Андрей Рымин - Вслед за Бурей. Дилогия (СИ)

— Молчите? Значит, надежд на скорую помощь мы не имеем! — Лис все уже понял и жестоко, но честно продолжал оценивать перспективы. — Рано, или поздно, но родичи нас все же хватятся, и подмога придет. Главное, чтобы к этому времени было кого спасать. Я думаю, пройдет дней десять, не меньше. Выбора нет, и пока нас не трогают, полагаю, нам остается только ждать и надеяться. Вот только что делать с едой и водой? Особенно водой…

Эта проблема уже начинала давить. Жажда мучила всех. Малые несмышленыши постоянно жалобно просили водички, но пить было нечего, и матери изо всех сил пытались ласковыми словами успокаивать деток. День, два на сухую — и беда неизбежна.

Ночь опустилась на землю. Разговоры умолкли. Все понимали — Лис прав, пока нужно ждать. Но десять дней без воды пережить не дано никому, и если ситуация не изменится, придется рискнуть и пытаться бежать, невзирая на жертвы. Такого исхода не жаждал никто, но подготовиться все-таки стоило. По-тихому, сквозь темноту и людские тела, расползались бесшумными тенями по центру поляны охотники. Объясняя возможный расклад и уговаривая хоть немного поспать, двигались от родича к родичу малочисленные мужчины. Следующий день должен многое прояснить и, возможно, толкнуть на какие-то вынужденные действия. Арил постарался отвлечься от тяжких раздумий и немного вздремнуть. Силы будут нужны позарез, как бы все ни сложилось.

Утро сначала принесло облегчение, рухнувшим с неба живительным ливнем, капли которого люди ловили на снятые с себя шкуры и пили добытую воду. Затем, когда струи иссякли, с лихвой утолив мучившую родичей жажду, на поляну явились хозяева своры. На этот раз пришли сами, пешком. Причем все.

Черные твари приблизились, стали неспешно расхаживать вдоль снова сбившихся в кучу людей и что-то или кого-то высматривать. Перерыкиваясь друг с другом на грубом своем языке, нелюди, время от времени, тыкали в центр человеческой гущи когтистыми пальцами. Наконец, видимо, закончив осмотр своих трофеев, монстры полезли вперед, грубо расталкивая сильными лапами попадавшихся на пути людей. Целей, выбранных тварями, набралось ровно восемь. Разных полов, но все как один, старики. Несчастных хватали и силой тянули из круга, не обращая на дикие вопли совсем никакого внимания.

Одна из женщин намертво вцепилась в седую старуху, видно, то была ее мать, и, упершись в землю ногами, прилагая все силы, старалась ее удержать. Сделавший выбор монстр, схватил одуревшую дочь за плечо и, рывком отодрав от своей добычи, отбросил назад. Женщина не сдавалась и, преодолев отчаянные попытки родичей ее удержать, покинула вслед за рыдающей матерью людской круг. Догнала. Снова вцепилась. Повисла на шее. Прижалась лицом.

Видимо, у хозяев орды не имелось привычки повторять по два раза. Отпустив свою жертву, пришелец нагнулся к рухнувшим в грязь женщинам и, ухватившись младшей за голову, резко крутанул сильными черными лапами. Шея хрустнула, мертвые руки бессильно разжались. Доселе свободный урод подошел к вновь вцепившемуся в старуху собрату и, схватив труп за ногу, поволок в ту же сторону. Потерявшая дочку седая женщина повисла безвольным кулем в лапах монстра и уже не рыдала, только тупо таращилась выпученными глазами, не в силах поверить, что влачащееся в нескольких ярдах, такое родное тело никогда уже не поднимется…

Участь схваченных стариков загадкой оставалась недолго. В том направлении, куда утащили людей, показались идущие с разных сторон четыре гигантские туши. Возвышаясь над крышами еще уцелевших землянок, чудовища явно спешили в предвкушении скорой кормежки. Заглушить страшные предсмертные крики расстоянию, отделявшему место гибели этих несчастных от остальных родичей, оказалось совсем не по силам. Леденящие кровь звуки вгоняли людей в мелкую дрожь. Женщины, сами зажмурившись, пытались закрыть детям уши руками. Мысли о срочном побеге начали подавлять в головах многих родичей все остальное.

Народ заволновался. Стал закипать. Вот-вот, и прорвутся наружу сдерживаемые пока чувства, сметут барьеры разумного страха, выплеснутся безудержным ужасом. И люд побежит, помчится гурьбой, расталкивая других, каждый сам по себе, словно дикие звери.

Уловив настроения толпы, осознав, что сейчас может случиться непоправимое, высокий сгорбленный старец принял решение и, судорожно замахав руками, привлекая к себе внимание, поспешно заголосил:

— Родные, не надо! Стойте! Ведь все еще хуже выйдет! Не губите себя и детей. Посмотрите, забрали лишь стариков. Они свое пожили, а у вас еще все впереди. — видя, что слова его цели достигли, порыв народа смогли удержать, старец стал говорить уже тише, — Таких древних развалин, как Равда и Хенга и хромой Олет, прими, Ярад, их светлые души, и остальные, кого сегодня постигла горькая участь, среди нас еще много. Число за сотню потянет. Так неужто мы все — старичье, стоим хоть пары детских смертей?! — толпа притихла и слушала, а запал оратора все не сходил, — Если завтра опять начнут забирать, так я первым пойду! Сам! На смерть! И сдается мне, что я такой не один, кому выживание рода дороже собственной морщинистой шкуры. Что, Мараг, скажи — я не прав? — при этих словах долговязый старик пихнул локтем в бок своего лысого, но щеголявшего висящими седыми усами соседа. Тот поднял глаза, в них тоже светилась решимость.

— Да прав ты, Раст. Сто раз прав. — голос усатого Марага был спокоен, но сильно пропитан грустью. — У меня здесь две дочери, сыновья, жена и шестеро внуков. И все пока живы. Хочется, чтобы таковыми и оставались. Пускай жрут, твари проклятые. Авось костями моими подавятся. Нужно терпеть, Яра ждать. Не бросят родичи, придут, перебьют эту поганую нелюдь!

Вслед за Марагом и Растом, почти все старики подтвердили свою готовность на жертву. У большинства из них среди сидевших на поляне людей имелись дети и внуки. И лишь единицы, включая безумного Эльма, не проронили ни слова. Арил, хотя номинально и был здесь чужим, являясь с рождения Лисом, исполнился гордостью за могучих духом старцев рода Орла и решил для себя, что на их месте сам поступил бы также.

А еще он подумал, что вчера утром, по самым скромным подсчетам, рассталось с жизнью сотни две родичей разного возраста. Неужели такого количества мяса Орде хватило лишь на день? И если так, почему же сегодня забрали всего восьмерых? Не противоречащих друг другу ответов на эти вопросы пытливый ум Лиса так подобрать и не смог. А потому в голове у Арила родилась, до абсурда нелепая, и оттого, возможно, и верная, пугающая теория: пришельцы уже приравняли пойманных родичей к своей домашней скотине и просто чистят ряды, понемногу, стараясь не довести свое новое стадо до крайности, избавляясь от лишних…