Маргарет Уэйс - Циклы Звездные стражиКрис-киборг.Компиляция. 1-6

Это злобное «ха!» обидело старца, входящего в хижину. Он повернулся, чтобы уйти, но Мейгри, заметив его, быстро вскочила.

- Пожалуйста, целитель, пожалуйста, входите. Извините, если я обидела вас, но я говорила не с вами. Я… разговаривала… сама с собой…

Пожав плечами и покачав головой, старик неуклюже вошел в хижину. Этот мудрый целитель был очень стар, так стар, что дети его друзей юных лет сами уже умирали от старости.

«Мне предназначено увидеть конец», - обычно говорил он тоном обреченного человека.

Шаркая ногами по земляному полу хижины, старик направился в затененный угол, поглядывая на Мейгри пристальным, внимательным взглядом. В глазах его светился огонек надежды. Женщина положила на пол чистую циновку, зная, что целитель оценит этот жест уважения с ее стороны. Старец медленно и осторожно опустился на циновку, явно демонстрируя свою немощь. Мейгри знала, что похрустывание костей, подчеркивающее дряхлость, показное. Однажды, когда тигр забрел в поселок, этот проворный старик обогнал большинство молодых воинов. Но трясущиеся руки, ноги и похрустывание костей давали старику много преимуществ: лучшее место у костра, лакомые кусочки за трапезой, самых красивых молодых женщин, облегчавших его немощное существование.

Опустившись коленями на циновку, Мейгри посмотрела на старика и нервно улыбнулась.

- Вы принесли?

Старик сердито взглянул на нее, как бы упрекая в том, что она задала столь глупый вопрос, хотя три дня назад он заходил к ней, но не принес того, что она ждала. И вот - наконец… Он долго возился, распутывал узел на потрепанном мешочке, привязанном к поясу на его худом сморщенном теле. Руки Мейгри судорожно подергивались, готовые выхватить у него этот мешочек, но она сдерживала себя, и старик не мог не заметить этого.

Наконец он неторопливо вынул из первого мешочка второй, меньших размеров, и положил его на циновку.

- Я принес то, что ты просила, Зеленые Глаза, - сказал он дрожащим голосом, который был такой же показухой, как и хрустящие кости.

- Он подействует так, как вы и говорили? - Сейчас, когда мешочек находился на расстоянии протянутой руки, она даже не пошевелилась, чтобы взять его.

- Да-да. - Старик указал костлявой рукой на мешочек. - Вари эту кору в воде, пока не появится зеленая пена. Выпей отвар, затем…

- Медленно? Быстро? - Мейгри как зачарованная смотрела на мешочек.

- О, конечно, медленно! Говорят, вкус у отвара исключительный и пить его одно удовольствие.

- А затем?

- Ты почувствуешь сильную усталость.

- Боли не будет?

- Никакой. Когда выпьешь, ляг. Окажешь большую помощь своим служанкам, если предварительно наденешь погребальный наряд, - посоветовал старик.

- Понятно, - сказала Мейгри, подавив неожиданно подступивший к горлу смешок.

Решительно протянув руку, она взяла мешочек, открыла его и понюхала содержимое, словно оценивая, как это делала, когда покупала приправы на рынке. Запах был приятный, даже соблазнительный. Старец невозмутимо наблюдал за ней.

- Твоя смерть остановит предков? - спросил он неожиданно.

- Я… Я не знаю, - ответила Мейгри неуверенно, стараясь не смотреть ему в глаза. - Надеюсь, остановит.

- Мы устроим долгие похороны, на много дней, - торжественно пообещал старик, широко разводя руками, как бы подчеркивая продолжительность церемонии. - Много дней мы будем отмечать это событие и бить в барабаны. Предки наверняка услышат и уйдут.

Внезапно Мейгри представила, как ее тело день за днем лежит на тропической жаре.

- Да, - пробормотала она. - Конечно, они услышат и уйдут.

Решив подать старцу еду и питье, как это полагалось по обычаю, она поднялась с циновки. Вдруг глаза ее широко открылись, горло сжал спазм, и она чуть не задохнулась.

Старец, пристально наблюдавший за ней, увидел, как ее бледное лицо стало совсем белым, а глаза в испуге смотрят куда-то позади него. Поскольку он сидел спиной к двери, пришлось быстро обернуться: чти же так напугало Мейгри?

Это был дух.

Старик никогда не видел духов, но нисколько не удивился его появлению. Человека в его возрасте уже ничто не удивляет. Возможно, он бы испугался, будь дух враждебным. Но ничего враждебного в его облике не было, только усталость, словно он долгое время не спал. Дух стоял на пороге хижины и с тоской глядел на ее обитателей.

Наконец старец спохватился: как же так! Никто не поприветствовал духа, не пригласил его войти в хижину!

Собравшись с силами, старик встал.

- Добро пожаловать, дух, - сказал он и поклонился.

При этом раздался хруст костей, как будто его тело переломилось надвое. Насколько он помнил, духа полагалось пригласить в жилище, иначе он не переступит порог. Старик взглянул на Мейгри: жилище-то было ее. Но она молчала, уставившись на духа и сжимая в руке мешочек с зельем.

Подойдя к женщине, старик дотронулся до нее пальцем.

- Пригласи его войти!

- Платус! - прошептала Мейгри.

Старик оглянулся на духа, подумав, что женщина произнесла приглашение, сказав его на том странном языке, на котором иногда разговаривала сама с собой. Но, видимо, это было не приглашение, потому что дух по-прежнему стоял в дверях, глядя на женщину грустными глазами.

Мейгри повернулась спиной к духу.

- Нет-нет! - хрипло вскрикнул старик в замешательстве.

Никогда еще он не сталкивался с духом и, видит Бог, не собирался упустить этого случая.

- Входи, уважаемый дух, - сказал он, пододвигая к нему ногой свою циновку. - Я не хозяин этого дома, - он укоризненно посмотрел на Мейгри, - но зато самый старый человек в этом поселке, - при этих словах он гордо вскинул голову, - а потому приглашаю тебя быть нашим гостем.

Дух с некоторым удивлением переводил взгляд с Мейгри на старика.

- Не знаю, - сказала Мейгри беспомощным тоном. - Не знаю, как и почему он видит тебя, Платус, разве только тому, кто послал тебя, нужен свидетель.

- Он не нуждается в свидетеле, сестра, - сказал Платус мягким голосом, который Мейгри так хорошо помнила, хотя уже семнадцать лет не слышала. - Он все видит, все знает. И все прощает, в чем я убедился.

Старик не понимал, о чем идет речь, потому что дух и Мейгри говорили на незнакомом ему языке, но видел, что дух все еще стоит на пороге хижины, а потому снова ткнул пальцем Мейгри.

- Входи, - сказала она уныло, сделав рукой несмелый и безнадежный жест.

В облике ее сквозило отчаяние. Она прижала кулак, в котором сжимала мешочек с зельем, к губам, но это не помогло, и она разрыдалась.

Дух вошел в хижину и приблизился к женщине. Обняв ее руками, он пытался успокоить Мейгри, но объятия мертвых не приносят утешения живым.

«Должно быть, этот дух из новеньких», - подумал старик, не догадываясь, насколько он прав.

Присмотревшись к духу, старик понял, что это родственник женщины: те же стройность и изящество в фигуре, те же светлые волосы, схожесть в чертах лица, словно вылепленных по одному образцу, только у духа они резче, чем у женщины. Значит, их встреча - дело семейное. Старик понял, что должен уйти. Но перед уходом решил высказать, что было у него на уме.