Сергей Извольский - Путеводная звезда. Том 1

— Дислокация ЧВК? Африка? — вспомнил я расширяющиеся сферы влияния корпорации СМТ. Знания, усвоенные на политинформации в гимназии, кстати.

— Именно, — кивнула Маша.

А вот кстати. Зона влияние корпорации СМТ, расширяемая сейчас, находится на юге Африки. Как раз горячая точка преткновения последняя, судя по сводкам, с англо-немецким конгломератом, заправляющим протекторатом Танганьика. Тем самым протекторатом, в котором пробовал запрещенные развлечения Горбунов, о чем мне недавно и рассказал сам перед преждевременной кончиной.

Совпадение? Да вряд ли, но запомнить на всякий случай стоит. И вернуться к оценке — я ведь вроде как за независимого арбитра выступаю. Еще раз вглядевшись в логотип, прислушался к ощущениям. Накладывая их при этом на воспоминания Олега о жизни в стерильном технофашизме Волынского протектората.

— Мне кажется, не подходит, — покачал я головой, озвучивая вывод.

— Почему? — живо поинтересовалась Маша.

Перед ответом я сделал паузу, под неожиданно многочисленными вопросительными взглядами. Да, вопрос геральдики оказался присутствующим неожиданно интересен. Поэтому собравшись с мыслями, я объяснил развернуто.

— С одной стороны, в эмблеме преобладание черного и красного. Для ЧВК — подходящее сочетание цветов. Вон, посмотрите, — показал я на водоем у грота поодаль, у которого за столами расположились гренадеры Екатеринославского полка, в черных мундирах с красными погонам и своими знаменитыми красными портупеями.

— Что есть война, в первую очередь? Для рядового участника? Правильно, если вычленить главное — это кровь. Черный и красный цвета — это про нее. Если плеснуть кровью на любой рисунок, то темные и яркие цвета превращаются в черный, светлые и блеклые в красный. Черный и красный — истинные цвета войны.

Итак, с цветами определились. Черный, красный и немного белого для ЧВК в Африке это подходящая расцветка. Но сам рисунок… на мой взгляд, он слишком сложен технологически. Работать придется больше на территории протекторатов, а там можно, и даже нужно, использовать нечто другое. К примеру, черный силуэт винтовки на красном фоне, или более простой и агрессивный, понятный посылом рисунок. Все же в забытых богом местах страх силы работает гораздо лучше, чем уважение к прогрессу. С которым именно вот эта эмблема и ассоциируется в первую очередь.

— Значит просто, и агрессивно? — заинтересованно протянул Леонид.

— Как буква «Λ» на щитах лакедемонян, — козырнул я знанием античности.

— Но, к сожалению, это не аспид, — показала что понимает о чем речь и Маша, намекая на треугольную форму геральдического щита. — Но за мнение благодарю, я учту.

— Так может покажешь класс дизигнера-геральдиста и армориста? — насмешливо произнес Валера, явно озвучив невысказанное желание остальных заинтересованных.

Пожав плечами, я дождался доступа от Маши, притянул к себе проекцию картинки, открыл графический редактор и стер все цвета со щита.

«Напугал ежика голым задом» — пробурчал в это время внутренний голос. Со мной знание непрожитого века иной реальности, я вообще могу удивлять нон-стопом, поражая окружающих «свежими» идеями.

Разобравшись с кистями редактора я широко мазнул, и в несколько штрихов закрасил весь щит в черный. После нарисовал косой белый крест, разделяя щит на четыре части. Крест непропорциональный — нижние лучи короче чем верхние.

Немного подравняв не очень ровно получившийся широкий белый крест, внутри него нарисовал еще один, красный.

Ну вот. Тяп-ляп, и готово. Практически герб Болтонов из Игры Престолов.

— Ну… — протянул задумчиво Валера после долгой паузы. — Я бы не сказал, что это вот прямо идея.

— А если представить, что вот это, — показал я на красный крест внутри белого, — повешенный вниз головой распятый человек, с которого содрали кожу?

Непропорциональные, разной длины лучи креста помогали воображению. Добавляя описания ставшей резкой и неприятной даже на вид эмблеме, я произнес:

— Достаточно будет даже просто пустить слух о воображаемом методе казни, и он распространится быстрее пала в степи. А если в ЧВК набирать преимущественно католиков, так чтобы об этом было известно, тогда простой африканский люд будет гарантированно бояться наемников вплоть до дрожи в коленках. Даже без превентивной агрессии, только завидев красный косой крест на рукаве. Протектораты — это не то место, где как библию чтят билль о правах человека. «Неукротимый белый человек» подходит больше, и хорошо работает как инструкция по выживанию.

Обсуждение моей идеи заняло некоторое время, и в ходе шумного разговора, сплотившего компанию, я подумал, что пора бы линять отсюда. Дело скоро к утру, время провел хорошо — отдохнув душой, теперь пора отдохнуть телом. В то, что Леонид хочет мне сказать и показать что-то действительно важное, кроме знакомства с принцессой корпорации, я уже не верил.

А зря.

Правда, узнал я об этом весьма нетривиальным способом. Началось все с того, что мимо проходило несколько нижних чинов. Тех самых военных, на которых я показывал совсем недавно — солдаты московского 1-го Екатеринославского лейб-гвардии гренадерского полка, который не стоит путать с 1-м Лейб-гвардии гренадерским полком, расквартированном в Санкт-Петербурге. Впрочем, по форме спутать сложно — красные портупеи на черных мундирах московских гренадеров довольно известный предмет гардероба.

Ведь что такое московский гренадерский полк для России двадцать первого века? В первую очередь это поручик полка барон Михаил Кислер, и первый турнир на Ходынке, с которого началась история русского бокса. А также возникший с подачи Кистера клуб «Арена», закрытый и после возрожденный под названием «Панкратион». Клуб, с которого и началась популярность в России и мире одноименного искусства рукопашного боя.

Смешанные единоборства в этом мире ничуть не уступали популярности ММА в мире моем. Даже в некотором роде будучи более востребованными — не только на профессиональном, но больше даже на любительском уровне. Да, был нюанс — любители все сплошь состояли на воинской службе, и организмы их были усилены имплантами и аугментацией.

И недавний чемпионат по панкратиону Российского Императорского военно-морского флота привлекал внимания не меньше, чем очередные поединки UFC на бойцовском острове. Так что, любой профессионал из мира (из легального мира) смешанных единоборств моментально лег бы у ног самого слабого любителя из армий Большой Четверки. Среди которых екатеринославцы признанно считались постоянными кандидатами на звание первых среди равных.

Это я все к тому, что громкий выкрик «Эге-ей! Лыжню!» — от идущего с пивом Барятинского расступиться парней в черных мундирах оперативно не заставил. Даже наоборот. Ну а когда последовало: «Ну что вы тугие как дуболомы, а? Пройти говорю дайте!», — обращенное к широкоплечему и массивному как шкаф фельдфебелю, ситуация сразу приобрела высокий градус накаленности. Тут же вылившийся в молодецкий удар в бубен (Барятинского).