Николай Марчук - Курьер [litres]

Бородатый хладнокровно сменил магазины в обоих автоматах, прикрепив обычные бакелитовые рожки, зарядил подствольники и вновь открыл огонь.

Похоже, в тех магазинах, что были перемотаны серебристым скотчем, были какие-то специальные пули, потому что они причиняли мелким тварям намного больше урона, чем те, которыми стрелял бородатый боец сейчас. Обычные пули, попадая в монстров, пробивали хитиновые панцири, отрывали части тел – в принципе, наносили какой-то урон, но того эффекта, который был при использовании спецбэка, не было. Твари продолжали ползти вперед, не обращая внимания на раны и оторванные конечности.

Оставшийся на просеке боец поочередно менял автоматы, методично расстреливая магазин за магазином. Когда очередной магазин опустел, а твари оказались уже слишком близко, времени на смену не оказалось, бородатый выхватил пистолет из кобуры и шагнул навстречу хлынувшей волне монстров. Мгновение, и хитиновая масса накатила на отстреливающегося из пистолета майора, сбив с ног и поглотив его. Больше всего Дубровского поразило то, что боец в берете не бежал от надвигающихся на него тварей, а хладнокровно шел им навстречу, наступая на них.

Бумс! – тихо хлопнул взрыв гранаты, разметавший в разные стороны только что образованный холм монстров, подмявших под себя тело майора.

– Что там? – натуженно хрипя, прошипел Косой.

– Майор подорвал себя гранатой, – стискивая зубы от боли, ответил Владимир.

– Царство небесное, – отозвался парень, – земля пухом и отдыха на небесах!

Дубровский ничего не ответил, лишь мысленно повторил слова несшего его бойца. Через минуту они выбрались из леса, и Владимир увидел стоявшую перед деревьями багги. Трехместная машина с двумя сиденьями спереди и одним, чуть повыше, сзади. Спереди рядом с водителем был установлен пулемет «Печенег», а наверху, на шарнирном станке, – АГС.

– Плюхайся на сиденье и жди! – опустив на землю Дубровского, устало произнес Косой.

От разгоряченного тела молодого бойца валил пар, он отцепил из креплений трубу РПГ, снарядил гранатомет диковинным зарядом и, устало шатаясь, отошел на несколько метров от машины. Скорее всего, изначально граната представляла собой стандартный противопехотный «карандаш», но её немного модернизировали, прилепив на корпус несколько сотен серебряных дробинок, сделав гранату похожей на початок кукурузы. Вскинув гранатомет на плечо, боец на мгновение оглянулся, прикидывая, чтобы выхлоп от выстрела никого не задел, потом прицелился и выстрелил. «Початок» улетел вдаль по просеке, оставляя за собой хорошо заметный дымный след. Граната ударила в самый центр катящегося по просеке хитинового вала, прогремел взрыв, и на какое-то мгновение показалось, что все монстры уничтожены. В том месте, куда попала граната, вспучилось облако взрыва, который в первые же мгновения вместо обычного грязно-оранжевого цвета окрасился зеленоватым свечением, которое перекинулось на задние ряды движущихся плотным потоком тварей. Над лесом тут же раздался визгливый ор сотен умирающих монстров.

Владимир обессиленно забрался на верхнее сиденье, пристегнул себя ремнями и, дернув ручку тросика, зарядил станковый гранатомет.

– Сил хватит? – прыгая на водительское сиденье, спросил Косой, видя, что обессиленный Дубровский забрался в кресло стрелка-гранатометчика. – У него отдача будь здоров!

– Справлюсь, – едва шевеля губами, прошептал Дубровский.

Багги взревела мотором, машина сдала назад, в этот момент свора монстров выкатилась за пределы леса.

– Бей! – перекрикивая рокот мотора, выкрикнул Косой.

Дубровский нажал на спуск, первая, короткая, очередь в три выстрела вылетела из короткого ствола автоматического гранатомета. Облачка сизого дыма расцвели в кронах деревьев, отдача у гранатомета действительно была сильная, и при стрельбе его ощутимо бросало вверх. Поправившись и навалившись на гранатомет, Дубровский вновь надавил на спуск. В этот раз гранаты легли намного точнее и разорвались в первых рядах наступающих хитиновых монстров. Цепь взрывов пересекла просеку вдоль, разметав в разные стороны вырвавшихся вперед быстроногих «муравьев». Владимир взял поточнее и принялся бить короткими очередями по два-три выстрела, смещаясь дальше, в глубь просеки. Косой резво развернул багги, и машина помчалась по полю, Дубровский попробовал развернуть турель с гранатометом назад, но сил сдвинуть станок у него не хватило, а уже через секунду, когда машина подскочила на кочке и он со всего размаху ударился лицом о корпус гранатомета, Владимир потерял сознание и обмяк на кресле, от падения его спасли ремни безопасности.

В себя Владимир пришел от резкого запаха нашатыря, ударившего в нос, а оттуда проникшего в мозг, подобно лавине, уничтожившей марево беспамятства.

– Как чувствуешь себя? – Над Владимиром навис молодой парень с небольшим фонариком в руках. – Тошнота, головокружение, слабость?

– Вроде нет, – с удивлением отметил Владимир, внутренне проведя инспекцию своих органов чувств.

В теле царила легкая слабость, но вполне приемлемая, которую точно нельзя было сравнить с тем бессилием, которое он ощущал, когда его несли Косой и Леший.

Мысль о мужиках, спасших его жизнь, заставила вздрогнуть и тревожно оглядеться.

Владимир лежал на походной раскладушке, установленной под навесом. Рядом с койкой стоял столик с разложенными на нем медицинскими инструментами и лекарствами, тут же была стойка с капельницей, к которой был подключен Дубровский. Судя по цвету во флаконе, внутрь Владимира вливали жидкое серебро.

– Где я? – прошептал Владимир.

– В безопасности, – односложно ответил парень. – Срочно нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Только от тебя сейчас зависит, останешься ли ты в дальнейшем в безопасности или нас всех сожрут темные твари.

– Не понял?

Дубровский еще раз огляделся по сторонам и понял, что находится посреди небольшого военного лагеря.

Десяток палаток разного размера, примерно столько же грузовиков и бронетранспортёров, множество военных носились из стороны в сторону, занятые каждый своим делом. Кто-то разматывал пулеметные и гранатометные ленты на земле, пули и гранаты тут же красили из баллончиков серебристой краской и сматывали ленты обратно в улитки и коробки. Некоторые бойцы из тех же серебристых баллончиков окрашивали элементы своей амуниции: шлемы и бронежилеты, попадались даже такие, кто наносил краску себе на руки и лица. Рядом был установлен большой навес, под которым стояли столы с разложенными картами, ноутбуки казенного армейского вида, тут же расположились специалисты, активно что-то обсуждающие. На первый взгляд могло показаться, что в лагере царят бедлам и неразбериха, но это только на первый взгляд неопытного, гражданского человека. На самом деле в этой беготне, матерных криках сержантов и мельтешении солдат были четкий порядок и организация, просто обычному человеку она была не понятна. Кто в армии служил, тот в цирке не смеется!