Александр Левченко - Блэкаут [litres]

– И как полицейские отнеслись к своему… увольнению? Будем называть вещи своими именами.

– Конечно же, негативно. Когда им это объявили на следующий день после уборки трупов, там такой гомон начался. Бойцам гвардии чуть не пришлось вмешаться. К счастью, мистер Шелби, бывший майор полиции, оказался достаточно разумным человеком и постарался успокоить своих подчинённых. Капитан Савин, само собой, переговорил с ним заранее и взамен утраченного звания предложил должность советника по труду. Шелби, конечно же, поначалу ломался, всё о своей офицерской чести беспокоился. Но, когда капитан добавил к должности советника неплохие привилегии для Шелби и его семьи, он быстро согласился и встал на сторону капитана. В итоге новообразованным штатским пришлось смириться со своим новым статусом и взяться за работу.

– Фрэнк, я всё хотел спросить. А почему спецотряд «Рубеж» был, по сути, так же расформирован и преобразован в гвардию?

– Да вроде бы это очевидно. Чтобы не возникало путаницы с названиями отряда и общины. Как только возник вопрос, какое название дать общине, а ведь ей непременно нужно было название, капитан сразу предложил назвать её Рубеж. Его бойцы в целом поддержали такое предложение, советники тоже. Соответственно бывшему спецотряду полиции «Рубеж» пришлось менять не столько название, сколько свой статус. Больше спецотряд не являлся подразделением полиции. Он стал главной военной силой общины. Если исходить из количества бойцов, то до армии спецотряд, конечно же, не дотягивал, ополчением или самообороной называть его было бы глупо, поэтому остановились на гвардии. Все бойцы сохранили звания и получили соответствующие привилегии. Конечно, не такие серьёзные, как у советников, но всяко лучше, чем у обычных работяг.

– Фрэнк, не поймите меня неправильно, но всё, что вы мне рассказали, очень смахивает на узурпацию власти.

– Да называйте это как хотите. Но можете поверить, что Рубеж – это эталон справедливости в новом мире. Каждый человек здесь занимает ровно то место, которое он заслуживает по своим способностям и труду. У нас нет рабства, как у давидианцев, где люди вкалывают от зари до зари за миску похлёбки. Здесь всё по-честному. Если у тебя есть достаточно знаний и управленческих навыков, чтобы руководить рабочей бригадой, то ты как минимум можешь стать бригадиром или хотя бы его помощником. Людей, способных что-то чинить или создавать своими руками, не отправят на рубку дров или рытьё оборонительных сооружений. А если человек не способен ни на что, кроме малоквалифицированной работы, то ему придётся делать то, что поручат, вне зависимости от его желания – перетаскивать ресурсы, черпать дерьмо из септика, подметать улицы и прочее.

– Допустим, частично я соглашусь с вашими аргументами. А что скажете о детском труде? Если не ошибаюсь, то трудовая повинность распространяется на всех трудоспособных в возрасте от двенадцати лет. И вроде как поговаривают о снижении этой планки до десяти.

– Доктор Мур, ну вы же взрослый и вполне неглупый человек. Вот сами подумайте, чем ещё заниматься детям в таком возрасте?

– Насколько я помню, обычно в этом возрасте дети учились.

– И чему же им учиться, доктор Мур? Нейробиологии, вычислительной социологии или, может, криптоэкономике? Людям эти знания больше ни к чему, да и учить, честно говоря, особо некому. Среди нас есть несколько преподавателей, которые учат детей помладше считать, читать и писать, рассказывают об основах мироустройства и социального взаимодействия в новых условиях. Бывшие сотрудники парка преподают всем, в том числе и детям, основы выживания в дикой природе, делятся своим опытом. Лишь эти знания сейчас имеют значение для жизни общины. А к десяти – двенадцати годам у ребёнка уже есть достаточный багаж знаний, чтобы начать приносить реальную пользу. Ребёнок может как минимум подметать улицы, разносить дрова и воду по домам или выполнять прочую несложную работу. Пусть помогают родителям, на худой конец. Иначе детей просто нечем будет занять.

– Ладно, Фрэнк. Думаю, на этом нам лучше остановиться.

– Доктор Мур, я понимаю, вам наши порядки кажутся, мягко говоря, дикими, но вы всё оцениваете как человек из ушедшей эпохи. Поверьте мне, лишь так сейчас можно выжить. Если всё пустить на самотёк и позволить каждому делать лишь то, что хочет только он, то никто не выживет. Думаю, вы знаете, что до блэкаута в этой долине жило более трёх миллионов человек. А сейчас, дай бог, если наберется хотя бы три тысячи. Нет больше великой человеческой цивилизации, которая развивалась тысячи лет, нам приходится всё начинать сначала. Поэтому мы должны выжить не только ради самих себя, но и ради всего человечества.

Эпоха Хаоса, день 47-й

Рейд на Феррол

– Звено Дельта, смирно, приготовиться к осмотру, – скомандовала Лиза. – Рядовой Калашников, где твой топор?

– Сержант Вэй, я положил его в одну из тележек, – отчеканил Сергей, стоя в строю.

Гвардеец, стоявший рядом, ухмыльнулся.

– Капрал Акопян, а ты какого чёрта лыбишься? Скоро и до тебя очередь дойдёт, – возмущённо произнесла Лиза. – Капрал Мао, к тебе это тоже относится. Похоже, этот рейд выйдет чертовски весёлым, потому что вместо бойцов мне дали отряд клоунов.

Лиза вновь перевела взгляд на Сергея:

– Рядовой гвардии Калашников, какого чёрта ты оставил топор в тележке, если на вчерашнем инструктаже лейтенант чётко сказал, что инструменты для вскрытия дверей сразу крепятся к рюкзаку?

Сергей уже хотел было сказать «виноват, мэм», как и положено по уставу, но Лиза в тот же момент подошла к нему вплотную и тихо сказала на ухо:

– Сергей, если ты ещё раз подставишь меня перед лейтенантом, я по возвращении из рейда так тебя отделаю, что мало не покажется. И под словом «отделаю» я подразумеваю отнюдь не то, что было у нас прошлой ночью. А теперь бегом за топором и обратно в строй.

– Есть, мэм, – отчеканил Сергей и выбежал из строя.

– Акопян, ну а теперь твой звёздный час.

Сергей, придерживая рукой автомат, побежал к выстроенным неподалёку в ряд магазинным тележкам. Всего их было около дюжины, и он никак не мог вспомнить, в какую именно бросил топор. Большинство стояли пустыми, но некоторые были заполнены канистрами с водой и провиантом. В другие сложили щиты, защитную экипировку и прочие вещи, которые могли понадобиться в рейде.

– Опять что-то потеряли, господин гвардеец? – слегка издевательским тоном спросил бывший капрал полиции Крис Холанд, стоявший рядом с ближайшей тележкой.

– Да ладно тебе, Крис, – послышался голос бывшего сержанта Анджея Новака, так же стоявшего неподалёку. – Что ищешь, Сергей?

– Ребят, вы пожарный топор не видели? Я его в одну из тележек бросил, когда они ещё пустыми были, и не могу вспомнить, в какую именно.