Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 5

– С ума сошёл?! Какие дети?! Младших сестры и брата! Живут дома, в Рио. По этому кредиту и процент хороший; и, если они будут учиться хорошо, половину вообще можно будет не отдавать. Ну типа как государство инвестирует в гениальность будущих граждан.

– Ничего себе. У нас в муниципалитете я про такие программы и не слышал.

– Так, по-моему, у вас такого и нет, – с сомнением в голосе на мгновение поворачивает голову наша доктор, скользя взглядом по мне. – Я у вас специально не узнавала, но там же поручителем выступает муниципалитет. У нас есть куча программ и для чёрных; кстати, я Жойс на такую так и не смогла уговорить… Ещё есть программы для детей фермеров, причём отдельно для животноводов и для земледелов. Есть программы для аборигенных этносов, скажем деликатно, которые вообще из джунглей за всю жизнь хорошо если два раза высунутся. А у вас же чёрных не водится? И фермеров я что-то не видала? В вашей чисто промышленной агломерации, видимо, считается, что вы и так богатые. И на собственную учёбу в индустриальном центре заработать возможности имеете и без муниципальных субсидий.

– Сказал бы я тебе, что я думаю о наших субсидиях и аналогичных возможностях, – вздыхаю. – Но Жойс говорила, мужик не должен вываливать эмоциональный негатив на свою подругу.

Мы с Карвальо, конечно, не в том плане друг и подруга, что имела тогда ввиду Жойс, но…

Не буду додумывать эту мысль до конца. А то там и до повторного аэродинамического безобразия недалеко.

– Лучше ты продолжай. – Выныриваю из сложного комплекса ассоциаций, часть которых является прямо безнравственной.

– Так я тебе уже почти всё рассказала! Из-за того дисциплинарного взыскания у меня до конца года заблокирована возможность, в том числе, взятия именно этого кредита. А тут мне в мессенджере от Мохнатого Уха в личку пришло: «Подойдите в двести двадцать пятую, прямо сейчас. Срочно. Есть вариант на снятие взыскания, но разовый и неточный. Нужно кое-что обсудить лично, безотлагательно». Я сдуру и кинулась… Прости меня, дуру…

– Тупой вопрос. Камила, а как бы он тебе в глаза после этого смотрел?

– Если б ты его не ухлопал? А я вернулась сюда – а тут…?

– Угу.

– Да никак. Меня, для начала, под арест. Особенно если б тебя инфрой положили и ты б, например, от остановки сердца загнулся. Или от паралича дыхания. Либо второй вариант: овод по тебе официально зафиксирован. Если тебя хлопнула б Исфахани, всё той же инфрой, шут его знает, как бы экспертиза делалась. Могли б всё на тот же овод списать. А если б я с Ухом потом когда и пересеклась, с учётом, что он на пенсию собирался, он бы просто сказал: ошибся номером. Писал не вам. Извините. Всё остальное – просто совпадение, так по времени совпало.

– Так вот почему у Штавдакера не было агрессии в намерениях, – доходит до меня. – Видимо, так и есть, как ты говоришь… Слушай, расскажи про родню? – перевожу разговор на другую тему, пока она в своих размышлениях снова не свернула на депрессивный путь. – А то и от Жойс почему-то о твоих мелких тоже не слышал.

– Брат и сестра, близнецы по семнадцать лет, – пожимает плечами Камила. – Чего рассказывать? Живут на окраине, считай, в самом пригороде. Чем занимаются, после смерти родителей не хочу даже вспоминать, не то что рассказывать…

– А что с твоими родителями случилось?

– Коротышка, не спрашивай! Сказала же, не хочу говорить! Не принимай на свой счёт, – извиняющимся тоном добавляет она. – Просто для меня очень болезненная тема… А мне на сегодня хватит и адреналина, и бурных эмоций. Кстати, знаешь, боюсь вякнуть вслух, но Кайшета вон на экране… – Камила тычет пальцем в точку на графике, прерывистой линией бегущем справа налево.

И в этот момент раздаётся громкий звонок от входа в приёмный покой. А висящий на стене экран показывает Анну, размахивающую обеими руками в сторону камеры и почти что пританцовывающую под дверями от нетерпения.

– Потом договорим, – быстро выпаливает Карвальо и вручную разблокирует замок.

– Привет всем ещё раз! – жизнерадостно выдаёт Хаас, возникая на пороге. – Я с этими двумя закончила, все документы подписали! Теперь тебя можно освобождать, – неуместно весело улыбается она.

Видимо, её появление совпадает по времени с приходом какой-то команды от юстиции на компьютер Камилы. Потому что в тот же момент зажимы реанимационной капсулы щёлкают в воздухе, словно зубами, и повторно распадаются на половинки.

– О, ты теперь свободен, – отстранённо констатирует Камила, усаживаясь за комп, – по-взрослому. Команда есть… подтверждение им отправила…

– Я, честно говоря, за этим и шла. – Убавляет оптимизм из голоса Анна. Видимо, проникаясь общей эмоциональной атмосферой. – Я не знала, что тебя уже освободили, – она вежливо косится на Карвальо, но та игнорирует взгляд маленькой блондинки, занимаясь своими делами. – Что сейчас дальше делать будешь?

– Поговорю с тобой и отправлюсь к Моше.

– Хорошо, давай поговорим. – Анна кивает и уже открыто спрашивает в затылок Камилы. – Ничего, если мы с Алексом здесь пообщаемся? Мы не будем вам мешать? Или лучше будет выйти?

– Ему отсюда ещё рано выходить, – не оборачиваясь, сообщает наша модельная доктор. – Коротышка, никуда ты сейчас не пойдёшь, ни к какому Моше. Ты в сортире закончил всё, что в течение получаса предварительно планировал?

– Да. Могла бы и нормально спросить. Не на Всеобщем.

– У-тю-тю, какие мы нежные, – фыркает Карвальо. – Я не поняла, у тебя что, и на эту глисту белобрысую деликатные гормональные планы? Чего ты при ней растопыриваешься, как фазан на току?

– Дура! – вырывается у меня против воли. – Просто неудобно про такое говорить при ребёнке!

– Ты не теряешь ничего в любом случае. Если у тебя нет в её адрес этих самых интересных планов, то я ничего вам и не испорчу. – Зачем-то откровенно издевается Камила. – А если они у тебя всё же есть, я о намерениях сейчас, то гадить в будущем тебе так и так в её присутствии придётся. Пусть привыкает, что и ты в туалет можешь пойти .

– Вот ты стерва! Да ты просто издеваешься сейчас! Зачем?!

– Должны же у меня быть какие-то личные мелкие радости в жизни, – равнодушно пожимает плечами наша капитан. – Коротышка, марш в капсулу и пристегни к себе те присоски, что выше пояса. Будем заново тесты делать. А то ты что-то слишком рано засобирался… – Завершает она уже на Всеобщем. – У Жойс регистрируются кое-какие функции . – Добавляет она совсем другим тоном. – Сейчас буду запускать кое-какую терапию, стабилизировать пытаться. Не хочу оставаться здесь одна.

– Боишься? – с запозданием доходит до меня.

– Да. Боюсь. А ещё ты куда-то намылился. И хочешь меня оставить одну.