Георгий Лопатин - Дублер

Экскарт кое-как выбрался из-под тела разбойника. Он едва смог сдвинуть с себя громилу и не факт, что смог бы, если не помощь все того же бойца. Силы куда-то резко исчезли.

Поднявшись на ноги, парень увидел, что погиб один из мажоров по имени Фенир инс Краст, но от этого ему было ни холодно, ни жарко. Остальные, на последнем этапе схватки, когда палили уже практически в упор, действительно получили тяжелые ранения с пробитием бронежилетов, даже удивительно, как при таких серьезных и при этом многочисленных ранах они еще живы.

«И даже с такими ранами, пока все не закончилось, они продолжали активно действовать… Не иначе магия какая-то, — вяло подумал он, вспоминая как стремительно передвигались спутники показывая при этом чудеса изворотливости и гибкости, особенно телохранитель Сторм эф Монс в которого сразу два бандита не могли попасть с двух шагов и в итоге погибли от его рук. — Хотя человек вообще на удивление живучая тварь, а если ее еще эликсирамси напоить…»

Парень невольно вспомнил заметку о том, как в одного грабителя банка полицейские всадили больше двух десятков пуль, но он остался жив и даже когда его вешали, позвоночник выдержал и как результат он еще долго болтался в петле пока не задохнулся.

В принципе Экскарт был прав. Убить благородных довольно трудно, если не снести им голову или не разворотить сердце с печенью. И чем старше, знатнее и богаче род, тем сложнее убить представителей этого рода. Крупицы магии все еще хранили представителей тех, кто вел свои родословные от сильнейших архимагов древности.

Опять же не стоит забывать, что благородные регулярно проходили процедуры улучшения здоровья у лучших маголекарей, по крайней мере те, кто мог себе это позволить.

В крайнем случае обходились созданными индивидуально для них эликсирами здоровья, это уже позволяли себе многие не самые богатые из знати. Как результат, благородные были живучее (так что смертельное ранение для обычного человека вызываемое не столько критическим повреждением организма, сколько болевым шоком, для них таковым являлось далеко не всегда), в целом отличались более крепким здоровьем и жили почти в два раза дольше, чем простые люди. А сильнейшие маги современности и вовсе могли дотянуть до трехсот лет.

— Вы бы переоделись, сэр…

— Что?

Экскарт посмотрел на себя и понял, что переодеться и впрямь не мешает, да и помыться сначала будет не лишним. Он оказался весь залит кровью, мочой и забрызган мозгами бандита чьим телом укрывался. А уж как все провоняло, как от дымовух бандитов, так и от непроизвольной дымовухи маголекаря.

— Верно…

Экскарт, сбросив тяжелый и мятый доспех, даже не пытаясь подсчитать количество вмятин на нем, пошатываясь прошел в район купе и разгреб то, что было когда-то шкафом. Понятное дело, что от висевшей там одежды мало что осталось, вся издырявлена и порвана. Но он все же отыскал один наименее поврежденный комплект, видимо упал на пол с вешалки в самом начале переделки, всего-то с парой дырок. Нижнее белье лежавшее в саквояже не пострадало, хоть в самом саквояже так же имелось пулевое отверстие, и парень быстро переоделся, предварительно умывшись и тщательно обтеревшись мокрыми полотенцами в туалетной комнате, благо воды в так же многократно насквозь простреленном жестяном бачке немного осталось.

Нашел боеприпасы и снарядил лишь чудом замеченный в груде хлама свой револьвер. Во вторую кобуру вложил трофейный пистолет под тот же калибр, что и сохранившийся.

Раненых спутников положили на очищенные от хлама разобранные койки. Они все еще находились в бессознательном состоянии. Экскарт уселся в наименее пострадавшее кресло в зале и наблюдал за всем со стороны эмоционально отключившись.

Экскарт так глубоко ушел в себя, что не обратил внимание как состав вернулся к вагонам четвертого и пятого класса, подцепил их и вновь продолжил движение по маршруту. Пришел в себя лишь когда снова начались маневры с возвращением на место вагонов первого и второго класса.

После этой процедуры, пришли маголекари из вагонов первого и второго класса и стали более вдумчиво возиться с ранеными.

Понаблюдать за действиями маголекарей было любопытно. Первое лечение, после нападения небесных пиратов, прошло как-то мимо него.

Сначала раненым с помощью шприцов вкалывали какие-то разноцветные жидкости, что словно светились, вливали в рот густые сиропы, мазали раны всякими мазями, а потом положив на раны предметы больше похожие на антикварные украшения с драгоценными камнями — целительские амулеты, с напряженными лицами водили руками над ранами. Рваные раны на глазах сращивались.

Помогли и Экскарту, удалив осколки и срастив порезы.

Правда много собственных сил и ресурсов своих лечебных амулетов маголекари на раненых не тратили, лишь стабилизировали их состояние, чтобы они не померли в ближайшее время и дотянули до более существенной помощи. Но оно и понятно, в конце концов раненых много и надо помочь наибольшему количеству.

— Благодарю вас за помощь, господа, — вживаясь в роль нанимателя, с достоинством сказал Экскарт. — Если вы дадите мне свои визитки, то моя семья щедро отблагодарит вас за оказанную услугу и спасение жизни моих спутников.

Маголекари возражать не стали и парень получил несколько визиток.

Чуть позже, всех раненых снесли в вагон-ресторан переоборудованный в лазарет, благо, что конструктора изначально заложили в него такую функцию трансформации. Официанты при этом стали выполнять роль медперсонала.

Выживших так же переселили в свободные купейные места вагонов четвертого класса.

С опозданием на три часа поезд стал замедляться и еще минут через пять остановился на станции в очередном городке — узловом центре. Состав уже ждали.

Выглянув в окно, Экскарт увидел на перроне огромную толпу, которую старалась сдержать полиция, чтобы та не помешала выполнить свой профессиональный долг ожидающих пациентов медикам.

Что до толпы, то большая часть ее составляли обычные горожане, что пришли просто поглазеть на подвергшийся нападению поезд, событие по местным меркам весьма значительное. Меньшая, но при этом самой активной частью толпы являлись вездесущими журналистами всех мастей.

Парень даже удивился такому огромному количеству пишущей и снимающей братии, ведь городок не сказать чтобы большой. Да что там говорить, откровенно захолустный, от силы тысяч на пятьдесят жителей. Хорошо если две-три собственных газеты выходит в дополнение к общеимперским.

Оставалось только предполагать, что к поезду в поисках удачного кадра или интервью за который любая общеимперская газета, да и крупное провинциальное печатное издание выложит хороший гонорар, ведь событие действительно из ряда вон выходящее — сенсация, ломанулись все у кого имели личные фото- и синемааппараты.