Андрей Царев - Мёртвый узел

- Сань, кофе будешь? – крикнул Никита, заглянувший в комнату, но я его одёрнул.

- Тихо, смотри, что в стране творится! – и включил обращение Сухомлинова.

Мне он показался наиболее здравым и вменяемым. Худощавый, подтянутый, с сединой волосы, острый взгляд, тонкие губы и плоский нос. Внешность повидавшего много человека. Форма генерал – полковника, причём, не парадная, а полевая, колодка наград. Смотрел прямо в камеру и чётко резал фразы.

- Вся полнота власти переходит к комендантам городов, которые будут назначены на местах. Вскрываем мобилизационные склады длительного хранения, разворачиваем полевые госпиталя и пункты временного размещения беженцев. Объявляем мобилизацию всех мужчин призывного возраста, призывной возраст от восемнадцати до пятидесяти лет. Создаются добровольные народные дружины, которые вооружаются со складов госрезерва, наиболее опытные из мобилизованных, прошедшие армейскую службу, и офицеры запаса, назначаются командирами добровольных народных дружин с присвоением воинского звания.

Сержант и Володя тоже зашли в комнату, солдат в своей тельняшке с красными полосами уминал яичницу из тарелки, Саня был с чашкой чая. Вместе встали у меня за спиной и смотрели на монитор.

- Обращаюсь ко всем полицейским, врачам, сотрудникам МЧС, ФСБ, ГУФСИН и других ведомств. Вы нам нужны, обращайтесь на мобилизационные пункты, ваш опыт и ваши знания очень пригодятся при спасении тех, кто сейчас остался один на один со страшной эпидемией. Не выполняйте преступные приказы авантюриста Мишина, он и те, кто за ним стоит, хотят сохранить свои должности, свои деньги и имущество, я же хочу сохранить жизнь каждого россиянина.

- Складно поёт, - хмыкнул Саня и отпил чай из синей чашки, которую держал в руках.

- По крайней мере, если всё будет так, как он говорит, - уперев руки в бока, подал голос Никита, - то всё нормализуется.

- Ага, - кивнул Саня, - и ты сможешь поменять баксы.

Я повернулся к товарищу и вопросительно посмотрел на него.

- Какие баксы? Ты что, банк грабанул?

- Не, трофейные, - отмахнулся Никита, - на нас на самих бандиты напали, машину обстреляли, мы уходили от преследования с Ёжиком, ну и в машину прыгнули, - показал в сторону окна Динамит, - вон, «Лексус» мой стоит.

Мы все подошли к окну. Рядом с «Пятерочкой», двери в которую так и были открыты настеж, стоял огромный черный красавец джип, и около него блёкло торчал мой «Ниссан», а мимо машин двое мужиков, один с окровавленным топором в руках, тащили большую тележку, набитую всякой всячиной.

- О, - усмехнулся Александр, - мужики уже мародёрить начали.

- Ребята, на их месте должны были быть мы, если бы не проспали, - усмехнулся я, и тут до нас донёсся строгий голос Сухомлинова из динамиков.

- Мародёров, грабителей и насильников будем расстреливать на месте, без суда и следствия, по законам военного времени.

- Вот разошёлся то, - показал сержант пальцем на монитор.

- Тебе же, вроде, он понравился? – прищурился я, - правильные слова говорит? Иди, вступай в это ДНД, потом меня, Никиту и вон тех мужиков, - показал я в окно, - шлепнешь.

- В любом случае, нужно приехать на этот мобилизационный пункт, - заупрямился Саня, - сам не поедешь, нас с Вовой отвези. Мы, вроде как, люди служивые, на службе состоим, не пропадем.

После короткого совещания решили, что сначала зачистим «Пятёрочку», найдем сброшенные Саней вчера магазины к автомату, потом едем на этот самый Мобилизационный пункт, благо, сайт минобороны подсказывал, что он находится рядом с нами, выясняем, что да как, а там по обстановке. Хотел было спросить у Никиты, почему он не поехал со своими, но он отмахнулся и показал на Сухомлинова, всё еще говорившего с монитора компьютера.

- Наши все в Москву укатили, в полном составе, - пояснил он, - мы с Ёжиком пока то, да сё, под вечер приезжаю – нет никого, только записку оставили. Наверняка этого свергать поехали, - кивнул он ещё раз на изображение Сухомлинова, - всем оставаться на связи, частота такая то, мы на срочном выезде, - процитировал он, - я вызываю – тишина. Сегодня снова попробую.

Собирались мы не долго. Не смотря на вожделенные взгляды Володи, ВСС я ему не дал, пусть с пистолетом походит, званием не вышел. Александру Никитос выдал пачку патронов пять сорок пять, только магазин у полицейского всё равно был всего один. Ну а я, как обычно, взял свой ВПО 209, четыре магазина, и ПМ в кобуре. Но вместо нагрудника надел плитник четвертого класса, мало ли что? Деньги Никита оставил в квартире, не смотря на косые взгляды Александра.

- Не боишься бросаться такими суммами? – спросил у него полицейский, на что Никита лишь скривил лицо.

А я понял, что нужно как можно быстрее съезжать из этой квартиры. Не то, что бы я не доверял Александру, я его вообще два дня знал уже, для апокалипсиса это срок, но я как чувствовал, что наши пути разойдутся. Не сегодня так завтра, разбежимся мы, и лишние знания это лишняя ответственность. У товарища сержанта свои планы, у солдата срочной службы свои, у меня свои. У Никиты планов я не видел, но понимал, что они тоже имеются. Вчера мы все были вместе, а как сегодня день сложится, можно было только гадать.

Вышел в тамбур, потом на лестничную площадку – вроде всё тихо. Посмотрел наверх, прислушался, никого.

- Парни, выносим, - тихо сказал я, и труп бойца, завернутый в одеяло, понесли на улицу.

Похоронили его рядом с магазином, в палисаднике. Саня выкопал с Володей неглубокую яму, туда положили завернутый в одеяло труп солдата, засыпали землей.

- Родственникам потом скажу, если найду их, - вздохнул Володя, и мы вернулись к магазину.

На улице было тихо и безветренно, светило солнце, и, по ощущениям, денёк будет достаточно жаркий. Зомбей, впрочем, как и людей, видно нигде не было. Мы не спеша подошли ко входу в магазин, Саня с Володей встали на входе, а мы с Никитой веером, то есть, стараясь не пересекаться секторами обстрела, зашли во внутрь, я включил подствольный фонарь, и постоянно водил стволом по возможным местам появления угрозы. Вон, стеллажи сваленные, за ними кто-то спрятаться мог. Вот, труп лежит, наполовину обглоданный, дальше снова стеллажи, а там второй зал. Стараясь идти вместе, мы осмотрели почти все, кроме подсобных помещений, когда со стороны входа раздалась стрельба. Несколько одиночных пять сорок пять, и три раза кашлянул ПМ. Никита остался держать зал магазина, а я, повернувшись, осторожно пошёл на выход. Стрельба усилилась, но все равно, били одиночными, а не беспорядочно очередями, как вчера, учился стрелять понемногу наш полицейский.

Выйдя к выходу, я увидел, что несколько зомбей ковыляют к нам. Трое заражённых уже лежали на земле, один пытался ползти, а сержант и боец целились в идущих.