Михаил Лысенко - Девочка ищет отца

– Он сказал, что он – живой, – сказал Гробовщик, не оборачиваясь.

– Да ну? – деланно удивился Комар. – Ну, и кто ты «живой» и зачем ты здесь?

– Я – вольный сталкер. Кличка – Пыж. Пятая ходка. Ходил со Штурманом Басовым, а теперь с Беком…

Он на секунду замялся, но продолжил:

-..и с Баркасом. Нас Алеся наняла. Чтобы тебя найти.

– Никаких Пыжей я не помню, – не дослушав Пыжа, сказал Гробовщик Комару. – Хотя, знавал я одного Баркаса. Он меня Щеглову сдал.

– Это он и есть, – кивнул Пыж.

– Ассоциативная память, – сказал Комар Гробовщику. – Ты вспомнил Баркаса, а потом придумал его.

Он мотнул головой в сторону Пыжа.

– Я живой! – громко возмутился тот.

– Не ори, – поморщился Гробовщик.

– Думаешь, ты первый такой? – спросил Комар. – Киров подсылал уже «живых», вроде тебя.

– Причем здесь Киров? – удивился Пыж.

– А ты думаешь, кто всю эту канитель придумал? Не знаю как, только эта гнида ухитрилась пустить слух, что каждому, кто Гробовщику в самых своих грехах, в тех, что гаже некуда, покается, попустит. Вот и приходят да не по одному – толпой, пичкают его своими мерзостями. А бывают и такие, как ты. Я, мол, живой. Принёс тебе лекарства. А от тех «лекарств» потом с кровью на изнанку выворачивает. Или был тут ещё один. Дорогу к выходу показать обещал. Водил, по темноте этой водил, да по ямам каким-то, колдобинам. А когда у Гробовщика от боли ноги стали отниматься, говорит: я забыл представиться. Фамилия моя Сусанин. И Киров, змеюка, из темноты как загогочет!

– Ты хоть знаешь, что это за место? – спросил у Пыжа Гробовщик.

– Это артефакт под названием «Карман», – хмуро ответил Пыж.

Гробовщик и Комар переглянулись.

– Гляди ж ты – хоть что-то знает!

– «Карман» не просто артефакт. Это – портал, – сказал Гробовщик. – Только выход из него запечатан от таких, как мы. Войти в него, я вошёл, а дальше – стоп! А потом входная дверь у меня за спиной захлопнулась. Вот и завис я в проёме. И вытащить меня отсюда может только тот, кто сюда затащил. Слышал про Полтораша? Вот когда он явится, я ему поверю. А за тобой, извини, не пойду. Хватит. Ученый.

– Полтораш не придёт за тобой, – сказал Пыж. – Никогда.

– Помер что ли? – удивился Комар. – Полтораш и помер? Не верю!

– Я своими глазами видел…

– А я – не видел, – вдруг повысил голос Гробовщик. – И закончим на этом. Доказать смерть Полтораша ты не сможешь, а снова ноги бить я не хочу. И так боль такая, что выть хочется. Да и бок тоже.

– Хочешь доказательств смерти Полтораша? – переспросил Пыж и достал из рюкзака замотанный в тряпку коготь.

– Смотри, – он просто поднёс коготь к дубовой столешнице и отпустил его.

Острие не просто воткнулось в дубовую поверхность. Коготь легко прошёл пять сантиметров дуба насквозь. Задержавшись лишь на остатках плоти у его основания. Запахло гнилью и смертью.

– Жесть! – прошептал Комар восхищённо.

– Как он умер? – спросил Гробовщик после паузы.

– Покончил с собой.

– Полтораш?!!! – Гробовщик переглянулся с Комаром и тот отрицательно замотал головой. – Не может такого быть!

