Станислав Соловьев - Империя диких богов. Легионы

Поглотив ещё одну душу, я сделал шаг в сторону, уходя с линии атаки, после чего подбежал к злосчастному командиру. Секунды неумолимо таяли, но я не смог отказать себе в удовольствии и заглянул в искажённое паникой лицо соперника.

Он всё это время смотрел на то место, где я был парой мгновений назад. Мне не хотелось давать ему даже шанс на выживание, интерфейс замелькал красными сообщениями: кому-то срочно понадобилось лечение. Отдав почти всё, что успел накопить, я не стал разбираться, кто использует дар Хул-Гана.

Затем я потратил последний заряд стремительности, прежде чем таймер предыдущего усиления истёк, после чего полоснул кончиком копья по горлу центуриона. Кровь раскрылась щедрым веером, тяжёлые капли застыли в воздухе, и прежде чем они коснулись плотного настила из листьев, от меня не осталось и следа.

Все вместе, мы бежали под крыло конницы и перестроившихся гастатов. Большая часть мятежников разбежалась по лесу — от полководца хватило двух быстрых манёвров, чтобы смести сопротивление. Те самые критонские пращники, о которых упоминал Нерон, в бой не вступили. Гладиаторы также не рискнули покинуть засаду, размявшись на тех немногих, кто угодил в их ловушку.

Я посмотрел на интерфейс, открывший возможности для выбора построения и понял, что опций снова у руля. Так называемый настоящий командир больше никогда меня не побеспокоит…

На текущий момент отряд представлял из себя печальное зрелище:

Гастаты 3 уровня

Численность: 21/80 человек

Снаряжение: добровольная армия (некачественное)

Мораль: низкая

Боевой опыт: матёрые воины

Последняя графа порадовала. Пока сложно было сказать, что это даёт, но и разбираться времени не было. Мы заняли прежнее место в построении, только теперь по правую руку от изрядно поредевшего отряда был я.

Легат неторопливо ехал вдоль первой шеренги с гордостью рассматривая тех, кто остался жить, кто выполнил приказ вопреки всему. Он говорил слова, от которых усталость исчезала сама собой, мы готовы были вновь броситься в драку, если потребуется. Но нам не потребовалось.

— Центурионы, выйти из строя! — рявкнул полководец.

Помимо своей воли, я сделал три шага вперёд.

— Вижу, трое из вас — всего лишь опции! — легат спустился с лошади, подойдя сначала ко мне. — Скажи, воин, готов ли ты положить жизнь за тех, кто сражался сегодня бок о бок с тобой?

На такой вопрос невозможно было ответить отрицательно. Но я вовремя понял, что неуверенный тон или секундное замешательство окажется красноречивее любых слов.

— Да, я готов! — голос не подвёл, вышло громко и чётко.

— Отныне ты, приказом легата Бессмертной Империи, назначаешься центурионом гастатов! Все сопутствующие обязанности и положение о жаловании уточни в канцелярии! Вернись к своим воинам.

Отдав честь, я шагнул назад, стараясь сфокусировать внимание на чём-то одном. Но сделать это было не так просто, потому что интерфейс засыпал меня сообщениями! Многие строки, записанные в свиток, впервые показали свою пользу только теперь. Вся информация об окружающем мире, пересказ хода сражения и виденные тактики врагов слились воедино…

— Ого, а ты не так прост, парень… — Руф хлопнул меня по плечу, когда прочёл доступную информацию.

Я приносил отряду порцию бонусов, даже на первый взгляд выглядевших внушительно, а какого оно будет дальше, когда дело дойдёт до сражения?

Потеряв часть отряда, вам придётся набирать молодых бойцов. Учитывая ветеранов, что служат под вашим командованием, все новички будут получать навыки рекрутов, независимо от рода войск, которыми вам придётся руководить.

Напутственная речь: неистощимая воля командира позволяет не поддаваться панике даже в тяжёлых ситуациях. При численности отряда менее пятидесяти процентов, мораль не будет опускаться ниже допустимой в течение следующих десяти минут.

Первый натиск: отряд имеет преимущество, атакуя врага в самом начале сражения. Воины под вашим руководством уверены в победе, это придаёт им дополнительные силы перед боем, что увеличивает рвение солдат.

Следующий день после сражения я пожинал плоды своих деяний. Прежде, чем разбираться с Нероном, хотелось узнать, как здесь обстоят дела с деньгами и на что их можно потратить. Должность центуриона являлось офицерской, когда я пришёл к скромному шатру сигнифера, человека, выполняющего роль казначея в каждой центурии.

Это был суховатый старик с кадыком, как у верблюда, не меньше. Он выпирал так, словно шея сигнифера намеревалась вырастить собственный сустав. Эта особенность отняла у меня неуважительно много времени, что не осталось незамеченным. Старик откашлялся и грохнул печатью по свитку, заставив меня вздрогнуть.

— Добрый день, юный центурион, ты наверняка хотел бы получить своё жалование? — с ядовитой учтивостью спросил он.

— Да, да. Жалование! Но я не говорил вам о должности, которую только что получил, — заметил я.

— Поверь, если легат к кому-то обращается лично, это слышит каждый имперец в округе. Тем более, к восходу следующего дня!

Я, проведя ночь вне симуляции, совсем забыл, что здесь время не останавливается, а идёт своим чередом.

— Ну и сколько я заработал? — перевёл я тему разговора.

— Вчера ты был опцием, участвовал в великолепном сражении, в котором гений стратегии одержал блистательную победу. В честь этого ставка была удвоена, так что тебе причитается четыре талланта , — старик извлёк из мешочка четыре увесистые монеты из чистого золота, на каждой был отпечатан облик самого императора, с венцом из семи звёзд. — К вечеру сегодняшнего дня, уже в новой должности, ты получишь три таланта.

— Хм, спасибо… — я задумался, пытаясь поймать какую-то мысль. — А эти деньги можно куда-то отправлять?

— Ну конечно! Имперская Армия, это не только легионы несокрушимых воинов, но и чувствительная сеть! — сигнифер со значением поднял палец. — Где живёт твоя семья?

Вопрос был логичным, ведь этот человек подумал, что я собираюсь помочь своей семье. Но я не сразу сообразил, к чему он и несколько секунд растерянно пялился на горсть монет в руке.

— Эм… Брудиний! — ответил я, когда вернулось самообладание.

— О, это не близко! Говорят, один тамошний офицер дослужился до легата, разжаловав центуриона! — старик, усмехнулся. — Раньше нужны были подвиги, теперь родственные связи. Кстати, того центуриона звали, как и тебя — Прометей.

— Потрясающее совпадение… — я невольно сжал кулаки, припоминая лицо этого выскочки. — Отправлять будешь или я пойду?

— Конечно! Семь таллантов, верно?