Дмитрий Янтарный - Становление

— Дяденька Дитрих, вам плохо? — сочувственно спросила Кая, — мы с братом были слишком тяжёлые?..

— Извините, ребятишки, сегодня полётов больше не будет, — ласково, но вместе с тем твёрдо сказал чей-то голос. Все обернулись. Алдор шёл медленно и неторопливо, но вместе с тем чеканил шаг твёрдо и уверенно. Как настоящий хозяин своего поместья. Подойдя к Дитриху, который никак не мог оправиться от охватившего его ужаса, он ласково взял принца под локоть.

— Пойдём, сынок, пойдём. Тебе полегчает.

И — вот она сила возраста и авторитета: никто не то, что возразить — даже пискнуть не посмел. Там, где недовольные рыки и ворчание огромного дракона не сделали практически ничего, старому орку хватило всего лишь несколько слов. Причём ему даже не потребовалось повышать голоса. Но орк, казалось, не осознавал этой силы. Он просто вёл в дом гостя, которому внезапно стало очень плохо. И, что самое удивительное, он, кажется, знал, почему…

На ходу сказав дочерям, чтобы их не беспокоили, Алдор повёл Дитриха в свою комнату. Сейчас, когда орк поддерживал юного дракона за плечо, тому становилось легче. Хотя паника и не спешила отпускать. Наконец, они вошли в комнату Алдора.

Обстановка была вроде и простой, но со своим вкусом. Стол с бумагами и стул, оба предмета мебели — из красного дерева. Камин и два синих кресла перед ним. Одно окно полностью закрывала огромная яблоня, из второго же был отличный вид на всю деревню. В углу — постель. Двухместная.

Орк тем временем подошёл к креслам и усадил в одно из них дракона. Сев в другое, он ласково посмотрел на него и сказал:

— Ну, рассказывай, сынок, что случилось?

Дитрих совсем не спешил с ответом. Обнаружив на столике перед собой стакан воды, он вцепился в него и залпом выпил. Опустив руку, он снова представил образы, которые настигли его во время полёта… И в следующую секунду раздался печальный звон, и руку принца пронзила боль. Опустив взгляд, он с удивлением обнаружил, что стакан лопнул в его руке.

Орк всё так же невозмутимо достал из шкафа марлевую ткань и обмотал ею руку принца.

— Спасибо, больше ничего не надо, — тихо сказал Дитрих, — полчаса — и оно само… пройдёт.

— Понимаю, — кивнул Алдор, — и всё-таки, что случилось? Не бойся, не держи страх в себе. Позволь себе выговориться…

— Мне, — ещё тише сказал Дитрих, — мне было видение…

— Вот как? И о чём же? — так же спокойно и участливо спросил Алдор.

— Я был драконом, — у Дитриха дрожала челюсть, ему казалось абсурдным даже предположить такое, — в рабстве у человека. Он имел право делать со мной всё, что ему взбредёт в голову. Бить, стегать хлыстом, клеймить, наказывать каким-либо ещё способом, неважно, из-за действительной вины или же просто плохого настроения…

Внезапно он поднял голову и спросил Алдора:

— А как вы так быстро догадались подойти и… увести меня? Вы что, знали, что со мной… будет вот так?

— Твой отец предупредил, — вздохнул орк, — когда дракон видит место, где он уже был и которое коснулось время, он испытывает… потрясение. И ему приходит видение, которое напрямую связано с его дальнейшей судьбой.

— Это… это как же получается?! — вскочил Дитрих, пошатываясь, — это значит, что мне суждено попасть в рабство к человеку? Но это же невозможно!

— Видения не обязательно нужно воспринимать буквально, — Алдор поднялся со своего кресла, подошёл к принцу и обнял его, успокаивающе поглаживая по спине. После чего снова усадил в кресло.

— Видения, — продолжал орк, — больше рассчитаны на то, чтобы вызвать в тебе эмоциональный отклик. Что ты чувствовал, когда тебе пришло это видение?

— Это было ужасно, — прошептал Дитрих, — никакой надежды. Подавленная воля. Отсутствие желания бороться. Если и драконы когда-то относились так к людям… даже страшно представить, как им хватало силы воли жить, поколение за поколением, согнутыми, сломленными, но всё же лелеющими мечты, что однажды настанет день долгожданной свободы. В такой ситуации появление Убийцы драконов было… справедливо?

Несколько мгновений в комнате стояла оглушительная тишина. И только сейчас до Дитриха дошло, что именно он сказал. Он сейчас фактически признал справедливость того, что в один далеко не прекрасный день Убийца драконов сократил их численность ровно в десять раз, почти подчистую выкосив три драконьих клана из семи и порядком потрепав остальные. Но, с другой стороны, всему этому предшествовало множество далеко не прекрасных событий. Да что там — он мимолётом ощутил это на своей шкуре, и его уже наполнили ужас, отчаяние и безысходность. А люди жили так… поколениями…

— Неправильный ты дракон, Дитрих, неправильный, — покачал головой Алдор, — тебе бы сейчас о девчонке своей думать, о чистом небе над головой, о дорогах, которые перед тобой открыты… а вместо этого ты уже стремишься объять все горести и печали этого мира. Не нужно. Ты ещё успеешь взвалить на себя эту ношу. Сейчас же просто живи и радуйся жизни. А время испытаний ещё придёт.

— А вы знаете, почему я неправильный дракон? — внезапно спросил Дитрих. И с удовлетворением заметил, что честный орк смутился от такого вопроса.

— Кое-что знаю, — наконец, признал Алдор, — но я не знаю всей картины… и не от меня ты об этом должен услышать. Так что не скажу, и не проси.

Дитрих не стал настаивать на ответе. Понимал, что если Алдор не стал говорить сразу — уговаривать бесполезно. Что ж, значит, пришло время задать отцу новые вопросы. Тот явно знает куда больше, чем говорит.

Через неделю Дитрих возвращался обратно. Он сердечно простился с орчатами, которых теперь, вероятно, увидит не скоро, если вообще увидит. Те тоже остались довольны от знакомства с драконом, и Дитрих понадеялся, что это чудо для них обернётся добротой и душевным теплом в будущем.

Сейчас же он возвращался в замок. Он соскучился по семье, по братьям, сёстрам, по отцу и матери. Но больше всего он соскучился по Меридии, которую ему так страстно хотелось увидеть.

И, когда он уже подлетал к Сиреневому острову, его посетила шальная мысль. А не прокрасться ли ему в замок незамеченным? А что, чем не идея? Устроить стражникам внеочередную проверку. Поймают — молодцы, не поймают — Мефамио ближайшие пару месяцев будет чем потыкать их носом. Воззвав к Сирени, Дитрих скрылся от глаз всех и каждого. Самая лучшая маскировка, его личная разработка. Даже отец такую, наверное, не сразу раскусит.

Приземлившись и приняв меньшую ипостась, Дитрих поспешил в гостиную на третьем этаже. До сих пор его никто не заметил, и это не могло не радовать. Однако, когда он был уже на лестнице, ведущей на третий этаж, то услышал голоса родителей…

— Это может стать проблемой, дорогая, — говорил Уталак, — Энгефиан силён и духом, и телом. Он уже долгое время оказывает знаки внимания Меридии. Его намерения более, чем прозрачны. И если он выиграет турнир — то сделает ей предложение. И от него нельзя будет так просто отмахнуться.