Алексей Шмаков - Макото. Том первый

После проведения эксперимента по моему излечению все владеющие были полностью опустошены и именно в этот момент на них напали. Это оказались люди Шуваловых, во главе с наследником рода. Им оказался тот урод, с обожжённым лицом, которому я выжег мозги.

Всё могло сложиться совершенно по-другому, но больше половины отряда Чёрной сотни были перекуплены врагом. Сам Гриша пришёл в себя уже после уничтожения владеющих. Отец не хотел, чтобы мой личный телохранитель участвовал во всём этом и поэтому подсыпал ему снотворного, с которым молодой организм сильного владеющего справился довольно быстро.

Именно благодаря тому, что Гриша смог побороть снотворное я и остался в живых. Он помог оставшимся верными роду Лопухиных наёмникам, а после разобрался с остатками Шуваловых. Правда, наследнику Шуваловых удалось скрыться от Гриши, которого ценой своих жизней задержали его слуги.

Гришей с остатками Чёрной сотни было принято решение бежать из северной империи. Добраться до императора не было ни единого шанса. Шуваловы продумали каждую мелочь, перекрыв своими наёмниками все ходы к отступлению. С трудом прорвавшись через несколько кордонов защиты им удалось вырваться из западни. Необходимо было срочно покидать империю. Укрыться они решили на базе отряда, которая находилась в глубине свободных земель и шансы, что Шуваловы осмелятся последовать за нами были минимальны. Слишком ненавидели здесь представителей империи.

Из рассказов Гриши я понял, что слова долг и честь не являются для него пустым звуком, каким бы раздолбаем он ни был. Даже после смерти отца и уничтожения рода Лопухиных он остался верен мне. Ради своего долга он покинул род Чернышёвых и стал изгоем. Потеряв не только свою фамилию, но и все преференции, полагавшиеся наследнику одного из древнейших родов империи.

К базе мы подъехали в сумерках. К этому времени я уже давно клевал носом и лишь тряска от езды не давала мне трубиться. Распахнув свою дверь, я попытался спрыгнуть на закатанную в асфальт землю. Затея была не из лучших. Организм ещё полностью не восстановился. За несколько часов в сидячем положении ноги порядком затекли и отказывались слушаться. Я просто выпал из машины на асфальт, едва успев повернуться боком, чтобы не разбить лицо. Удар об твёрдую поверхность выбил из меня весь воздух, заставив судорожно пытаться наполнить лёгкие. Во рту появился привкус крови, похоже, прикусил язык, но боли я не почувствовал.

Гриша оказался возле меня практически сразу, как я выпал. Попеняв на мою, слабость он взял меня на руки и двинулся к базе. Въезд на машинах туда был запрещён.

Вокруг базы был возведён высокий забор из металлических листов. Я заметил, как через каждые несколько метров к листам были подсоединены провода. Гриша подтвердил мою догадку, все ограждения находятся под напряжением. На въезде стояли две бетонные башни, на которых были установлены два монструозного вида оружия. Этакие пулемёты – переростки, стреляющие просто громадными пулями.

За время, проведённое в госпитале, я довольно хорошо научился обращаться с зоной маны в условиях постоянного дефицита энергии. Защитный кокон по-прежнему съедал её практически полностью. Теперь я мог менять форму зоны маны по своему желанию. Основным условием было соблюдение общих размеров.

Например, я мог растянуть зону маны метра на четыре вперёд, но для этого должен был пожертвовать обзором с других сторон. И при изменении формы поля возрастал расход энергии. Если сферу я мог спокойно поддерживать практически постоянно, то изменение формы сокращало это время в несколько раз.

Конечно, я мог высвободить дополнительную энергию, но в этом случае начинал испытывать боль. Моим пределом в прошлой жизни была зона маны почти стометрового радиуса. Тут же я едва не потерял сознание от боли на тридцати шести метрах, пока это был мой предел. Чисто теоретически я мог заплатить болью за вре́менное расширение своих возможностей, но что-то это не сильно меня прельщало.

Ещё я попробовал сотворить простые конструкты типа: пси-гранаты, защитного контура, мягкого и статического щита, простейшего усиления тела. Проблем с этим не возникло, если не считать, что для этого требовалось отключать зону маны. И за раз я мог сотворить лишь один конструкт, после чего требовалось немного времени на восстановление.

Древний конструкт, при помощи которого я спалил мозги той троице так ни разу мне и не поддался. Вроде делал всё точь-в-точь, как и тогда, но вместо сложнейшего конструкта у меня получались лишь корявые подобия, неспособные даже выбить из сознания. Я уж молчу про уничтожение мозга. Должно быть, в прошлый раз всё получилось с испуга, другого объяснения у меня нет.

Об этом я размышлял, пока Гриша нёс меня до базы, а после и по её территории. Я позволил себе максимально расширить радиус зоны маны, чтобы разглядеть большую часть базы. По мере продвижения пришлось ещё трижды истончать защитный кокон, но это того стоило.

Внутри огороженного периметра я ожидал увидеть что-то наподобие палаточного городка, максимум сколоченные из необтесанных досок простенькие домишки. Но оказался приятно удивлён. Пройдя основные защитные сооружения, склады с боеприпасами и ангары с разнообразной техникой мы вышли в основную часть. Здесь база Чёрной сотни больше походила на обычный коттеджный посёлок. Добротные каменные дома, с небольшими огородиками составляли костяк базы. Также я заметил парочку трёхэтажных строений и несколько вышек, возвышавшихся над всем периметром на несколько десятков метров. В каждой башне находился часовой.

Думаю, что в этих домах проживают семьи наёмников, пока те выполняют очередной контракт.

Гриша принёс меня к одному из высотных зданий. Там было некое подобие плаца, на котором нас уже ждали. Ровно двадцать четыре человека в чёрной униформе с вышитой цифрой сто на правой части форменной куртки, выстроенных в одну шеренгу.

При нашем приближении они словно по команде повернулись к нам и все как один ударили себя кулаком по левой стороне груди. После этого я снова восстановил защитный кокон, вернув зону маны в стандартный режим. Голова начинала гудеть, от перерасхода пси-энергии.

Силы малость восстановились и я попросил опустить меня на асфальт. Гриша поставил меня перед шеренгой наёмников.

Вперёд вышел азиат. На вид ему было лет пятьдесят. Он глубоко поклонился мне и представился.

– Меня зовут Гуоджин. Я, являюсь командиром Чёрной сотни со дня её основания. – после этих слов он упал на колени и впечатался головой в плац. – Я как глава отряда беру на себя полную ответственность за предательство своих подчинённых. Моя жизнь принадлежит вам юный господин, и вы вольны распоряжаться ей как пожелаете. – вокруг Гуоджина образовалась белая дымка, которая потянулась ко мне. Стоило ей коснуться меня и она тут же растаяла в воздухе.