Ян Бадевский - Лимб

В мешок положила лишь самое необходимое — то, без чего не обойтись путешественнику в любой точке Тверди. Оделась, как и положено странствующему мастеру, упрятав чехлы с ножами под невзрачную серую хламиду. Рык спокойно наблюдал за приготовлениями девочки, разлегшись у ее кровати. Теперь зверя не надо было кормить — он раздвигал складки пространства, перемещался вниз , в дремучие лесные чащи Северного Альянса, и охотился подобно своим легендарным предкам. Наверное, Рык был самым удивительным хищником планеты.

Мерт обняла девочку на прощание.

Они многое могли бы сказать друг другу. О дружбе, верности, долге. О несбыточных мечтах и предзнаменованиях. О клинках, рассекающих воздух в тишине вечерних комнат... О том, что Навсикая бросается в омут очередного приключения, так и не свидевшись с братом.

В словах не было нужды.

Навсикая повернулась к Рыку, давая понять, что готова. Рлок мгновение стоял неподвижно, глядя в точку у дальней стены. А потом реальность всколыхнулась, побежали круги изменений, комната наполнилась чуждыми пространствами .

Распахнулся портал.

Солнце карабкалось к зениту, а вместе с этим нарастала жара. Гребни барханов расчертили пустыню аккуратными полумесяцами, наполнили пространство причудливыми тенями. Ни ветерка, ни единого движения воздуха, застывшего в патоке безвременья. Вокруг — только пески. И лишь на востоке, если приложить ладонь козырьком к глазам, просматривается что-то бесформенное и черное.

Кусок скалы?

То, что Илорн видел перед собой, не было похоже на руины. На одинокий утес — тоже.

— Надо идти, — поторопил Маркус. — Пока не слишком жарко.

Маги промахнулись с порталом буквально на полстадии. Или чуть больше. Не катастрофично, но остаток пути придется проделать пешком.

Сухот-Дарракан.

Пустыня была бесконечной и грязно-рыжей, без малейших признаков растительности. Черные небеса стремительно голубели, стирая звезды с грифельной доски вселенной. Две луны еще просматривались, но уже побледнели, стали почти прозрачными.

Илорн держался за витой белый посох, навершие которого превращалось в скрюченную когтистую лапу, намертво вцепившуюся в граненый фиолетовый кристалл. Походное оружие боевого мага, готового к любым неприятностям в богами забытых подземельях. Белое дакотское дерево с сердцевиной из ятобы. Зачарованное добрым десятком обережных заклинаний. Такие посохи выдерживают прямые рубящие удары мечей и топоров, а если надо, проминают вражеские доспехи не хуже булавы. Не говоря уж о других вещах из арсенала знающего толк в магии гильдмастера.

Одеться пришлось в легкую белую мантию, а на голову намотать тюрбан, предложенный Маркусом.

Наматывать тюрбан — целое искусство.

Илорн эту науку освоил не сразу, пришлось повозиться с белой материей под обидный смех проводника. Волосы маг собрал в пучок, после обернул голову паткой и принялся накручивать пагри. Делать это следовало по диагонали, не менее шести раз, затем трижды — вокруг темени. И аккуратно подоткнуть края ткани, чтобы конструкция не развалилась. Получилось с шестого раза.

Сейчас, спускаясь по осыпающемуся склону песчаной дюны, Илорн понимал, что не зря уделил время экипировке. Сухот-Дарракан медленно превращался в раскаленную сковородку.

Маркус выбрал для тюрбана красную ткань, а сам облачился в просторный светло-серый халат — безразмерный и подпоясанный широким кушаком. Илорн позволил проводнику идти первым, а сам держался в трех шагах позади, внимательно осматривая окрестности. Мех с водой на веревочной затяжке был переброшен через плечо. Жидкость перекатывалась внутри, но плеска Илорн не слышал — наливал под самую пробку. Сумку с едой тащил Маркус. Обычный матерчатый рюкзак с широкими лямками. Выгоревший на солнце, поблекший от бесчисленных странствий. Второй мех проводник нес в правой руке.

Илорн понимал, что поход не будет слишком долгим, поскольку волшебники Гильдии поддерживали портал в рабочем состоянии. Но мольбам предусмотрительного проводника внял — всякое бывает...

Песок быстро набился в сандалии.

Волшебник продолжал идти, оставляя за спиной длинную цепочку следов. Точка увеличилась в размерах, расширилась, и вскоре стало понятно, что впереди — рукотворный объект.

Половину стадии странники одолели быстро.

Замерли перед скоплением каменных плит, частично занесенных барханами. Пирамидальное строение уступами громоздилось в блеклое небо. Казалось, перед Илорном неведомые титаны воздвигли памятник Времени. Бесчисленные поколения умирали и рождались на двух континентах, а эти монолитные блоки даже не растрескались.

А потом гильдмастер увидел печать. Врезанный в плиту круг с искусно выбитыми письменами и символикой Триумвирата — лунами, вписанными в два треугольника. Получался то ли ромб, то ли звезда. Через печать протянулась косая трещина, напоминающая зигзаг молнии. Сквозь пролом выглядывала тьма — дряхлая и сонная.

— А где вход? — спросил Илорн.

— Я покажу, — проводник двинулся направо, в обход печати. Обогнув пирамиду с северной стороны, они начали подниматься вверх по крутым уступам.

Лестница богов.

Илорн много читал о магических печатях, которые накладывались на схроны и целые города великими волшебниками. Круги с письменами и символами, оберегающие сокровища от разграбления, а стены — от разрушения. Время струилось, обтекая гробницы, храмы и усыпальницы. Деревья не врастали в кладку, звери не проникали внутрь, чтобы устроить гнездовья и логовища. Быть может, Гримлиэль и сумел бы сотворить нечто подобное сейчас, но не видел в этом острой нужды. Все знали о пренебрежении могучего колдуна к материальным ценностям и накопительству...

Некоторые печати убивали.

Явится осквернитель, не сумеет вломиться под своды склепа, походит кругами и отправится восвояси. А через неделю умрет в страшных муках, пополнив собой список жадных дураков.

Илорн карабкался по уступам не спеша, прислушиваясь к своим чувствам и тихо нашептывая вскрывающие заклятия. Тело гильдмастера окружала незримая аура, чувствительная к любым изменениям ментального плана. Если и притаились в Сухот-Дарракане жуткие проклятия колдунов Триумвирата, то давно рассыпались в пыль — вместе с воспоминаниями о сломанной печати.

Путники остановились на высоте трехэтажного дома — там, где под уклоном в сорок пять градусов сошлись две массивные каменные глыбы, вписанные в прямоугольник входа.

— Заперто, — в голосе Илорна прозвучало удивление.

— А ты как думал, — с насмешкой ответил проводник. — Я тоже не смог спуститься туда. И никто не может.