– Это всё Алеся, – сказал Пыж, будто оправдываясь. – Она что-то делает с теми, кто рядом. Что-то хорошее. Не специально, а просто потому, что такая. А Полторашу по случаю пришлось идти с нами. Вот она и…

– Какая Алеся? – Гробовщик даже подскочил на ноги и тут же с криком упал обратно в кресло.

– Какая Алеся? – переспросил он, задыхаясь от боли. – Моя Алеся? Они же с братом ушли через Дверь!

– Ушли, – подтвердил Пыж, нащупывая в кармане «горошину», которую дал Бек. – А теперь она вернулась. За тобой. Ты же обещал? Обещал, да не пришёл.

– Зря он в «Карман» полез. И зря я ему «горошину» отдал, – сказал Бек. – Нужно было Монолит дождаться. Он, наверняка, смог бы Гробовщика вылечить.

– Сейчас-то какой смысл об этом говорить? – спросил Баркас. – Сделано и сделано.

Ему было пусто и безнадёжно. А ещё, хотелось спать. Как при отходняке после боя. Он курил уже которую сигарету подряд, чтобы не заснуть.

Бек тоже закурил, потом пожаловался:

– Погано как-то на душе.

Он встал на ноги, подошёл к «Карману», заглянул в него.

– Темно, – сообщил он. – И будто сквозь матовое стекло смотришь. Где там Пыж потерялся?

– Сходи, поищи, – хмыкнул Баркас.

– Много там до двенадцати осталось? – спросил Бек.

– Ещё тридцать две минуты, – ответил Баркас, сверившись с ПДА.

– Скорей бы уж всё разрешилось, – вздохнул Бек. – И ведь понятно, что ничего хорошего не будет. И всё равно – надежда…

Пол под ногами тряхнуло раз, другой. По стенам прошла гулкая дрожь, с гулким треском в нескольких местах лопнула плитка.

– Началось, – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Баркас, поднимаясь.

Девочка тоже вскочила на ноги, схватила его за руку, прижалась к бедру.

«Кто-то идёт!»

– Не бойся, – сказал Баркас Зине. – Со мной тебя никто здесь не обидит.

Вот только побольше бы ему уверенности в голосе.

В стене, напротив той, у которой лежала Алеся, вдруг проявился эдакий контур проёма, который с каждой секундой становился всё глубже, всё объёмней. И вот это уже не проём, а тоннель, который, рывками, будто телескопическая удочка, всё удлинялся и удлинялся. С каждым «щёлк!» стены ощутимо потряхивало, кое-где стала отслаиваться и осыпаться цветными лоскутами краска, побелка опадала с потолка, будто хлопья снега. В довершение всего, поднялось облако пыли, от которого Зина стала кашлять. Баркас присмотрелся и сквозь клубящуюся пыль разглядел в невообразимом далеке тоннеля отливающую ртутным блеском преграду, которая внезапно рванулась вперёд, увеличиваясь в размерах. Раздался грохот, резанувший по ушам, от которого, казалось, вот-вот рухнет всё здание.

И всё стихло.

В наступившей тишине Зина прижала ладошки к лицу и громко чихнула.

– Будь здорова! – автоматически сказал Баркас.

В стене напротив без скрипа поползла, открываясь во внутрь, блестящая, будто хромированная, дверь. В открывшемся проёме плясала и извивалась темнота, из которой вынырнул высокий широкоплечий парень с длинными, до плеч, волосами, в камуфляжных штанах, высоких «берцах» и черной безрукавке.

Одним взглядом пришелец окинул взглядом помещение, увидел лежавшую на полу Алесю, и бросился к ней.

– Леська!

Склонился над девушкой, проверил пульс, оттянул веко, всмотрелся в затуманенный зрачок.

Обернулся к застывшим Беку и Баркасу.

– Что ж вы, твари, с ней сотворили?!

Бек узнал в парне того самого Лёшку, с которым он повстречался неделю назад под Корогодом.

Как неделю? – удивился он про себя. – Всего неделя прошла?

– Ты это, парень, не думай, – начал, было, он. – Это не мы…