Дмитрий Шелег - Кадет Морозов

Кинув взгляд на наручные часы, мысленно выругался.

«Четыре часа утра! Носортула им в родственники! Вообще уже охренели! Мы же только часа два назад вернулись после очередного марш-броска! Хорошо еще, я не понаслышке знаю, что такое медитация, и умею ее применять. Иначе все было бы совсем печально».

Застегивая на ходу пуговицы, я вошел в холл и занял свое место. Где-то через пару десятков секунд в помещение почти одновременно вбежали трое сонных мальчишек — Огнеяр, Песков и Таранов. К этому времени я, конечно, стоял в полной боевой готовности.

Кинув на меня мимолетный злобный взгляд, Никола занял свое место и принялся поспешно завязывать шнурки. Мальчишка злился, когда я в чем-то превосходил его, а так как подобное происходило довольно часто, приятелями мы все же не стали.

Находящиеся тут же сержанты с небольшими планшетами в руках молча отмечали время прибытия своих подчиненных на построение по тревоге. Они так же, как и я, были вполне свежи и бодры, видимо, тоже не чурались медитаций.

Наблюдая за тем, как мальчишки быстро и слаженно прибывают к месту построения, я был вынужден констатировать, что почти за два месяца безвылазного нахождения в кадетке мы как воинское подразделение сделали ощутимый шаг вперед. Настоящие орлы!

А вот о первой такой тревоге даже и вспоминать не хотелось…

Это произошло аккурат через неделю после нашего прибытия в училище. Все это время до кадетов из всех углов старались донести, что первые семь дней обучения даются нам на раскачку. На то, чтобы привыкнуть к новой обстановке и получить необходимые каждому военнослужащему знания, а дальше начнется настоящее обучение. В тот роковой день взвод прибыл на построение по тревоге через целых четыре минуты, да и то в основном благодаря помощи сержантов, которые пробежались по комнатам и подняли ничего не понимающих мальчишек с кроватей.

К настоящему времени благодаря многочисленным тренировкам мы почти всегда укладывались в нормативы. Ну… за редким исключением…

К примеру, в те дни, когда промежуток между тревогами был слишком мал и нам давали поспать всего пару часов, некоторые мальчишки все же не успевали уложиться в положенное время. Сегодня был как раз такой случай…

Стоит отметить, что система тренировок и воспитания построена в кадетке на отлично. За каких-то два месяца многие ребята действительно сильно изменились. Потому что суровые будни все же начались…

— Плохо! Плохо! Очень плохо, господа кадеты! — выговаривал капитан Воденцов, прохаживаясь перед строем после той самой первой тревоги. — Норматив подъема подразделения по тревоге — одна минута! Всего одна минута! Почему так медленно выполняем?! Вы же потратили на это элементарное дело не две минуты и даже не три, а целых, носортул его дери, четыре! Что вы будете делать в случае прорыва демонов вблизи училища?! Дождетесь, пока вам, сонным, перегрызут глотки? Как вы вообще собираетесь защищать мирных жителей в случае необходимости, если вы даже не в состоянии быстро надеть обмундирование?! А ведь каждая секунда вашего промедления — это чья-то жизнь! Жизнь гражданского человека! — Выдержав небольшую паузу, командир чуть успокоился и продолжил: — Только что вы заработали еще один подъем по тревоге! С этого дня, если взвод не может что-то сделать, как положено, мы будем повторять это действие снова и снова. Надо — еще один раз, мало — два, опять мало — три. И так до того момента, пока у нас с вами не станет получаться что-то путное. Подумайте над этим хорошенько.

Завершив речь, капитан достал из кармана секундомер и добавил:

— Так как в нормативы вы не уложились, тренировки начинаются прямо сейчас. На «отбой» и на «подъем» даю еще одну минуту! За это время вы обязаны снять форму, аккуратно сложить ее на тумбочку и лечь в кровать. Если кто-то не успеет лечь или, не дай Спаситель, неаккуратно сложит форму, будет еще один подъем по тревоге в вашу копилку, помимо того, что вы мне уже должны. Если замечаний по отбою не будет, а вы сами своевременно станете в строй, то тренировок по подъему сегодня тоже больше не будет.

Проследив, как восприняли его слова, капитан скомандовал:

— Взвод! Отбой!

Мы бросились врассыпную. Быстро и аккуратно сложив обмундирование, я лег в кровать и стал ждать.

Внезапно накатила ностальгия.

Лично для меня не было серьезных проблем одеться и раздеться за минуту. В свое время я проходил службу в Вооруженных силах Российской Федерации, и наши сержанты тоже любили устраивать подобные «дрессировки». В этом мире, помимо имеющихся в арсенале навыков, у меня было огромное подспорье — духовная энергия, использование которой позволяло мне в том числе ускоряться в несколько раз. Не удивительно, что на построение я постоянно выходил первым.

— Взвод, отбой! — в динамиках раздалась команда, сигнализирующая об окончании данной нам минуты.

Сержанты быстро пробежали по комнатам, проверили, как выполнили команду взводного и сложили обмундирование, после чего последовала новая команда.

— Взвод, тревога! Построение в холле первого этажа! Форма одежды номер два!

«Форма два — это в штанах, майке и берцах, — подумал я, одеваясь и выходя в холл. — Только что ведь была четвертая. Это что же командиры задумали? Хотят, чтобы кто-нибудь запутался и оделся не так, как положено?»

Вообще форм одежды в имперских вооруженных силах имелось пять. Первая форма одежды — военнослужащий обязан был явиться на построение в трусах, майке и тапочках. Вторая — в майке, брюках и берцах. Третья отличалась от второй наличием кителя, а четвертая еще и обязательным головным убором. Пятая форма одежды предназначалась для перемещения по улице в холодную пору. После ее объявления к четвертой форме добавлялся бушлат. Берет в этом случае по решению командира заменялся черной вязаной шапочкой.

Еще начальник мог скомандовать: «Форма одежды номер два, — и добавить: — Голый торс». Что означает — на построение выходим без маек. Именно так мы обычно выходили на зарядку — в штанах и берцах.

— Опять Морозов первый, — довольно хмыкнул Дубовой, делая какие-то пометки в планшете.

В этот раз взвод построился быстрее — за минуту и двадцать три секунды, но нас это не спасло.

— Уже намного лучше, — произнес капитан Воденцов, прохаживаясь перед строем. — Прогресс в два с лишним раза, но, как бы там ни было, взвод все же не уложился в норматив. Кроме того, кадеты Поляков, Горецкий и Травкин не посчитали нужным сложить обмундирование так, как их научил командир отделения, а Деревянко и Речной прибыли на построение не в той форме одежды.

«Ну вот, как я и думал, специально форму одежды поменяли», — пронеслось в голове.