Мелешкин Максим - Я обязательно вернусь

Домовой такой наивный или меня за дурака держит? Как он себе представляет моё появление в гильдии магов? Здравствуйте, я в лесу мощный источник магии нашёл, надо? Офигенная идея.

С Атжаса надо потребовать что — то осязаемое и не давать никаких обещаний. Завтра, пусть уляжется. Думаю, люди появятся ближе к вечеру, к тому моменту поговорю с домовым.

Прогрессирует пацан очень быстро. Занятные у него тренировки были с духовным усилением тела, как догадался? Или подсказал кто — то? Постоянно следить за ним не получается, далеко отходит от моей территории.

После обеда изменилась походка и повадки. Раньше лазил по лесу, как пьяный маг. Теперь опасный зверюга, способный подкрасться и дёрнуть за усы рысь на охоте. Скорее всего, заключил с кем — то договор. Кто же это у нас такой ушлый и быстрый подсуетился? Хотя какая разница, мне пока ничего не светит.

Необходимо хорошенько обдумать свою завтрашнюю встречу с охотниками и моё поведение при них. Главное, скрывать шаманские силы всеми способами. По идее, я крестьянский ребёнок, проживший всю недолгую жизнь возле леса, что я могу уметь? Достаточно сильный и выносливый для своих лет, это нормально. Начальные навыки следопыта можно продемонстрировать, если появится нужда. Самому инициативу стараться не проявлять. Косить под крепкого крестьянского парнишку, в меру сообразительного. Держать язык за зубами, стараться говорить короткими, односложными предложениями. Ладно, с этим понятно, с навыками понятно, можно ложиться. Спать я уже давно не опасался, домовой и леший меня будут охранять до последнего. Пока я им нужен, ни один волос с моей головы не упадёт.

В последнее время всё чаще вспоминал семью, соскучился страшно. И вот сейчас, перед сном, хоть вой, накатила опять тоска по ним. Ярко вспомнились их лица, слёзы сами побежали по щекам. Надоело крутиться на кровати, пошёл подбросил в огонь дров и подогрел елового отвара. Посидел перед огнём, успокоился, но тоска только притихла, не ушла. Чего же так погано на душе?

Покрутившись, всё же уснул. И снился мне не самый приятный сон, мои похороны и лица любимых на них — это больно. Солнечное сплетение разрывалось от боли и тоски. Подошёл к хмурым детям, положил руку на голову старшего, я и не заметил, какой он уже большой, глаза красные, смотрит в одну точку. Потрепал по голове, волосы зашевелились, сын поднял глаза, посмотрел куда — то вдаль. Наклонился к уху, шепнул: «Я вернусь, защищай их, пока меня нет». Лицо сына просветлело, он слабо улыбнулся и шепнул в пустоту: «Хорошо, папа».

Проснулся рывком, сел, слабость, грудь разрывается, слёзы текут. А мне всё равно, перед глазами лицо старшего сына, и в ушах набатом его слова гремят. Я понимаю, что обещание, данное моему ребёнку, почти не выполнимо. Но сдохну, а дорогу к ним пробью. Один только страх появился, что, когда, наконец, смогу, уже буду им не нужен. Сколько времени понадобится на этот путь?

Пошёл умываться на речушку, весь липкий, рубаха мокрая насквозь. Зашёл в воду, хорошо, смывает водичка ночной сон, стою по шею в воде, думаю, а может, не сон? Могло быть астральным путешествием? Не получилось понять, нет такого опыта. Если астрал и я пробился к ним туда, то получается, я здесь шесть дней, а меня там только хоронят. Обычно похороны на следующий день или через день. Значит, у нас время идёт один к пяти или один к трём. Это хорошо, это замечательно, за это спасибо. Если так, у меня появилось время найти портал или пробить путь самому.

Как я могу им помочь? Только информацией, у жены есть все мои пароли от бизнеса в сети, который приносит доход. Там понятно, она умная, разберётся. Есть два кошелька с криптовалютой, о которых знаю только я. Покупал потихоньку в заначку, на одном три битка, на другом четыре. Это хоть какие — то деньги. Семья не бедствует, но сейчас им очень тяжело. Надо передать в следующий раз пароли к кошелькам. Он же будет, следующий раз?

Замёрзнув и окончательно придя в себя, вылез, простирнул одежду — похожу пока голым, и поплёлся к башне.

— Доброе ут… — осёкся я и уставился на трёх человек, находящихся на первом этаже развалин, которые считал уже своими. Стояло двое мужиков, и сидела одна молодая девушка, все в походной одежде, при оружии. — Ой…

И я выбежал из башни. В спину грохнул смех и девичий крик: «Эй, вернись…» — отчего хохот только усилился и перерос в ржач.

«Чего они так рано? Я только к вечеру их ждал. Блин, неудобно получилось!» — думал, натягивая мокрые штаны. Из входа в башню появился здоровенный мужчина. Под метр девяносто ростом. Объёмные мышцы, которые были заметны даже под плотной одеждой, внушали уважение.

— Малой, ты кто такой и как тут оказался? — прищурился здоровяк, как будто на прицел взял.

— Я живу тут уже пару дней, простите, дяденька. Не знал, что эти развалины чьи — то. Не прогоняйте меня, я домой не дойду, тут я здоровенную рысь недалеко видел и медведя. Ну, пожалуйста, — начал тараторить. Кажется, переигрываю, чего он хмурится? — Простите, меня Эван зовут. Я жил в деревне на краю леса. Водянка наша деревня называется.

— Знаю, бывал, — мужик кивнул и чуть разгладил брови, сдвинутые на самые глаза. Из башни показались остальные. Девушка хромала и была бледной. — Что тут делаешь?

— У нас в деревне есть обычай, жертву приносят лесному духу раз в десять лет. В этот раз на меня жребий выпал.

— Знаю, — опять кивнул он, — идиотизм, никто переубедить не может деревенских. Старосту даже пороли пару раз, и всё равно за старое.

— Ну, я и говорю, жребий на меня выпал. Отвели на поляну, привязали за ногу, — поднял ногу, показывая щиколотку. — Батя не смотрит в глаза, отвернулся и только свой нож уронил незаметно рядом со мной. Ну и ушёл с мужиками. А я сижу, что делать? Как подул ветер, страшно стало, чуть не обделался. Взял нож, верёвку перерезал и бежать. Бегу, а всё мерещится, что кто — то за мной гонится. Бежал долго, и вот к башне прибежал, тут никого, я и спрятался. Вот живу. Боюсь идти. Да и некуда уже, наверное. Домой — то не пустят, подвёл я их. Что теперь будет? — опустил плечи и голову, стою весь несчастный.

— Хм… Ты знаешь, что эти развалины находятся за девять дневных переходов от твоей деревни?

— Как? — вроде натурально удивился. Голову вскинул и сел на пятую точку. И стал негромко причитать под нос: — Леший привёл, не чудилось, что кто — то гонится. Ну всё, теперь точно конец. Не надо было бежать. Как же теперь? Ведь не получил жертву, осерчает лесной царь. Ой, чего делать — то? Пойти к нему, что ли, сдаться? Пусть жрёт, — а говорили, что таланта нет, даже колобка не сыграю.

Стоят смотрят, переглядываются.

— Эван, ты подожди пока, мы сейчас поговорим и решим, что с тобой делать, — сказал мужик, и они вернулись в башню.