Артем Каменистый - Корм. Книга 1 [Litres]

Мертворождённый город и днём на психику давит, а по вечерам здесь повеситься хочется. Всё очень плохо. Редкие уличные фонари не помогают, а наоборот – вредят. Каждый такой огонёк заставляет напрягаться. Они ведь не должны работать без электричества. Однако светят.

Это странно. А странное здесь не любят.

Почти все улицы наглухо забиты брошенным транспортом и тем, что осталось от водителей. Охотники за головами привели в порядок лишь несколько дорог, но Грешник сейчас не в том состоянии, чтобы удерживать в голове схему проездов. Свернул в первый попавшийся и предсказуемо влетел в россыпь мотоциклов.

Окажись у него машина попроще, тут бы и застрял. Но трофейный пикап легко прорвался через преграду. Грешника при этом подкинуло, и он отчётливо расслышал, как с тошнотворным треском сталкиваются друг с дружкой раздробленные кости.

Увы, бронежилет, удачно найденный на второй день, не помог. Не гуляй сейчас по венам коктейль из полного заряда браслета, это всё – конец игры.

Вкус металла во рту настолько сильный, что перебивает вкус крови. Мощная химия сработала, как надо, он всё же вырвался и даже сумел сделать то, что должен был сделать. И судя по тому, как раз за разом дёргался в кармане разгрузки проклятый чёрный прямоугольник, кукловоды остались довольны. Значит, за кровавые и благие дела светит приличное вознаграждение.

Это прекрасная новость.

Жаль, что все прочие скверные. Начать с того, что раздробленные кости – самая незначительная из его проблем. Лишь благодаря чудесам этого распроклятого места Грешник в состоянии держаться за руль. Но это ненадолго, вот-вот вырубится.

И хорошо, если не навсегда.

Ещё один поворот. Свет фар выхватил из мрака пару уродливо-тощих фигур. Вечно голодные уродцы, завидев машину, припустили к ней со всех ног. Первый день вспомнился, самое начало: такие же слабые и тупые, лёгкая добыча для начинающих участников.

Но Грешник сейчас далеко не в лучшей форме, его любой противник разделает на фарш. Охотники глазам не поверят, если он отключится прямо сейчас. Самый страшный их кошмар стал закуской для самых ничтожных антагонистов.

Да уж, забавно получится, искренне повеселятся…

Нет, не достанется тварям такая радость, он на отличной машине, он прорвётся. Ещё не знает, куда и как, но непременно прорвётся.

Машина – это быстрый способ попасть туда, куда пешком добраться сложно. Именно с машины всё и началось. Он тогда даже не догадывался, куда она его завезёт.

В те края, куда даже самолёты не летают…

Тогда он всего лишь чересчур резко крутанул руль, избегая столкновения. Вот и оказался там, где его даже зовут иначе. И теперь, уже на другой машине, спасается от очередных убийц, слушая, как трещат разбитые кости и пытаясь что-нибудь придумать. Надо как-то выкрутиться. Надо… Мозг, залитый волшебным коктейлем, помогать не желает, работает скверно, выдаёт бессвязный бред вперемешку с обрывками воспоминаний.

Может это и есть смерть? Говорят, перед умирающим проносится вся его жизнь. Может отсчитываются последние секунды? Прямо сейчас всё и закончится, тело расслабится, машина начнёт замедляться и остановится, завязнув в очередной россыпи брошенных мотоциклов.

Веки начали опускаться, а вот нога осталась напряжённой и ещё сильнее придавила педаль газа…

Как бесконечно далёкий от религии человек, в ад, рай, чистилище и прочие локации для загробного существования он не верил. После того, как машина отправилась с обрыва к морю по кратчайшему маршруту, ожидал два варианта развития событий: или небытие, или больничная палата.

Вариант обнаружить себя на бесконечном листе снежно-белого пластика, сидящим на стуле из такого же материала, походил на бред сознания, угасающего в необратимо повреждённой центральной нервной системе.

Человек, восседавший напротив на таком же стуле, улыбнулся, как резиновая кукла. Одними губами, без намёка на эмоции. Люди так не гримасничают. Да и в остальном выглядел необычно. С виду ничего особенного, а отведи взгляд, и ни внешность ни вспомнишь, ни хотя бы что на него надето.

Жутковатая безликость.

И говорить незнакомец начал, не открывая рот. Да ещё и проделывал это с таким видом, что сразу понимаешь – на мимическое сопровождение голоса силы у него есть, но нет желания.

– Ошибаешься. Это не смерть. И твой мозг не повреждён. Пока что.

Это что?! Он мысли читает?!

Осознание того, что в голове копаются, как в раскрытой книге, неприятно ошеломило.

Какой омерзительный сон.

– И ты снова ошибаешься. Это не сон, это особое состояние. Назовём его подготовительным. В этом состоянии ты не можешь говорить, не можешь двигаться, но можешь слушать и транслировать некоторые образы, но не речь. Пусть тебя это не смущает. Таковы правила, и даже мне их не нарушить. Из-за этих правил я ничего не стану тебе объяснять. Всё, что мне доступно, это сделать тебе предложение. Так получилось, что я решил поставить особую ставку. Это ставка, которая делается до старта. И моя ставка – ты. Но есть нюанс. Особая ставка подразумевает взаимность. Если ты согласишься стать моей ставкой, ты должен будешь признать это. Тебе не понадобятся слова, понадобится особое действие, символ согласия. Дальше тебе предоставят выбор: сохранить для испытания настоящее имя, или выбрать прозвище. Выбери прозвище, начинающееся на букву «Г». Это и будет твоё согласие. Твоим переходом на мою сторону. Тебе, разумеется, хочется узнать, в чём плюс от согласия. И я хотел бы ответить, что на моей стороне тебе будет проще, но, увы, это не так. То есть не совсем так. Но то, насколько я тебя узнал, подсказывает, что тебя может заинтересовать именно это. Итак, если ты перейдёшь на мою сторону, тебя ждёт непростой старт. Хуже, чем у большей части таких, как ты. Ты окажешься в невыгодных условиях в небезопасном месте. И это будет повторяться снова и снова. Тактическая уязвимость, которая может убить тебя сразу, на старте испытания, или в начале любого яруса. Но у тебя всегда будет работать стратегическое преимущество, при помощи которого ты сможешь продвигаться выше с уменьшенными затратами усилий.