Андрей Рымин - Вслед за Бурей. Дилогия (СИ)

Не укрылось появление чужаков и от стражников. У ворот свою службу несли не дружинники Монков, а люди Советника. Не солдаты в прямом смысле слова, но близко к тому. Имперская служба охраны. В их ведении были: налоги, таможня, законность во всех проявлениях, контроль за порядком на улицах, тюрьмы и прочее.

Сейчас под началом у Жерарда в Синаре осталось всего-то две сотни служивых на весь регион. Смешно для баронства на чуть ли не в сто тысяч жителей. Но что тут поделаешь, если война началась? Охранники регулярам не ровня, да только среди ополченцев и таких «мастеров» не найти. Так что выбора не было — вместе с набранным Монками сбродом в Селину ушло и две трети подчиненных Советника.

Оттого-то на въезде в Синар и сгустилась толпа. Шестерым с такой прорвой народа управиться сложно. Люд течет, что река. У служивых забот — выше крыши. Не до пришлых южан им сейчас. Пробежались глазами, и все. Без оружия вроде — пусть топают. Не пускать дикарей за ворота никто не приказывал, да и некогда с ними возиться. Успеть бы купцов прошерстить до вечерней зори. Как никак пик сезона.

— Глянь-ка, еще лесники, — ткнул локтем соседа один из охранников. — Ну, прям зачастили сегодня.

— Да ладно тебе, — отозвался служака. — Всего-то вторые. Небось не разграбят Синар.

Начавший разговор стражник сдавленно хохотнул, и имперцы вернулись к работе. Бочки с вином в трех повозках сами себя не сочтут. И хартийский торгаш что-то больно уж нервный. Неспроста это…

Каменный свод ненадолго укрыл в своей тени охотников. Десяток шагов, и широкая улица, стрелой убегающая вперед, встретила чужеземных гостей. Обомлевшие родичи, как зачарованные, глядели на раскинувшийся перед ними рукотворный каньон.

Пара каменных стен по бокам от дороги поднималась на уровень трех-четырех этажей. Вереницы домов шли сплошной чередой без разрывов, только арки ворот меж торговых витрин и ряды разномастных окон по фасадам. Монолитное царство камней… Мостовая и та вся покрыта булыжником. Тротуары — а здесь и такие имелись — повсеместно застелены плиткой и подняты выше дороги на несколько дюймов. По краю — массивы бордюра. Вдоль них желоба, по которым стекает вода и не только. Все убрано в камень. Ни деревца.

Прохладная серость пропитана множеством запахов, и главный из них — смрад помоев. Три лавки, трактир, снова лавки. Народ, как рой пчел: и гудит, и снует, и летит непонятно куда. Все как будто торгуют со всеми, а кто не участвует в этом бедламе, тот топает мимо. И медленный шаг не заметен, торопятся все. Для праздных прогулок в Синаре сейчас неудачное время. Людской муравейник бурлит по всей улице — пройти и проехать непросто.

До площади родичи добирались едва ли ни вечность. Глаза разбегались, носы заставляли нетвердые ноги шагать от прилавка к прилавку. Диковины города лились рекой на гостей из-за гор. Восторг детей леса, попавших в прекрасную сказку, с лихвой покрывал неприязнь, что бывало всплывала на лицах синарцев, при виде троих дикарей.

Ухмылки прохожих разнились окрасом эмоций. Кто-то, видя обряженных в шкуры людей, не скрывал своего отвращения к ним, кто-то просто косился с упреком — мол, шастают всякие, кто-то вовсе глаза отводил, ну а кто и, напротив, смотрел с добротой и сочувствием. Ведь бедняги дома потеряли, а многие, так и родных. Отнюдь не по собственной воле явились южане в Империю — спасаться за горы погнала большая беда.

Уже все в Синаре слыхали историю Племени, хоть и в разных трактовках. Часть людей она тронула, у других вызвала смех недоверия, но таких было мало. Большинство отнеслось равнодушно, ну а кто-то и вовсе злорадствовал. Лишь одно неподдельное общее чувство ощутили решительно все, выслушавшие рассказ о судьбе дикарей. Страх! Противный навязчивый страх, пробирающий холодом даже в полуденный зной, при одной только мысли о том, что твари орды проберутся на север, и участь Долины постигнет Ализию.

В это верилось слабо. Дружина барона недавно смогла доказать превосходство людей над зверьем. Про ту битву в трактирах судачили круглые сутки. И не только в трактирах. Не по годам рассудительный Альберт велел своим людям специально почаще маячить в местах, где толкется народ. Младший Монк дальновидно решил раздувать болтовню о столь легкой победе, дабы среди горожан не возникло панических настроений. Пока план работал, спокойствие удавалось поддерживать. Некоторые синарцы, из тех, что потрусливей и побогаче, все же «сделали ноги», но втихую. Да и сейчас продолжали бежать по ночам. Днем же ропота было немного. Но это, опять же, пока…

Одним из сочувствующих южанам оказался и толстый кондитер, чьей лавке не повезло встретиться на пути у Валая. Охотник, плененный чудесными запахами, идолом застыл у прилавка. Друзья безуспешно пытались оттащить обалдевшего Волка, но тот упирался, как мог. Пока сын башмачника понуро серчал на отсутствие денег, хозяин сластей не стерпел и угостил всех троих дикарей пахлавой и медовыми пряниками. Сказать, что охотник был счастлив, было бы ничего не сказать. Огромный Валай, словно малый ребенок, запихивал в рот незнакомые лакомства и чавкал с таким наслаждением, что люди собрались вокруг, посмотреть на потешное зрелище. Товарищи ненамного отстали от Волка, и даже сдержанный обычно Ралат позволил лицу отразить все блаженство, которое он ощущал поглощая чудесные яства.

Другой добродетель из местных, следивший за пиршеством родичей, не поленился и сбегал в ближайший трактир. Три больших кружки кваса были встречены дружным восторженным ревом зевак, ну а сам меценат удостоился искренних слов благодарности от польщенных охотников. Не стоит и говорить, что терпкий напиток тоже пошел на ура. Настроение ребят взлетело на необозримую высоту, и хотя бы на время все их страхи, проблемы и горести улетучились, уступив место радости. Здесь, сегодня, сейчас — жизнь казалась прекрасной. Завтра, позже и там — все, возможно, изменится. Но пока…

Площадь! Три грандиозных здания высятся с разных сторон. Замок Монков похож на скалу испещренную дырами окон. Или будет вернее бойниц, что в три ряда идут по над крышей. Десяток же ярдов под ними, лишь ровные стены — все комнаты смотрят во внутренний двор витражами, как дал пояснения Гарри.

— Постройка еще доимперских времен, — с важным видом вещал паренек. — Замку тысячи лет, если верить молве. Но его много раз починяли. Батя наш говорит, что от той первой крепости Монков может пара камней и осталась. Остальное новье.

Справа к небу взмывали блестящие шпили пяти одинаковых башен. Храм Великих пестрил разноцветной мазайкой, но лишь та его часть, что смотрела на площадь. Тыл же Дома Богов облепляли пристройки весьма аскетичного вида. Где-то там проживал старый Блай и другие служители веры. Так сказать, возле места работы — удобно. Но не стоило верить внешней скромности здания. По убранству обитель всесильного Братства запросто могла состязаться с цитаделью барона, что опять же поведал мальчишка.