Сергей Вольнов - Зона Посещения. Забытые богами [litres]

Получился такой себе закапсулированный мирок, мини-модель большой земли, с достаточно сохранившимися инфраструктурой, циклами производства и сферами жизнеобеспечения. Райский остров в суровом океане, оазис посреди жгучей пустыни. Все остальные фрагменты и обитатели того мира провалились в постап скорей всего или вовсе в тартарары небытия, но этот арьергард социума ухитрился восстановиться в какой-то степени и поддерживать огонь в очаге цивилизации, пусть уже не столь масштабно глобальной.

Матросу на минутку даже померещилось, что он случайно вырвался за пределы Зоны, вернулся домой. Самое необходимое ведь почти всегда обнаруживается случайно, не правда ли? Но нет. Это была ещё одна резервация, только густонаселённая и самообеспечивающаяся.

Очередной вольер в сборном зоопарке. Попросторней разве.

Монстров и ловушек здесь тоже появлялось немало, однако обитатели сегмента эффективно противостояли мутантам и участкам чужеродного пространства. (Почему-то им это позволяла Зона, державшая пусть на длинном, но поводке…)

Аналог сталкеров в этом анклаве имелся, как же обойтись без. Подобие стражей нормальности, можно сказать. Благодаря чему большая часть населения могла пребывать в самовнушённой иллюзии, что жизнь как бы такая, как прежде, и стабильности нормы ничто не угрожает.

Матрос в подробности не вдавался, остаться здесь жить не намереваясь, но по ходу детали кое-какие распознал, и ему показалось, что стремление «блюсти норму» доходит иногда до смешного. Или страшного. Например, сказать, что «охота на ведьм» здесь в буквальном смысле обычное повседневное занятие, – значило ничего не сказать.

В этот нетипичный для Зоны сегмент маршрут вывел Матроса сразу после рандеву напарников, случившегося в пятнистой многоцветной степи. Узкоглазый хорь сыграл связующую роль и был отпущен подобру-поздорову, живым. Взбираясь на трубу с помощью зацепов и обхватов, сталкер краем глаза следил за тем, как приходящий в себя мутант кругами скользит вокруг, медленно, через силу, но с каждым витком быстрей и быстрей.

Растормозившись, огромный хорёк принялся разъярённо шипеть и свистеть вслед несостоявшейся добыче. Хорошо хоть, не полез по трубе вдогонку, пришлось бы снова тянуть из кобуры «смерч»; во второй раз уже применять и расстреливать.

Растерянный монстр явно не врубался, что произошло. Как так он умудрился пропустить человека к «столбу» (действительно сработанному из какой-то разновидности пластмассы), не задержать и не сожрать!..

Прощальная «песнь» раздосадованного охотника (или охранника, поставленного не подпускать к проходу???) резко оборвалась, когда несостоявшаяся жертва добралась до вершины.

Момент перехода порадовал. В этот раз пересечение грани не сопровождалось никакими болевыми ощущениями. Организм уже окончательно адаптировался?.. Даже в затылке не ломило минуту-другую, как было совсем недавно, в момент, когда странник явился в сегмент, покрытый разноцветным одеялом степи.

Кстати, на верхней плоскости каменной глыбы очутился островком торчащей посреди волн травяного моря. Вышло достаточно контрастно, после того как поднял ногу и сделал шаг в пустоту, находясь на крыше полуразрушенного небоскрёба в руинах безымянного города, захваченных и втянутых прожорливой Мультизоной из очередного постапокалиптического мира…

Удручающий вывод: пока разражаются «апокалипсисы» разного рода и рушатся цивилизации, пока человечества доводят себя (самостоятельно или не справившись с внешними факторами) до «концов света», у неё пища не переведётся.

Такие дела.

Сейчас, опять «по ту сторону неба», взобравшийся на пластиковую трубу сталкер, сделав шаг в пустоту, очутился на вершине маячной башни. Натуральной, из массивных блоков сложенной. Вниз преспокойно спустился по ступеням железной винтовой лестницы, вьющейся внутри сооружения.

Маяк оказался недействующим, заброшенным. Находился он вроде бы на береговой линии, но там, где до́лжно быть морю, непроглядно клубился зеленовато-голубой туман. По идее, если углубиться туда, вслепую уйти, то рано или поздно можно пробраться в сопредельные края мозаичной, множественной Зоны, сложенной из «ячеек», захваченных осколков миров.

Но как Матрос разобрался позже, некоторое время побродив в сегменте, – по своей воле «отплывать» в эту непроглядность желающих особо не находилось. Фактически в сегменте практически отсутствовали охочие добровольно покинуть пределы своим ходом, кануть в туман с надеждой, что там, по ту сторону, будет лучшая жизнь.

Шанс (хотя скорее казнь) убраться восвояси без сквозного экспресс-переноса, на своих двоих преодолевая окружающую мглу, в которой таились монстры и смертоубийственные напасти, выпадал разве что наказанным. Приговорённым к изгнанию за преступления, причём одним из наиболее тяжких считалось использование образований, обладающих паранормальными свойствами. «Магических штуковин», которые в других сегментах звались артефактами, или хабаром.

Если же выяснялось, что человек контактировал с прокравшимся из тумана мутантом и тем паче если неоднократно якшался с мутированными тварями, – полагалась публичная высшая мера, смерть через повешение, обезглавливание, расстрел, в зависимости от сектора территории. О том, что происходит с теми, кого самих однажды признают мутированными, ходили самые ужасные легенды… Чужаков, прикидывавшихся «своими», нормальными человеками, выявляли, разоблачали и забирали в средоточия здешней твёрдой власти.

Закрытые объекты, обычно огороженные высоченными, чуть ли не крепостных масштабов заборами. Официально зовущиеся Оплотами Естества, а в народе логично прозванные «опесты».

О том, действительно ли все забранные являлись замаскированными монстрами, и о том, непогрешим ли выбор власть предержащих блюстителей нормальности, в мифах, рассказанных шёпотом, упоминалось очень и очень вскользь. Лишь как о теоретической возможности ошибки.

Раз уж забрали те, кому положено выявлять и нейтрализовывать враждебные отклонения от нормы, значит – вправду враг рода человеческого. Точка.

Коротко говоря, здесь образовалась и функционировала этакая зона на особом положении внутри «отчуждившейся» Зоны. С полярностью, обратной общей тенденции, со знаком плюс в противодействии окружающему минусу, обуянная культом «нормальности».

«Большая Зона», обретающаяся вокруг, получается, Запределье для этой особой зонки, самоизолировавшейся за туманным занавесом. Совсем как большой мир для отчуждённой Мультизоны. (Поневоле возникал вопрос, а в курсе ли узники особого режима, что где-то там, за пределами окрестного запределья, всё ещё существует нормальный мир?!)