Сергей Тармашев - Ареал: Заражение. Цена алчности. Обречённые

Спокойствие нарушалось Выбросами, и сразу после их окончания наступало несколько напряжённых дней. Из Зоны начинало лезть мутировавшее зверьё, в основном мелочь: белки, куницы, лисы да птичьи стаи. Отстреливали их только в крайнем случае, так как обычно мутанты не уходили из Зоны надолго и через пару-тройку дней возвращались обратно. Реже появлялись волки, кабаны и лоси. Это уже была настоящая опасность, любой из подобных зверей в результате мутаций становился гораздо более живучим и предельно агрессивным. Загрызть, затоптать или пробить рогами грудь человеку такое существо могло запросто, и потому после Выброса патрули удваивались, хищное зверьё пытались отлавливать и отстреливать. Туши мутантов сдавались в научные лаборатории, заявок от которых всегда оказывалось больше, чем убитого зверья. Каждое караульное помещение имело рабочий компьютер, входящий в единую беспроводную сеть «Ареала», и в разделе запросов всегда можно было найти перечень заявок на образцы с номерами лабораторий и позывными ответственных за получение груза лиц. Берёзов от нечего делать ежедневно просматривал заявки. Самая первая в списке и вечно необработанная заявка была от лаборатории ЛП-32, желавшая получить все известные ареаловские формы жизни размерами крупнее насекомого, но требующая исключительно живые образцы. В графе заказчика стоял позывной Лаванда. За всё время стажа на памяти Ивана никто не подошёл к мутировавшей твари ближе, чем на уверенный выстрел, и он сильно подозревал, что дела с исследованием живых форм идут у Лаванды не самым лучшим образом.

Он даже смог убедиться в этом лично. Через несколько часов после окончания третьего в его ареаловской карьере Выброса с наблюдательной вышки раздалась длинная пулемётная очередь и зазвучал сигнал тревоги. Охрана опрометью бросилась занимать огневые позиции, на ходу щёлкая предохранителями и лязгая затворными рамами, и уже через считаные секунды КПП замер, напряжённо вглядываясь в сторону Зоны через прорези прицелов. Там, за железнодорожным полотном, неуклюже переставляя ноги, брела одинокая человеческая фигура. Невысокий мужчина в вымазанном землёй старомодном черном костюме и изорванных бумажных туфлях двигался, словно плохо подвешенная марионетка, даже не ставя, а скорее втыкая ноги в землю. Безвольно болтающиеся, как плети, руки невпопад двигались, когда идущий спотыкался, наступая на камень или попадая ногой в рытвину.

– Бродяги! Как только забрались сюда? До ближайшего кладбища чёрт знает сколько! – чертыхнулся в эфире ближней связи начальник пропускного пункта. – Федя! – позвал он наблюдателя. – Сколько их там?

– Пока вижу только одного! – прошипел помехами голос дежурившего на вышке пулемётчика. – Я дал по нему очередь, думал отпугнуть. Но он не сворачивает! Прёт прямо на нас!

– Смотри лучше, может, там есть ещё? – уточнил начальник.

– Один он, – протрещал радиоэфир, – точно один, сюда идёт, да так целеустремлённо, словно к себе домой!

– Знает, нечисть, что мы здесь, – процедил начальник, – чуют они людей… Значит, так, – он повысил голос, обращаясь ко всем сразу, – подпустим поближе. Как насыпь перейдёт, по моей команде открываем огонь. Бить по суставам! Ноги перерубим, подойдём ближе и добьём. Кто ближе к караулке, принесите топор и лопату!

– Может, лучше так его повяжем? – предложил Берёзов. – Учёным сдадим. Заявок на это добро хватает.

– Рискованно, что-то уж больно шустрый он, – покачал головой начальник, – а вдруг поцарапает кого или, того хуже, погрызёт?

Иван вспомнил короткую лекцию Лаванды и подумал, что, вероятно, в чём-то она была права. Но осуждать людей, не кипящих пламенным желанием попасть под ампутацию или куда похуже из-за шального укуса выползшего из могилы мертвеца, тоже нельзя. Их можно понять, никто не захочет заработать себе проблему на ровном месте. И всё же с таким подходом мы будем останавливать рост Ареала еще очень долго.

– Я его возьму, – Берёзов поставил автомат на предохранитель и закинул его за спину, – а вы подстрахуете. Дай-ка сюда! – Он забрал лопату у подоспевшего из караулки бойца. – Топор не нужен. Несите сеть и две пары наручников.

Принесли всё необходимое, и Иван в сопровождении пары человек побежал вдоль путей, обходя монотонно переставляющего ноги покойника. Зайдя ему в тыл, Берёзов взял лопату в обе руки, словно биту, и быстро сблизился с мертвецом. Тот, почувствовав рядом людей, остановился, нерешительно топчась на месте. Обтянутый сухой жёлтой кожей череп рывками поворачивался в разные стороны, словно пытаясь разглядеть происходящее вокруг пустыми глазницами. Вблизи ходячего трупа слабо ощущался тошнотворный запах сгнившей плоти, видимо, покойник встал недавно и процесс обратной регенерации ещё не завершился полностью. Берёзов размахнулся, сделал шаг вбок для большего удобства и с силой нанёс удар, целясь в подколенные сгибы мертвеца. Черенок лопаты описал широкую дугу, и потерявший опору Бродяга рухнул навзничь.

– Сеть! – кивнул Иван одному из своих спутников, орудуя лопатой, словно багром.

Покойник пытался подняться на ноги, и Берёзов ловкими движениями выдёргивал из-под него его руки, не давая мертвецу опираться о землю. Спустя секунду на Бродягу набросили сеть, и пока тот беспомощно барахтался, путаясь в густой ячее, охранники ногами наступили ему на грудь и придавили к земле руки.

– Сильный, зараза! – поморщился один из бойцов, с опаской поглядывая на звонко щёлкающего челюстями Бродягу. – А с виду невелик!

Пока остальные держали руки, Берёзов, поочередно наступая на ноги покойника, сковал ему наручниками лодыжки. После нескольких минут возни Иван защелкнул наручники на костлявых запястьях со следами растворяющихся трупных пятен, снял сетку и даже завязал Бродяге рот. Обездвиженный мертвец лежал, словно бревно, изредка несильно взбрыкивая, словно в судорогах. Осталось лишь зайти в сеть и обработать заявку. Однако на этом история не закончилась. Через два часа на КПП пришёл грузовик, забирать лабораторный образец. Вместе с парой грузчиков из удлинённой камазовской кабины выпрыгнула девушка в полевом снаряжении научных экспедиций и немедленно заявила встречающему их охраннику:

– Здравствуйте, я – Лаванда. Где мой НЕПОВРЕЖДЕННЫЙ образец?

– Вон он, – указал тот, – забирайте свою гадость поскорее, воняет от него так, что наизнанку выворачивает.

Лаванда развернулась в указанную сторону и увидела Берёзова, волокущего за собой Бродягу. Иван держал его за перемычку сковывающих чёрные от грязи лодыжки наручников и просто тащил за собою рефлекторно сокращающееся тело, словно мешок.

– Вы?! – вырвался у неё удивленный возглас. – Что вы делаете?! Так нельзя обращаться с образцами! Вы его повредите!