Оро Призывающий - 999999999 маны. Том 4

— Эти люди, — Мадлен сделала новый жест рукой, — лишь те, кого Император знал лично. Живые и мёртвые, со всех трёх сторон. А сколько ещё было тех, кого он не узнал?

— Это… статуи реальных людей? — не поверил Лев. — Все эти…

— Да, — хмыкнула старуха. — Этому не учат в школах, потому что некоторые из них впоследствии крупно рассорились со следующим Императором, сыном Люция. Факт, когда-то известный всем, забылся сам собой.

— Но их же тут около тысячи! — Лев потрясённо обводил мемориал взглядом.

— Семьсот сорок три, — отрезала старуха, снова разворачиваясь. — Все, кого он знал здесь. Некоторые выжили в той бойне, некоторые нет, но он отметил всех, кого смог.

— А… он сам? — Лев поднял бровь.

— Ему предлагали, — кивнула старуха. — Сделать семьсот сорок четвёртую. Но он отказался. Сказал, что статуй, изображающих его, и так понаставили слишком много по всей Империи.

Лев покачал головой. Не то, чтобы он был сентиментален… но этот размах восхищал, особенно если знать, что каждая — каждая! — из этих фигур срисована с реального человека.

Нет, что бы там ни думали себе его бабушка и старый Император, а это всё-таки восхищает. Сейчас, в тени, их можно было принять за живых солдат; казалось, вдалеке они всё ещё дерутся — не застыв в единой позе, а активно, как тогда…

Лев на мгновение замер, всматриваясь вдаль.

Погодите-ка.

Парень покачал головой.

Они что… и правда двигаются?

Вопрос о том, кто же в действительности находится в этот момент под охраной, кого собираются казнить завтра утром, что было в этой цепочке причиной, а что следствием — занимал меня сильно. Но недолго; при всей серьёзности вопроса, ситуация не способствовала долгим размышлениям.

— Стой, — Рубан выставил вперёд ладонь, стоило нам только свернуть по тропе направо. Я застыл, полагаясь на опыт профессионала — и он, прислушавшись секунд пять, мотнул головой. — Обратно, впереди нас уже пасут.

— Джонни, они на деревьях, — вздохнул я. Ему-то хорошо было идти налегке, мне же строить из себя мастера скрытности, с трупом на плечах, было гораздо тяжелее. И когда Рубан спустя пятьдесят метров повторил тот же жест и тот же призыв, я уже готов был возмутиться…

…но неожиданно услышал их. Не знаю, слышали ли они меня, не знаю даже, чем конкретно был тот звук — неосторожным шагом, передёрнутым затвором или просто движением. Но одно он мне принёс точно — уверенность в том, что мы здесь не одни.

Рубан, чертыхаясь про себя (агент умудрялся не издавать ни звука, но по его выражению лица можно было воспроизвести его слова буквально добуквенно), петлял, как очумевший заяц; к трупу он по-прежнему не прикасался — уже не из брезгливости, скорее из боязни опять выпустить скверну наружу — но аккуратно и беззвучно раздвигал все ветки, давая мне пройти с грузом.

Путь продолжался довольно долго — не меньше часа. Мы просто шли, шли, сворачивали, снова шли, снова сворачивали… Пару раз я порывался задать агенту вопрос, но он делал знак не шуметь, и только в какой-то момент устало выдохнул и шёпотом сообщил:

— Говори. Только тихо.

— Мы вообще в нужную сторону идём? — мне совершенно не улыбалось оббегать весь лес с такой ношей, а потом ещё дополнительно шагать до мемориала.

— Нет, — пожал плечами Рубан.

— Тогда…

— Мы просто уходим. Задержимся — попадёмся, бросим тело — потеряем его насовсем. А это, как я понял, твой последний шанс.

— Не мой! — неожиданно вспылил я. — Совершенно не мой! Я буду как раз единственным, кто выживет в вашей столице, если всё сорвётся! И, знаешь, как бы мне ни хотелось жить дальше без такой ноши — если всё будет настолько сложно…

— Тише, я сказал! — Рубан сделал страшные глаза. — Я тебя понимаю, Ротт. И поверь, если бы дело ограничивалось одним тобой — давно бы уже умотал куда подальше. Но и ты пойми: лес буквально нашпигован людьми. Они даже не прочёсывают его: они просто сидят тут повсюду, как сардины в банке, и ждут!

Я пожал плечами.

— Тогда мы можем плутать тут всю ночь и дальше, но так никуда и не выйдем.

Рубан молчал. Он понимал, что я прав, но, кажется, встречных предложений у него не было. Я тоже молчал, пытаясь отдышаться и временно сгрузив с себя тело. Наконец, Рубан заговорил:

— Да, ты прав. Если их столько уже здесь — то сколько же их будет на месте, у мемориала? Вся армия Империи?

— Бесполезно, да? — я поглядел на него.

— Совершенно, — кивнул Рубан. — Видимо, лучшее, что мы можем сейчас сделать — это бросить труп здесь, чтобы не мешал, и попытаться удрать отсюда подальше, а потом посадить тебя на самолёт… ну, скажем, до полюса. Северного или южного — решай сам.

Ну, да, небывалая щедрость.

— Там ты стрельнешь в себя — и обратно на самолёте…

— Это вряд ли, — хмыкнул я. — Обгорелые обломки не летают.

Рубан покачал головой.

— Значит, пешком. Похер, это проблема номер два, решим, когда выберемся отсюда. Главное — к Мемориалу Вечной Славы нам не попасть…

Мои глаза внезапно расширились.

— Стоп, — заметил я. — А кто сказал, что нам к нему нужно?

— Ты сказал, — резонно возразил Рубан.

— Я сказал, да, — я лихорадочно припоминал, какими именно словами старуха говорила о необходимых условиях. Воссоздать всё как в тот раз, значит?

История, которую я знал из уроков, фильмов и прочего, гласила, что Император получил свои силы во время Кайзербергской бойни, увидев, как гибнут его товарищи. «В последнее мгновение, когда надежды, казалось бы, уже не оставалось…» и прочее.

Патриотическая хрень, в которую никто не верил. А тем более — я, после того, как выслушал подробный рассказ о том, как это было на самом деле.

Мемориал был расположен на том месте, где Кайзербергская бойня завершилась. Но Люций-то получил свои силы не там! Дюбуа говорила, что он был брошен в кучу трупов, а до того места потом долго добирался…

— Ты сказал, что нам нужно место, где Император получил свои силы, — кивнул Рубан. — А Мемориал находится прямо на месте тех траншей, где…

— Да нет же, — морщась от того, что сам сообразил это слишком поздно, пояснил я. — Император получил свои силы не там, совершенно не там! К моменту, когда битва дошла до этих траншей, Люций уже добрые сутки гнил в куче трупов на передовой.

Рубан поглядел на меня странным взглядом, словно пытаясь понять, не свихнулся ли я от перенапряжения.

— Это он тебе сам сказал? — даже шёпотом его голос не терял ехидства.

Я поглядел на труп Люция, лежащий на траве.

— Что? — я быстро перевел взгляд на пустое лицо Императора. Нет… Почти.

…самым сложным было определиться с направлением. Пересказав Рубану «лекцию по истории» от Мадлен Дюбуа, я предположил, что два дня уходить вглубь не придётся.