Элиан Тарс - Тайные кланы [СИ]

— Нет, не могу, — я был непреклонен.

Несколько секунд Настя, поджав губы, буравила меня обиженным взглядом. Затем повернулась к холодильнику:

— Ну а я выпью вина.

Первый бокал она осушила еще до того, как приступила к еде.

Разговор за столом получился легким. Секундная Настина грусть исчезла, и девушка щебетала, рассказывая мне о своей работе или о том, как вчера ходила с подругой в кино.

— Эх, а ты со мной никуда не ходишь, — вздохнула она. — Ты у меня такой занятой… А ведь хотелось бы больше времени вместе проводить… Ну ничего, — она улыбнулась и в третий раз наполнила свой бокал. — Эта твоя черта тебя только красит.

Когда же с едой было покончено, она встала и подошла ко мне.

— Стас, а насколько сильно ты спешишь? — томно пропела Настя и медленно сняла с себя футболку.

В общем, торопился я не так уж сильно, чтобы проигнорировать ее предложение.

Я даже задремал у Насти в постели. А она и не собиралась меня будить. Правда, моя дремота в крепкий ночной сон не перешла.

Вышел я из Настиной квартиры около одиннадцати и неспешно направился в тот двор, где оставил машину.

А ведь когда я открыл глаза и увидел потолок Настиной спальни, поймал себя на мысли, что лень вставать и можно бы остаться. Однако тут же прогнал эту предательскую мысль прочь. Нужно расставаться, а не оставаться. К тому же утро субботы мне хочется начать дома в семейной обстановке с завтрака со Светой.

— А-А-А-А!!! — пронзительный крик разрезал тишину позднего вечера. Я остановился и резко повернулся налево, задрав голову. Третий этаж, открытое окно.

— НЕТ!!! Не надо! Не надо!

Внезапно крик стих, из окна вылетел грайм. Он был прямо надо мной: огромная черная тыква-горлянка с подобиями рук и ног, с бездонным ртом и глазами… Э? Синего цвета?

Злобный дух мгновенно бросился ко мне с вполне ясными намерениями. Я ушел с линии его стремительной атаки, развернувшись вполоборота. Грайм пролетел мимо, и, заложив петлю, вновь полетел на меня, выставив вперед тонкие ручки и распахнув страшный рот.

Резко перенесся вес тела, я прыгнул вперед, сделал перекат, из которого тут же вышел в положение стоя и со всех ног побежал дальше, не забывая глядеть по сторонам. Дух и не думал оставлять меня в покое, поэтому я продолжал судорожно искать пути решения возникшей проблемы.

Когда грайм движется, можно расслышать слабые завывания, похожи не то на гул самолетных турбин в миниатюре, не то на шум ветра в вентиляции. В один момент я перестал слышать эти звуки — противник пропал.

«Твою мать», — мысленно выругался я, остановившись и приготовившись уклоняться от атаки, с какой стороны бы она ни последовала.

Грайм исчез. А если точнее, покинул наш мир, вернувшись в свое пространство. Оптимист подумал бы, что дух наелся и пошел домой. Я же предположил, что этот противник чуть сильнее того, с которым я столкнулся в квартире Миши, и что он способен использовать пространственные переходы для неожиданных атак.

Ну? Откуда явится?

Тихий гул завибрировал слева от меня, я инстинктивно прыгнул вперед, сделал перекат и развернулся…

— А-р-х… — прохрипел я, когда мои ноги оторвались от земли.

— Ау-ч-ч… — выдохнул, врезавшись затылком в мусорный контейнер. По инерции мое тело продолжило движение, контейнер перевернулся, и я от локтя до кончиков пальцев ободрал левую руку.

Злобный дух успел развернуться и снова летел на меня. Ссадина кровоточила и горела, правый бок, в который в прошлый раз врезался грайм, онемел. Хорошо хоть я сумел увернуться от его распахнутого рта.

Я схватил бутылку, вывалившуюся из перевернутого мусорного контейнера. Вместе с ней прыгнул в сторону — пролетевший мимо грайм задел мою ногу. Из-за онемения уклоняться будет еще сложнее.

Сорвав этикету, я бросил пластиковую бутылку на асфальт, и тут же начал рисовать символы кровью с ободранной руки. Мгновенно нарисовал равнобедренный треугольник с узким основанием и один закрученный круг над ним. Больше не успел — грайм с распахнутой пастью был в паре метров от меня. Еще немного и…

— Пика вайлорда. Явись! — я произнес заклинание, разорвал этикетку и перекрестным шагом ушел в сторону.

Две части этикетки вспыхнули и исчезли в пламени, когда из-под земли вырвалась полупрозрачная красная пирамида с узким прямоугольником в основании. Она пронзила грайма насквозь.

Но не убила. Более того, злобный дух так отчаянно дергался, что был готов в любой момент сорваться со своего кола. Он был разозлен, и если атакует сейчас, я вряд ли выживу. Грайм отбросит попытки «приготовить» меня и попытается сразу сожрать.

Я рванул обратно к мусорному контейнеру и подобрал заранее приглянувшуюся бутылку. Одним движением разбив ее, сорвал этикетку, нарисовал цепь из шести звеньев и пять закрученных кругов вокруг нее.

— Цепи вайлорда пять. Явитесь!

Пятикратного связывания оказалось более чем достаточно, чтобы совладать с этим граймом. Он совершенно перестал двигаться. Пожалуй, и тройки, как в прошлый раз, хватило бы. Но я не стал рисковать.

Выдохнув, подобрал еще одну бутылку, на этот раз из-под молока, и создал третий за этот час амулет. Нарисовал восьмерку и провел через нее две вертикальные и две горизонтальные линии, напоминающих решетку. Вокруг же поместил три закрученных круга. В прошлый раз этого было достаточно. Сейчас мой противник полностью обездвижен, так что тоже должно хватить. Для надежности можно поднять уровень… Но такой тип одноразовых амулетов утомляет слишком сильно, а меня учили не тратить силы попусту.

— Разлом, соединяющий грязь миров, три. Захлопнись, — спокойно произнес я, приложив амулет к скованному грайму.

Раздался хлопок, сигнализирующий о том, что злой дух изгнан из нашего мира.

— Проклятье… — устало выругался я, наклонившись за камнем душ. Так и замер, согнувшись под девяносто градусов с протянутой рукой. Камень отличался от обычных: был не ярко-зеленым, а слегка голубоватым. Я невольно вспомнил странные синие глаза побежденного грайма.

Несколько секунд внутри меня боролись друг с другом три головы Змея Горыныча: одна громко кричала, что я хочу жить обычной жизнью, так что камень мне не нужен; другая рычала, что я ободрал руку и, возможно, безвозвратно испортил штаны и рубашку, а раз доброе дело сделано (грайм изгнан), то я вправе взять плату; третья же менторским тоном напоминала мне о ценности камней душ в обществе. У третьей головы были хомячьи щеки и пейсы. Она и выиграла — я подобрал камень.

— Грайма изгнали! — донеслось позади меня.

— Проклятье, — повторил я, мельком оглядев дворовую парковку и дом. Из нескольких окон выглядывали люди, двое вошли на территорию двора с левой стороны, еще один человек — с правой.