычная ситуация. Так в чём дело? Почему разбудили?

– Через два часа эскадра уйдет в прыжок. Мне поручили донести до вас, что вы полностью восстановлены в своих правах и с вас сняты все подозрения.

– О как? И с чего такая милость? – натягивая комбинезон, поинтересовался я. Особо меня это не интересовало, так легкое любопытство, дали два дня поучиться и спасибо им за это.

– Была проведена проверка на других кораблях, и больше не было выявлено подобных закладок. Отправили отчёт на верфи, где ремонтировался наш корабль, и через сутки пришёл ответ. Задержан инженер верфи капитан Люй, именно он провёл диверсию и уже дал признательные показания. Выяснилось, что все корабли с момента начала войны получили такие усовершенствования.

– А-ахренеть, – протянул я, замерев в полусогнутом состоянии с одним ботинком в руке. – Это же сколько он ребят не верную смерть отправил?

– Этого нам не известно. В ответе от местной контрразведки этих данных не было.

– А ведь показался нормальным мужиком. Мы с ним встречались, общались насчёт работы по кораблю. Там ещё какая-то дама ему истерику устроила. Я думал, для него это обычная семейная ссора, внимания на неё не обратил.

– Как бы то ни было, приказано выразить вам благодарность с занесением в личное дело. Поэтому от имени контрразведки флота выражаю свою искреннюю благодарность и прошу извинить за некоторое недоверие.

– Да ладно, это ваша работа.

Мы вышли из бокса, медик давно покинула его, чтобы не мешать нам, и направились к выходу. Есть хотелось, и я решил подкрепиться.

– Что ему будет теперь? – поинтересовался я, имея в виду инженера-диверсанта.

– Трибунал, срок на рудниках. А если тяжесть большая – смертная казнь. Ну и штраф, конечно.

– Да, штраф это серьезно.

Уловив в моих словах иронию, особист сказал:

– Зря вы так. Штраф может возместить убытки, что понес флот, если арестуют имущество военного преступника.

– Ага, как же. Давай посчитаем и прикинем… – Мы вошли в столовую и подошли к стойке, где взяв подносы, направились к пищевому синтезатору. Укладывая на поднос заказанную пищу, я продолжил: – Если взять время с начала войны и время, которое требуется для ремонта корабля, то в конечном счете выходит около ста боевых кораблей, что прошли через его руки. Практически всё они были введены в бой, и если включить логику, то две трети из них уже погибли. Попробуй пойми, что это диверсия, когда со всех сторон стреляют. С учетом того, что он специализировался на линкорах, я думаю, вы можете сопоставить ту сумму в кораблях и опытных людях, что лишился флот от его действий. А это примерно от пяти до пятнадцати тысяч человек и около шестидесяти кораблей класса линкор. Теперь ещё раз напомните, какой там штраф?

– Да, с этой стороны ваша логика уместна. Серьезный урон нам нанес ублюдок. Это же больше трехсот миллионов кредитов.

– С учетом того, что там были линкоры седьмого поколения, то и больше… Однако, честно скажу, меня восхитила такая тонкая идея этого диверсанта. Ведь и не сразу поймешь, что происходило. И улик нет.

– Да повезло, что вы обратили внимание на скачок нагрузки, иначе мы бы тоже сгорели во взрыве.

– Это да. Но скачки были едва видны, просто я обратил на них внимание. Случайность, не более.

– Почему-то другие не обратили, только вы.

– Пики были в пределах нормы, но у меня привычка доводить дело до конца. Вот я и занялся реактором, тем более отключение одного не критично, он у нас как запасной.

Мы уже заканчивали ужинать, когда в столовую зашёл старпом, капитан Дамент, тот тоже решил поужинать. А так кроме нас с особистом в столовой больше никого не было. Ночью все спят, и только пилоты в рубке готовят корабль к вылету. Я уже почувствовал, что мы дали ход, маневрируя, значит, капитан тоже в рубке. Часто работали левые движки, потом в полную мощность заработали разгонные. Это означало, что до прыжка осталось двадцать минут, поэтому, попрощавшись с офицерами, я поспешил к себе на рабочее место, чтобы отслеживать и моментально реагировать на любое изменение обстановки. Одним словом, занялся своими прямыми обязанностями.

Для прыжка требовалось всего шесть человек, включая меня, поэтому не объявляли тревогу для занятия по своим местам. А вот перед выходом это обязательно. Мало ли что нас ждёт. Тем более эти глушилки. Вот уж что я не люблю.

Глушители гипера обычно используют на границе в случае начала войны, а так, летай где хочешь. Так вот во время современных космических войн эти глушилки стали использовать в передовых частях. Обычно, чтобы корабли противника не появлялись за кормой, выйдя из гипера, и не били с тыла. Так вот, лемурцы и рейковцы поступили, надо сказать, мудро с этими глушилками, и они работали постоянно, отключаясь только на определённом участке фронта, где готовился прорыв рейдовых эскадр к нам. Но это было сначала, чуть позже наши взяли ту же тактическую уловку себе на вооружение, и вот это стало бедой. То есть и нам, и кораблям противника в тех секторах можно было ползать только на разгонных, глушилки работали против всех. В гипер на передовой не уйдешь.