Евгений Юллем - Навь. Книга 5

Развеселая бригада геологов прибыла в Ушарал еще неделю назад. Сначала они доехали поездом из Петербурга до Гавриловки, потом на небольшом рейсовом самолетике «Си-2», трудяге местных авиалиний по всей РИ, прибыли до места назначения. Как всегда в подобных случаях, к тихому неудовольствию проводниц, компания отрывалась по полной, пели песни под гитару, травили байки из жизни, и естественно, как и положено в шумной мужской компании, занявшей два купе, употребляли. Линейная полиция, ходившая мимо открытого купе, морщилась от спиртных паров, но к ним не приставала — восемь здоровых мужиков среднего возраста, с обветренными ветром и морозом лицами при появлении наряда утихали и лишь продолжали тихонько тренькать на гитаре. Ну на таких здесь насмотрелись досыта, эка невидаль — очередная геологоразведочная партия. Только вот время нашли… Зима же, а в туркестанских степях она суровая, завьюжит буран — и все, если человек остался один, то может и не вернуться. А еще зимой обычно не ведут геологи исследования. Да черт их знает, может их послало руководство компании, а у менеджеров мозг как всегда отсутствует напрочь. В самолете они вели себя потише, на похмельных рожах было написано неизбывное страдание и отсутствие смысла жизни.

В Ушарале они остановились в местном клоповнике, и продолжили синячить — так казалось местным.

— Затрахался я уже изображать алкаша, скоро действительно печень не выдержит, — начальник геологоразведочной партии вышел в туалет номера с двумя бутылками водки. Послышалось бульканье, и он вернулся с пустой тарой.

— Видели бы сейчас это местные алкаши, их бы святой Кондратий хватил.

— Да ладно, Док. Пусть хоть всех алкашей на свете хватит. Герц, ты включил защиту?

— Обижаешь, Гриф, — сидящий показал пальцем на окно. — Транслирую нашу запись в купе. Так что если кто нас слушает, то подумает, что мы и правда синячим.

— Это если у них есть лазерный микрофон. Так, что у нас?

— Вот спутниковые снимки закрытой части Ушаральского аэродрома. «Лирджет» Радзиловского на месте.

— Пока на месте. И мы не можем контролировать его передвижение.

— Уже можем. Я прикормил водителя снегоуборщика, он позвонит, когда возле самолета начнется движуха, и он начнет расчищать для него рулежку.

— Хорошо. Будем иметь в виду.

— Вот снимки с места аварии. У Радзиловского там собственный вагон.

— Охрана?

— Вот с этим уже хуже, — покачал головой еще один спецназовец, Лор. — Помимо поцов, живущих в вагончике и обеспечивающих охрану периметра, у него восемь человек личной охраны. Эти не полиция, они хорошо подготовлены и вооружены.

— Значит, налет исключается…

— Да, Гриф. Они не сдадутся.

— Что они, на этом пятне все съехали, что-ли?

— Ну по заверениям руководства его государь так отымел в извращенной форме, что он так будет до тех пор, пока авария не будет ликвидирована. А может, и дольше — возвращаться он не торопится.

— И подобраться незаметно, естественно, мы туда не можем, — подытожил Гриф.

— Да. Наша легенда с геологами выглядит неубедительно. Были бы мы хоть пожарными, которые сейчас дочищают пятно, тогда еще ладно, смогли бы приблизиться вплотную.

— Только задержать нам бы его все равно не дали. Будем надеяться, что он вернется в Ушарал, и попытается уйти воздухом, тогда и возьмем.

— А куда он денется? — хмыкнул Док. — По земле он уйти не может, если начнет движение по железке, ему придется прорываться через погранслужбу на переходе, да и то, там сейчас такое столпотворение, прямо-таки железнодорожная пробка. По степи на внедорожнике? Недалеко же он уйдет. Так что только воздухом, и только на самолете, вертолет ему не подходит.

— Ну значит будем ждать. Завтра опять наблюдаем за аэропортом и ждем сигнала. Когда начнется операция, нас предупредят из Питера, — подытожил Гриф. — А пока… Бим, как там состояние отправленного багажом «геологического оборудования»?

— Все в порядке, командир. Проверено, готово к действию.

Под щелчки затворов фотоаппаратов и мельтешение блицев, делегация американских промышленников и Веьяминов вышли из зала.

— Мистер Вельяминофф, как прошли переговоры о создании консорциума? — подскочила первой журналистка CNN, чуть ли не засунув микрофон ему в рот.

Вельяминов поморщился — он терпеть не мог журналюг. И эта идиотская первая поправка — жители САСШ должны знать все — не позволяла вытолкать эту наглую свору взашей.

— Успешно, — сказал он.

— Что значит «успешно»? Вы можете раскрыть суть сделки?

— Это коммерческая тайна.

Бизнесмены, осаждаемые корреспондентами, как стаей гадящих на голову галок, под защитой охраны пятились к служебному лифту, выходившему в закрытый гараж — там, где их эта свора не достанет.

— Мистер Вельяминофф, наши зрители хотят знать все!

Черт, у него так и чесались руки прибить эту наглую бабу, но нельзя — это не РИ, где этих шакалов пера и на порог бы не пустили. Был бы здесь Воронцов, он бы навел на них ужас одним своим тяжелым взглядом, от которого даже самые наглые представители первой тире второй древнейших профессий, с визгом улепетывали по углам.

— Все, что я могу сказать, что вам будет предоставлен пресс-релиз, всем.

— А эксклюзивная информация для наших зрителей? — не унималась наглая кошелка.

Вельяминов успел запрыгнуть в лифт, прикрываемый охранником, и через щель закрывающейся двери увидеть галдящую свору с горящими глазами, пастями, с которых чуть ли не капала голодная слюна, и объективы телекамер, похожими на стволы орудий большого калибра, направленных ему в голову.

Когда двери лифта наконец-то закрылись, и он начал свое летящее движение вниз, Вельяминов испытал невероятное облегчение. Сделка удалась. В пресс-релизе будет всего несколько строчек, не надо привлекать к себе повышенное внимание. Половина акций ушла промышленникам, половина плюс одна акция остались у Воронцова. За свою долю акций хайтека он получил пакеты американских предприятий. И сразу же было достигнуто соглашение — а вот об этом сказано не будет — о техническом перевооружении отсталых по современным меркам производств. А вот что еще не будет в пресс-релизе, то, что оборудование будет поступать из РИ, с заводов, принадлежащих клану Воронцова и его сателлитов, а не с немецких и японских. Только эксклюзив, только имперское. А на этой неделе на заводы, акции которых оказались у Воронцова, прибудут делегации инженеров и технологов из РИ, чтобы осмотреть эти производства и вынести предложения об их модернизации.

А еще о чем не знали сам акционеры, но что планировалось сделать — учредить именные стипендии для тех студентов, которые в будущем смогут заняться политикой. Надо усиленно взращивать пятую колонну в САСШ, набирая умных, но небогатых, которые сами не выбились никуда даже на уровень муниципалитета, и делая из них проводников влияния РИ. Эта игра в долгую, и сами Воронцов с Вельяминовым могли и не застать результаты, все-таки путь в Сенат и Конгресс долгий и не близкий, и очень затратный. Но Воронцов был готов вкладывать свои огромные деньги в рисковые проекты. А там — чем черт не шутит — лет через так три-четыре десятка в органах власти САСШ у РИ будут свои агенты влияния. И ни одна сволочь из Госдепа не посмеет отказать в визе уже потомкам Воронцовых.