Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 5

– Ты палец свой приложи, – блондинка красноречиво наклоняет голову к плечу, всем видом демонстрируя, что я плохо соображаю. Затем добавляет. – И мы у тебя эту квартиру сразу выкупили. Ты же говорил, что жить в ней не будешь? А деньги тебе наоборот срочно нужны?

Это действительно так. Тут же прикладываю палец к нужному месту экрана, а она скороговоркой сообщает вдогонку:

– Цена на уровне рыночной, можешь проверить. Текущую сводку по рыночным ценам в своём районе можешь скачать сам. Деньги зайдут на твой счёт в течение четверти часа.

Расцеловав Хаос в нос и в уши, поболтав ещё с ней о том о сём, через пятнадцать минут я действительно принимаю деньги и тут же, с места, отправляю всю полученную сумму Чоу.

Хотя это примерно лишь половина требующегося аванса, но Алекс во внутреннем пространстве занудно учит: любая динамика погашения такой задолженности ровно на сто процентов лучше, чем никаких изменений.

Где-то с ним согласен.

Пытаюсь сосредоточиться, обдумывая один деликатный вопрос, когда приходит принудительный вызов от куратора, уже начинающий становится привычным:

– Алекс, немедленно зайдите ко мне. – В течение секунды обозрев окружающую меня обстановку медицинского сектора, Бак коротко кивает и отключается.

– Смотрите сюда. – Подполковник активирует голограмму и над его рабочим столом возникает гротескное, смазанное, хотя и узнаваемое местами, моё лицо.

Во внутреннем пространстве тут же отзывается Алекс и говорит, что картинка составлена каким-то там моделированием на основании симуляции. Дескать, можно не опасаться: это инструмент явно каких-то оперативных работников, но никак не доказательство в суде.

– Что это? – уточняю под влиянием соседа.

– А это приложение к таким вот очаровательным летательным аппаратам, – отзывчиво кивает куратор и воспроизводит уже вполне документальную запись.

На записи какие-то уличные камеры в Столице, с не самым лучшим разрешением, выхватывают фрагменты работы дронов Моше.

– Ничего себе. Только диву даваться их расторопности, – озадачившись, признаю очевидное. – И как они только сообразили с такой скоростью… Вернее даже, вообще озаботились. Я до сего момента, – указываю взглядом на голограмму, – свято считал, что полиция беспокоится о собственном кармане в первую очередь. О законе – постольку-поскольку. Тут дело явно тухлое, с чего они копать начали… ещё и так быстро.

– А вы не думайте, что Столичный департамент полиции работает точно также, как и местный, – жёстко цедит Бак, вставая из-за стола и начиная прогуливаться от двери к окну.

Он всегда так делает, когда злится или нервничает.

– Но на самом деле, это была даже не полиция. – Выдаёт он почти через минуту. – Это чуть другая организация, которая сейчас в Министерстве обороны пытается технично навести справки. Сказать, на какую тему?

– Премного обяжете, – ворчу, опуская взгляд.

– Вопросы они задают исключительно о неких животных, которые умеют действовать наредкость согласованно по времени и сути замысла, ещё и в разных концах географии. Ничего не хотите мне рассказать?

– Вы же сами говорили, что не желаете к этому плану иметь никакого касательства?! – в этом месте искренне удивляюсь.

Я его действительно тогда понял так, что не пойман – не вор. Стоун это потом вообще прямо подтвердил.

– Обстановка изменилась, – нехотя признаётся куратор. – Пока что эта организация, не желая идти с нами в прямые контры, в наших столичных подразделениях наводит лишь неофициальные справки. Отгадаете, чем ещё интересуются?

– Откуда мне знать? – Искренне удивляюсь во второй раз. – Я в розыске ни ухом, ни рылом. Курса такого в индивидуальной программе не ставили. Чем оперативный работник отличается от любого другого точно такого же, понятия не имею.

– Если вкратце, то что это за интересная и явно зарубежная летучая техника. И какое отношение оно всё имеет к армии. Ещё пытаются шерстить реестр кинологов, собаководов и даже просто любителей, хоть как-то связанных с Министерством обороны. Но это только пока.

– Почему? – подаю голос со своего места.

– Как только они не найдут собак в Министерстве, наверняка примутся расширять круг поиска. – Уверенно обещает куратор.

– По собакам всё чисто. С этой стороны даже пусть не надеются, – здесь я действительно более чем уверен.

– Если по собакам вы гарантированно прикрыты, – Бак испытывающе глядит на меня, – то по летающим аппаратам вашему заграничному другу, конечно, тоже вряд ли есть чего опасаться. Вопрос лишь, насколько его смогут связать с вами…

Он поворачивается ко мне боком и какое-то время ходит уже поперёк помещения, а не вдоль.

– Алекс, объясните мне ради бога. А какую дурь вы имели в виду, когда запустили одну и ту же схему, синхронно, в трёх разных точках? Ещё и настолько характерную?! – выдаёт он следующую порцию накипевшего либо того, что считает таковым. – Извиняюсь, вас что, в магазине скобяных изделий на порог не пускают?! Ножом ткнуть не могли? – переводит он, видя, что я не понимаю. – Или камень на голову сбросить с этого самого вашего дрона? Вы этим что, хотели кому-то что-то сказать? – в его голосе явно слышна насмешка.

– Честно говоря, да. Моё послание между строк было: если не успокоятся, я их найду везде, и достану тоже везде. Причём таким образом, что моего участия никогда не докажут. Даже если меня установят. Кстати, господин подполковник… на всякий случай. Я ведь всё это время в реанимационной капсуле лежал. Капитан Карвальо говорит, что оспорить логи капсулы законным образом можно было только в тот момент, когда поймали бы на горячем. То есть, пустую капсулу. Тьфу три раза. Этого не случилось: я уже тут и сейчас тот поезд ушёл. Доказать моё присутствие где либо, кроме медицинской капсулы, технически нереально.

– Своё попадание в объективы уличных камер, либо камер торговых центров, либо видео фиксаторов полицейских патрулей на улицах, случайных свидетелей – это всё вы исключаете? – серьёзно спрашивает подполковник.

– На сто процентов, – уверенно киваю в ответ. – И господин подполковник, не сочтите за неуважение; там просто не только моя информация… Указанные вами моменты были проработаны ещё до того , как мы оказались в Столице. Я не продолжаю сейчас только потому, что собираюсь буквально и дословно исполнить ваше собственное распоряжение: никаких лишних деталей кафедра не знает.

Вообще-то, в этом есть логика. Не знаешь – значит, не переживаешь и не можешь никому рассказать.

– Я ещё наведу справки, чего вам ждать. Нам ждать, – тут же поправляется он. – Я не специалист именно по этому типу задач, но я бы на вашем месте не переоценивал потенциала собственной сообразительности. C той стороны сидят далеко не идиоты. Ход с собаками и дронами, призна ю , изящный. Но я бы на вашем месте потратил толику времени, чтобы спланировать контрмеры на случай, если органы дознания всё же не сделают тех ошибок, к которым вы их подталкиваете.