Александр Кронос - SURV-RPG. Потомки-I

Но словак не успевает с перезарядкой штуцера — пока он готовится к стрельбе, противник успевает выбраться на дорогу и резво стартануть по ней, уходя из под огня. Пару секунд остаюсь на месте, держа под прицелом выезд. Не верится, что скоротечный бой завершился. Из ступора выводи голос седого носильщика, который уже подобрался к нам.

— Валить надо отсюда! Девчонок тех срубило, остальные тоже мертвы.

Глянув в его сторону, снова тянусь к рации.

— Лех, Лара — ответьте!

После трёх секунд тишины, выдаю новую команду.

— Роберт, Ратна — отходите дальше. Этот идёт с вами, а я догоню через десять секунд.

Со стороны ирландки слышится подтверждение, а парень просто поднимается на ноги, забрасывая за спину штуцер. Я же срываюсь с места, бегом устремляясь к скверу. Перемахнув через кустарник, затормаживаю, ища взглядом наших. В поле зрения сразу попадает перепаханное пулями тело медсестры — не меньше десятка попаданий из пулемёта. Точно не жилец… Лех лежит в нескольких метрах от неё, с развороченным плечом и головой. Видимо получил первое ранение и как-то умудрился нажать на спусковой крючок автомата, отбив одну длинную очередь. А потом схлопотал попадание в голову.

Где-то совсем рядом стучит пулемёт — либо тот же внедорожник, либо ещё один. В любом случае, пора покинуть место перестрелки.

Бегом отправляюсь назад. Но на половине пути останавливаюсь, заметив как шевельнулся один из раненных солдат. Как он ещё жив, вообще? Единственное, что сходу приходит в голову — автоматическая армейская аптечка, входящая в состав экипировки. Наклонившись, поднимаю забрало шлема и увидев, что его глаза открыты, усмехаюсь уроду в лицо. Головной мозг тебе аптечка точно не восстановит, сука.

Вытащив из кобуры пистолет, вжимаю ствол оружия в щёку вражеского бойца и жму на спусковой крючок. Потом, не удержавшись, забираю его оружие — штурмовой стрелковый комплекс с подствольным гранатомётом. Собираюсь быстро обшарить разгрузку, но рядом снова звучит пулемёт и я ограничиваюсь тем, что прихватываю с собой только пару зарядов к подствольнику. Забросив трофей за спину, устремляюсь дальше, пытаясь выжать из ног максимальную скорость.

Привалившись к стене дома, за которой ждут Рата с Робертом, выдыхаю.

— Наши мертвы — ублюдки их изрешетили. Уходим к парковке.

Слышу, как забористо матерится словак. А через секунду кварталы рядом накрывает новая волна взрывов. Оторвавшись от стены, оглядываю двор, который нам предстоит пересечь и через секунду уже мчусь вперёд.

Пока бежим через дворы, артиллерия успевает дать ещё три залпа. После одного из них, слышится отдалённый грохот и оглянувшись, я вижу, как одна из офисных башен буквально разваливается на части, падая на землю. Если эти парни продолжат в том же темпе, то к вечеру у них есть все шансы раздолбить половину зданий в этом районе города.

Сами мы добираемся почти без приключений — только один раз сталкиваемся с ещё одной группой, которая выскакивает в тот же двор, через который бежим мы. Сходу они огонь не открывают, так что несколько секунд постояв со вскинутым оружием, мы разбегаемся, каждый в свою сторону. Не знаю, что тут происходит, но сейчас не до стычек с другими выжившими. Какой бы целью не руководствовались военные, они точно готовы стрелять в любого вооружённого человека.

Залетев на первый этаж парковки, осматриваемся. В процессе замечаю красное пятно на одежде Ратнэйт. Поймав мой вопросительный взгляд, та едва заметно качает головой.

— Зацепило автоматной пулей. Уже вылечила — два пункта прогресса и всё, как новенькое.

Кивнув ей, шёпотом озвучиваю план действий.

— Сейчас поднимаемся на третий этаж парковки. Смотрите по сторонам — здесь может оказаться кто-то ещё.

Медленно топаем наверх, поднимаясь по кольцу для автомобилей. Это куда лучше, чем подниматься по узкой лестнице, где всех могут положить одной длинной очередью. Этажи не шерстим — если там кто-то и укрывается, то пусть остаются на месте. Оказавшись наверху, залегаем за первым рядом авто, которые стоят около бортика.

— Суки! Мы же по ним даже огонь не открывали — они первыми стрелять начали.

Повернув голову в сторону, вижу разъярённое лицо ирландки с плотно сжатыми губами. С другой стороны доносится голос Роберта.

— Зачисткой местности занимаются. Ликвидация любого противника, представляющего опасность. Мы тоже тех парней завалили ни за хрен собачий.

Тихо рыкнувшая Ратна, косится в сторону нашего пулемётчика.

— И что? Тут наши погибли. А там какие-то дебилы были, которые явно задание выполняли от зрителей. Сами при приёме говорили, что первый приоритет — жизни членов группы. Этих утырков вырезать надо к чёртовой матери.

Останавливая дискуссию, тихим голосом отдаю приказ.

— Успокоились! Ребят в камуфляже тут, как минимум под сотню, а может и намного больше. Плюс, артиллерийская поддержка. Сейчас нам не о мести надо думать, а о том, как выжить.

Ирландка цокает языком, а единственный оставшийся в живых носильщик, что прижался спиной к металлу машины напротив меня, осторожно задаёт вопрос.

— Так это. Может меня к себе возьмёте? Стрелять умею, бить в спину не стану. Да и вы не конченые уроды — пытались нас прикрыть, хотя могли просто кинуть.

Секунду размышляю, после чего уточняю.

— Навыки? Где научился обращаться с оружием?

Тот печально усмехается.

— В первой волне был мобилизован мятежниками — нас сразу бросили в бой. Они тогда пытались отсюда прорваться к Риге, чтобы объединить силы и сформировать единую линию фронта. Во время боевых действий, у нас…возникли некоторые разногласия с командованием — завязалась перестрелка между своими. Потом ударили добровольцы, под прикрытием авиации и я оказался в плену. Жизнь сохранили, а разобравшись, что к чему, отправили в штрафники — доказать кровью, что я на самом деле не мятежник. Там отвоевал три месяца, потом перевели в регулярные части. Но тогда и война, считая закончилась — первую волну восставших уже раздавили, остались только отдельные очаги сопротивления.

Интересно. Три месяца в штрафных частях — это около девяноста дней, наполненных кровью и смертью. Мозги после такого, у него должны были серьёзно поплыть.

— Психологические расстройства? ПТСР?

Тот угрюмо кивает.

— Было такое. В относительно лёгкой форме — по военной страховке пару лет посещал психолога, пока тот не решил, что всё в порядке.

Увидев моё задумчивое лицо, спешно добавляет.

— Слушайте, я же серьёзно — нахрена мне вас убивать? Вы первые из вооружённых людей, кто относительно адекватен?

Словак издаёт тихий смешок.

— Те, кто действительно адекватны — сейчас дома сидят и надеятся, что всё само собой разрулится.