Александр Левченко - Отступники [litres]

Савину был абсолютно не интересен весь этот разговор. Ему хотелось как можно скорее свалить отсюда. Но он не мог просто так встать и выйти из комнаты, по крайней мере, сейчас.

– Я пока не готов давать каких-либо разъяснений, мы всё ещё проводим расследование.

– Озвучьте хотя бы основные версии, – сказал Шелби. – У вас ведь наверняка есть какие-то предположения?

Савин подумал, что сейчас самое время скормить совету «его» версию событий. Может, после этого они от него отстанут.

– На данный момент основной рабочей версией является трагическая случайность.

– Простите. Трагическая случайность? – не скрывая удивления, уточнил Шелби.

– Да. Мы считаем, что мобильную группу капитана Миллера по ошибке обстрелял неизвестный вооружённый отряд, который случайно зашёл на нашу территорию. А перестрелка на аванпосте «Гермес» стала результатом накалившейся обстановки и чересчур агрессивных действий лейтенанта Ковача. Давидианцев либо спровоцировали на открытие огня, либо они вообще стреляли только в ответ.

Шелби довольно улыбнулся и задумчиво погладил бороду.

– Значит, говорите, засаду устроил неизвестный отряд?

– Именно. Никто из выживших не видел противника и, соответственно, не мог его опознать.

– Командор, вы явно не договариваете, – заискивающе произнёс Шелби.

– Вы спросили основную версию, я вам её озвучил. Больше мне сказать нечего.

– Ну а как же улики, найденные на месте засады? Разве их недостаточно, чтобы опознать давидианцев в этом, как вы сказали, «неизвестном противнике»?

– Не понимаю, о чём вы.

– Давайте я вам напомню. – Шелби достал из папки листок и принялся читать. – На месте засады были найдены боеприпасы, аналогичные тем, что используем как мы, так и давидианцы, плюс одежда с символикой их культа. Как вы это прокомментируете?

– А разве я должен что-то комментировать? – невозмутимо ответил Савин. – Откуда у вас эта информация?

– Хм. Похоже, я попал в точку, – ухмыльнулся Шелби. – Значит, мои источники в вашем штабе и впрямь заслуживают доверия.

«Да ты просто мастер манипуляций», – с неохотой заключил Савин.

Было крайне неприятно признавать, что Шелби загнал его в логическую ловушку несколькими простыми вопросами. Однако сенатор явно не ставил своей целью банально подловить оппонента на лжи, ведь Савин и не обязан сообщать ему детали, составляющие тайну следствия. Вся эта комбинация была всего лишь подводкой к основному спичу про якобы имеющегося крота в штабе гвардии, который сливает Шелби информацию.

«Хочешь таким способом выбить меня из колеи и заставить совершать ошибки? – рассуждал про себя Савин. – Хорошая попытка. Думаешь, если меня разозлить, то я сболтну лишнего или сделаю что-то из ряда вон? Ты прав, я это сделаю, только чуть позже».

В любом случае Шелби каким-то образом пронюхал о найденных на месте боя уликах. Но вряд ли эту информацию слил кто-то из командного состава, в преданности своих офицеров Савин не сомневался. Скорее всего, тем самым источником был какой-нибудь рядовой из мобильной группы Миллера, симпатизирующий рабочему профсоюзу.

Командор с деланой скукой взглянул на часы. Оставалось ждать совсем недолго.

– Сенатор, – голос Савина приобрёл стальные нотки, – не знаю, какую игру вы затеяли, но я настоятельно порекомендовал бы вам не собирать непроверенные слухи от так называемых «источников», а тем более не распространять их. В противном случае мне придётся арестовать вас по обвинению в информационной диверсии.

– Командор, пожалуйста, не ведите себя как нашкодивший ребёнок. Я всего лишь подловил вас на лжи, а вы уже угрожаете мне арестом.

– Что вы, Шелби…

– Сенатор Шелби, – прервал его оппонент. – Простите, что перебил, но давайте не будем забывать о протоколе, командор Савин.

Это была явная отсылка к поведению самого Савина двумя годами ранее, когда он на первом заседании совета общины прилюдно осадил Шелби и заставил того обращаться к себе «сэр», хоть был и ниже его по званию. Очевидно, Шелби не забыл и не простил нанесённого тогда оскорбления.

– Как скажете, сенатор . – Савин уже еле сдерживал свои звериные порывы, однако продолжал сохранять внешнюю невозмутимость. – Я ни в коем случае не угрожаю вам, просто констатирую факты. Как вы сами говорили, ситуация не из простых, а это может потребовать от меня непростых решений. Так что давайте не будем усложнять обстановку, она и так накалена до предела.

Шелби нахмурился:

– Не волнуйтесь, командор, я вовсе не вредитель и тем более не дурак. Могу со всей ответственностью вас заверить, что никакая информация, составляющая тайну следствия, не покинет эту комнату. Я недаром полжизни проработал в полиции. Уверен, вы считаете меня своим врагом. Очень зря. У нас порой случаются разногласия по некоторым вопросам, не отрицаю, но вы же понимаете, любые мои действия обусловлены исключительно интересами общины.

– Вы забыли добавить, что делаете это «в интересах ваших избирателей», – издевательски подметил Савин.

– И это тоже. Но не стоит относиться к моим словам так иронично. У меня к вам важный разговор, предлагаю на какое-то время отбросить в сторону весь этот неуместный юмор и поговорить серьёзно.

– А вы так умеете?

Шелби разочарованно скривил лицо.

– Ладно, ладно, – добавил Савин серьёзнее, выставив перед собой ладони и ещё раз украдкой взглянув на часы. – Выкладывайте, что у вас за дело. Только, пожалуйста, без этого вашего словоблудия. Говорите чётко и по делу.

Шелби удовлетворённо кивнул.

– Я уже пытался поднять этот вопрос на прошлом заседании, но вы увернулись от прямого разговора, так что рискну сделать это сейчас. Командор, вы ведь далеко не глупый человек, хоть порой и совершаете откровенные глупости.

– Какие, если не секрет? – заинтересованно спросил Савин. – Простите, что прервал, но мне действительно интересно, какие мои поступки вы считаете глупыми.

Шелби недовольно свёл брови. Ему явно не хотелось отвлекаться на вопрос Савина.

– Самый очевидный пример, это те абсурдные фантазии, которыми вы разродились после возвращения от давидианцев. Я в первую очередь говорю о вашем намерении регулярно ездить в гости к их духовному лидеру под видом торговли. Уж не знаю, что они там с вами делали на протяжении пяти месяцев, но мозги вам промыли основательно. К счастью, моего влияния тогда хватило, чтобы переубедить вас, а то бы вы легко застряли у давидианцев ещё на полгода.

– Не буду отрицать, тогда я явно был под впечатлением от отца Давида. Мне действительно хотелось скорее сблизить наши общины. И если бы вы мне тогда не помешали, возможно, сейчас мы бы не оказались в столь сложной ситуации.