Андрей Рымин - Вслед за Бурей. Дилогия (СИ)

Такой возник уже довольно скоро. Стена деревьев подошла вплотную к тракту, и Яр решился. Пленник начал ерзать на полу, как будто разминая затекшие конечности. Впрочем, так оно почти и было. Гвардейцы молча наблюдали за возней Бездушного, решившего всего лишь сесть ровней. Свет фонаря, висевшего в углу, рождал игру теней на стенах, и казалось, что Вечный просто вздумал выгнуть спину — затекла.

Но нет. Сведенные друг к другу руки пленника внезапно дернулись наверх, пройдя над головой. На долю мгновения обогнав металлический звон, в повозке прозвучал хруст суставов. Приложив кандалами одного из гвардейцев по шлему, Яр резко вскочил и, походя двинув локтем второго в лицо, всем телом впечатался в дверь.

Расчет оправдался — ослабленные петли не выдержали и, напоследок скрипнув выдираемыми с корнем гвоздями, вместе с засовом отправились в дорожную пыль. Туда же следом за ними кубарем полетел пленник. Крики и лошадиное ржание потонули в боли удара. Несколько раз кувыркнувшись, Яр очутился в траве, где, вскочив на ноги, зайцем, припустил к лесу.

За спиной, приближаясь, стучали копыта. Повозка с солдатами прилично ушла по дороге вперед, а вот их сержант ехал сзади и смог среагировать быстро. Гвардеец легко бы догнал беглеца, благо был на коне, но пленник петлял. То есть прыгал. Как только наездник опасно разрыв сокращал и грозил дотянуться мечем, Яр резко бросал тело в сторону. Короткий полет, кувырок — и опять ноги топчут траву. Конь с шумом проносится мимо, но уже через несколько ударов сердца снова мчится на новый заход, развернувшись.

Прямая — не путь! Вечный движется к лесу зигзагами. Хорошо, хоть осталось всего ничего — шагов сто.

Рядом свистнуло! Впереди, чуть левее, траву колыхнула стрела, прилетевшая сзади. Оглянувшись, Мудрейший успел рассмотреть небольшой арбалет у сержанта в руках. Повезло. Расстояние было убойное. Зря стрелял на скаку. Заряжать теперь некогда, снова ставка на меч и копыта коня. Ну, а Яр мчится дальше. Руки в кольцах прижаты к груди. Неудобно, но времени нет сотворить, что задумал. Пока.

Кожу враз оцарапало ветками. Пусть и больно, а камень с души. Наконец-то подлесок! Дальше конным — никак. Эту мысль подтверждает и ругань гвардейца. Тяжелый! По звуку, как дерево рухнуло, а ведь просто выпрыгнул из седла. Кусты позади затрещали. Сержант пер, как дикий кабан: напористо, мощно и быстро. Чересчур даже быстро.

Яр вроде бы вырвал своими скачками задел, да надолго не хватит. Для настоящего бега одних только ног не достаточно — потребны и руки. А в этих браслетах от них, лишь помеха. Догонит. И драться — не выход. С мечем у него преимущество, а там и другие подтянутся — их уже слышно.

Идея, пришедшая в голову там, еще в камере, когда на запястьях сомкнулись проклятые кольца, казалась бредовой и дикой, но выбора не было.

Приметив чуть в стороне силуэты двух близко растущих друг к другу деревьев, Мудрейший помчался на них. Как раз то, что нужно! Протиснувшись между стволов, Яр свесил вниз руки, поставил кисть левой ребром, прижимая к коре, подставил колено, уперся спиной и… нажал со всей силы.

Кость хрустнула — даже, наверное, кости. От боли на миг потемнело в глазах, но на это нет времени. Толкнув еще дважды для верности, беглец поднял вверх кандалы и принялся спешно слюнявить кожу запястья. Противный вкус железа тотчас наполнил рот. Пожалуй хватит. Облизанные руки устремились вниз. Упершись ногой в промежуток оков, Яр начал дергать и тянуть раздавленную только-что конечность. Рывке на третьем скомканная кисть сдалась и проскользнула сквозь кольцо. Все заняло каких-то пять ударов сердца, но ощущений море.

