Владимир Поселягин - Космический скиталец: Космический скиталец. Беглец. Управленец [сборник litres]

Он подошёл к старшему охраннику, и они обменялись информацией через нейросеть. Охранник сделал какие-то пометки на своём командирском планшете, после чего велел заму привести рабов для передачи покупателю.

О «Гиконе» я слышал не раз, ещё, когда жил тут, до побега с планеты. Эта корпорации владела большей частью промышленной инфраструктуры Гурии в её морских промыслах. Грузовая станция на орбите тоже принадлежала ей.

«Гикон» входил в десятку самых крупных корпораций империи. По сравнению с остальными её производствами, разбросанными по разным планетам, то, что находилось здесь, представляло собой только её небольшой филиал.

– Эй ты! – грубо ухватив за комбинезон, вытолкнул меня из шеренги один из охранников. – Топай к новому хозяину.

То, что я один из тех, кого «Гикон» выкупил в свою собственность, меня не особо удивило. Пятеро парней и молодая женщина, что вместе со мной вышли из шеренги, были разными специалистами, все – с высокими показателями интеллекта, что, как известно, очень ценилось. Я был шестым и последним. Похоже, «Гикон» снял самые лучшие сливки из новой партии рабов. Это доказывало, что корпорация крепко стояла на ногах на этой планете и имела связи в верхах. Моя профессия была одной из самых ценных и редких.

Короткой шеренгой мы выстроились перед служащим «Гикона». Охранник тут же начал освобождать нас от кандалов. Служащий, надменно глядя на нас, как на вошь под ногами, с брезгливостью, как на грязь на носке ботинка, сухо сказал:

– Я заместитель начальника филиал «Гикона» на Гурии Луй Моак. Теперь вы собственность корпорации, а я ваш фактический хозяин. Если я захочу, то сделаю так…

Вдруг меня пронзила боль, болела буквально каждая клеточка тела, но я продолжал стоять не корчась. Тело было парализовано, хотя внутренне я скрючился от боли, как и остальные несчастные. Наконец, боль начала понемногу стихать, и я прислушался к тому, что продолжил говорить Моак:

– …последует дисциплинарное наказание. Всем всё ясно? – скучающе спросил он, после чего махнул рукой в сторону грузовой аппарели. – Грузитесь на борт.

«Урод, а то, что можно выкупиться, ни хрена не сказал», – пытался я вызвать в себе злость и ненависть, но их не было.

Причина была в том, что ещё два месяца назад мне установили имплант подчинения, симбиот, который присосался к нейросети и теперь работал вместе с ней. Этим имплантом пользовались всего два раза. И оба раза мне это жутко не понравилось. В первый раз, когда его установили и активировали, проверяя на работоспособность. Второй раз сейчас. Обычно он работал в фоновом режиме. Установки были стандартные, не бежать, не убивать охрану и не совершать самоубийство.

Те же охранники, что доставили нас на планету, конечно, скотины были ещё те, но импланты они не использовали, предпочитая простые шоковые дубинки, которыми пользовались просто виртуозно.

Попытался вызвать в себе злость на империю и не смог, а ненавидел я её люто. Ведь теперь я был не только рабом, но и нищим.

Тогда, после предательства особистов эскадры рейдеров, которые сдали шесть кораблей подошедшим люмерцам, выторговав себе свободу и откупные, я попал в руки специального отдела флота люмерцев, и меня под пытками заставили дать доступ к личному счёту в банке Содружества и лично перевести все наличные средства на их счёт. Сами они этим счётом оперировать не могли, но вот заставить поделиться – вполне. Так что добрых чувств к местным военным я не испытывал никаких и при возможности собирался давить их в любом месте при всяком удобном случае.

В данный момент чувств и эмоций не было, Моак с помощью импланта просто выключил их. Более того, от одной мысли нанести ему увечья меня просто парализовало и скрутило от внутренней боли. Судя по тому, что другие рабы также застыли под злорадной усмешкой Моака, тот понимал, в чём дело. Хохотнув, он прошёл на борт флаера, а один из охранников, подбадривая дубинкой, повёл нас к грузовой аппарели. Ноги ещё с трудом двигались, но я, собрав силу воли, направился следом за остальными.

Что случилось с нами, было понятно, – в импланте была активирована программа по полному подчинению новому хозяину. То есть при любой мысли о побеге на меня сваливался паралич и боль. Также я не мог теперь ничего сделать плохого «Гикону» и его служащим, более того, должен защищать их интересы. Гадство. Конечно, это всё стандартные настройки, по прибытии в офис программы имплантов будут скорректированы индивидуально для каждого. После этого сбежать уже не получится, но сейчас шанс ещё был, потом уже точно не будет.

В грузовом трюме были оборудованы сиденья с откидными страховочными поручнями-захватами. Охранник проследил, как мы, команда инвалидов, с трудом передвигаясь, заняли свои места, и захваты опустились, после чего со смехом указав пальцем на висевшую на переборке гроздь ошейников, которые на нас почему-то не надели, покинул грузовой трюм. Гудя электромотором, аппарель начала подниматься, а я, не думая ни о чём, вспоминал историю встречи с Малией. Это помогало мне отвлечься. Без шуток, как профессиональный медик с высшим образованием по психологии, я знал, как обмануть этот имплант, нужно просто делать одно, а думать о другом. Вот и всё. Но так умели делать только очень выдержанные люди. Я последние два месяца активно тренировался, чтобы получалось, но всё равно был далёк от идеала, хотя кое-чему и научился. Надеюсь, этого хватит.

Подозреваю, что я выгляжу так же, как и остальные несчастные, безмолвные истуканы с безжизненными глазами, но это было только внешнее проявление… Хотя, чего греха таить, и внутренне я был такой же, но было одно «но»…

Да, то первое использование импланта дало мне возможность выработать навыки сопротивления. Я был инженером и врачом, что дало мне возможность, используя свои умения, научиться противодействовать импланту и придумать способ побега. Осталось только устроить этот побег, ориентируясь на ходу. У меня была только одна надежда на импровизацию и удачу.

Не думая ни о чём, я сунул руку в карман своей робы и достал комок медной проволоки со специальным покрытием. Этот моток я стащил недели две назад, когда нас вели по техническому коридору корабля в каюту для содержания дорогих рабов. Тогда мне попался ящик техника, и я, на доли мгновения присев, тиснул этот моток. Повезло.

Продолжая думать о Малии, я начал распрямлять проволоку, чтобы соорудить из нее медный сетчатый колпак. Это у меня получилось. Внезапно я краем сознания непроизвольно подумал о том, для чего это делаю, и тут же руки парализовало, а внутри зажглась боль, но я быстро вернул мысли на нужное русло. Под напряженными взглядами других рабов я спокойно надел колпак на голову и подвязал его под подбородком, он со всех сторон достал до шеи. Колпак поможет мне спрятаться от поисковых устройств на некоторое время, а также заглушит входящие сигналы на имплант подчинения, когда меня начнут искать.