Меч рубит воздух там, где только-что была его нога. Сержант уже догнал и, судя по удару, хочет взять живым. Не важно. Больше он не страшен. Пусть уж теперь половит. Яр увернулся от второго выпада и бросился во тьму.

Лес, как родной. Как дома. Те же сосны, такой же воздух: свежий и душистый, такая же подстилка под ногами из опавшей хвои. Теперь бежать легко. Рука болит, но и не то терпели. Другая с грузом — пальцы сжались на втором кольце, чтоб не болталось. Душа, которой вроде нет, поет. Сержант, наоборот, метает вслед угрозы и проклятья.

Гвардеец отстает, и сам уже все понял. Догнать его солдатам не по силам. Зачем вообще бегут? Пора бы возвращаться в форт и поднимать облаву, но ведь нет. Вояка все пыхтит у Яра за спиной, но звук все тише, тише…

Что это?! Еще один?! Как так?

Там позади, чуть сбоку, кто-то мчится. Ступает мягко, сильно не шумит. Не то, что здоровяк-сержант, плодящий бурю звуков. Мудрейший поднажал. Хотя куда быстрей? И так летел, рискуя расшибиться в темноте. Деревья замелькали частоколом, иголки вихрем вырывались из под ног. Минута, две… Загадочный бегун не то, что не отстал, а только подтянулся. Уже висит на пятках. Скоро прыгнет. Настало время действовать.

Пора!

Мудрейший подпустил врага вплотную и резко прянул всторону и вниз. При этом, ловко извернувшись, не глядя, отмахнулся кандалами. Мимо! Браслет ударил воздух на том месте, где в этот миг был должен находиться недруг. Вот же проворный гад! Прочувствовал момент и отскочил. Сейчас уже встает. Какой-то больно мелкий…

Неужто Люк!

Застыв на миг, Мудрейший обомлел. Мальчишка-егерь, или кто он там, и столько ждать не стал. С улыбкой превосходства на лице солдат рванул в атаку. Пустые руки сжаты в кулаки. У Яра, хоть браслеты. Сшиблись молча.

В глазах мгновенно расцвели цветы — удар пришелся в лоб. Другой под дых — вдохнуть невмоготу. Сам Вечный метил в горло. Промахнулся! Люк двигался быстрей, и это было просто невозможно. Хотя…

Еще удар! Еще! Еще! Еще! Яр может и достал противника разок-другой, но вскользь и не по тем местам, куда хотелось. Имперец же отделал беглеца по полной — живого места нет. Как следствие, сменившая кулачный бой борьба закончилась, так толком и не начавшись. Прижав лицо Мудрейшего к земле и вывернув за спину руки жертвы, Люк ловко их обматывал веревкой.

— Признайся, удивлен? Ну, ну. И кто теперь сынок? — раздался незнакомый голос. — Вставай, шустряк. Ишь, руку изломал. Тупее этого я ничего не видел за всю жизнь. А ведь живу я долго.

Яр молчал. Сын бога чувствовал себя беспомощным и жалким.

«Все кончено… Я проиграл. Здесь не Долина.» — с тоскою думал Вечный. «Теперь я не сильнейший, не мудрейший… Я никто! Дикарь из леса! Старый дурень, в который раз не распознавший лжи!»

Избитый пленник кое-как поднялся и, следуя толчку, побрел обратно к тракту. Там впереди его ждала повозка, ждал прерванный так ненадолго путь, там ждали обозленные гвардейцы, возможно пытки и возможно смерть. Но главное, чего страшился Яр сильней всего: теперь он вряд ли, чем поможет Племени. Южанин обреченно поднял взгляд на своего пленителя, шагавшего левее. Тот улыбался. Но не зло, а…