Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур. Том 3

Пошевелив непривычно короткими конечностями, Аур, изъяв из глубин памяти былые навыки, за считанные секунды вскарабкался вверх по стене, перебравшись с неё на крышу прилегающего почти вплотную невысокого одноэтажного здания, и уже оттуда спустившись на улицы Сиктимы.

Внимания на послушника в слегка прожжённой мантии никто, — что удивительно и не совсем реально, — не обращал, так что и проблем с перемещением по городу не было. Грязные, полнящиеся людьми дороги вместе с соответствующими запахами служили лучшим катализатором для мозгов, и Аур, лишённый ставших неотъемлемой его частью потоков сознания, вспоминал всё больше и больше деталей, связанных с его прошлым. Или, что будет куда как вернее, собирал из всех этих частей единую картину, силясь понять, каков истинный смысл испытания. С одной стороны, Аур знал, что некоторое недовольство Данталион проявила после его реакции на облик Шали, и выбранный временной отрезок соответствовал этой догадке, но с другой — для демона её ранга ворошить душевные раны контрактора было бы чем-то слишком мелочным и бессмысленным. Вдобавок, демоны крайне редко ставили перед людьми какую-то конкретную цель, предпочитая обойтись чем-то расплывчатым, чтобы вдосталь насладиться наблюдением.

Отталкиваясь ото всего этого, можно было предположить, что что-то гарантированно пойдёт не так. Иначе само повторение прошлого бессмысленно, ибо иллюзорный образ, которого ожидаешь, не заставит сердце сжаться так же, как при первой встрече с Данталион…

Отмахнувшись от продающего выглядящую совершенно несъедобной еду лавочника, заключенный в юном теле чернокнижник направился к своей башне тем же маршрутом, что и много лет назад. Сегодня ему исполнялось пятнадцать лет, и сегодня же он должен был впервые встретиться с Шали.

«А ведь, если задуматься, она была посвящена Энлилю. Может ли быть, что именно моё с ней знакомство…?».

Медленно остановившись рядом с белокаменной, местами украшенной изумрудного оттенка элементами башней, Аур открыл глаза и, повернув голову, сразу же наткнулся взглядом на светловолосую девочку, на повышенных тонах ведущую разговор со своими подругами. Шали стояла на краю лестницы, спиной к ней, и, — точно как тогда, — рыжеволосая змея толкнула её, отправив в полёт, который, несомненно, должен был закончиться или серьезной травмой, или вообще смертью. Тогда Аур, проходивший мимо и ещё не преисполненный равнодушия к чужим проблемам, успел поймать Шали, тем самым заведя с ней знакомство, но сейчас всё было иначе. Как бы чернокнижник ни старался, но его ноги будто бы приросли к брусчатке, а текущая в теле мана совершенно не желала слушаться. С искренним ужасом во взгляде чернокнижник смотрел за тем, как Шали падает, катится по лестнице и замирает навсегда — с шеей, вывернутой под таким углом, люди не живут.

Гнев и ярость, застлавшая глаза алая пелена, не только вскипевшая, но и хлынувшая наружу иссиня-чёрная мана… Не помогло даже осознание того, что всё это является искусно созданной демонической иллюзией — и сама башня, и весь город утонули во тьме. Остался лишь вернувший облик своей проекции Аур, пятачок земли, на котором лежало тело Шали, и снисходительно наблюдавшая за смертным Данталион. Едва ли ей доставляло удовольствие смотреть за тем, как считавший себя хладнокровным и стойким к потрясениям маг теряет контроль, но какой-то своей цели она, определённо, добилась — иначе не улыбалась бы сейчас, словно ребёнок, которому на ужин преподнесли огромный кусок любимого торта.

— Это — твоё испытание?

— Верно. Мне было интересно, действительно ли ты лишён всех желаний и стремлений, или же лишь пытаешься убедить сам себя, что так оно и есть. — Демонесса неспешно направилась к телу девочки, но на её пути встал Аур, на лице которого вновь застыла хладнокровная, равнодушная маска. Лишь в его глазах пылал гнев, порождённый желанием растереть одну из повелительниц инферно в пыль. И от активный действий его останавливало лишь то, что даже сотни его копий будет недостаточно, чтобы одолеть Данталион в её родном измерении. — Ты зол, понимаю. Но эта злость — то, что я хотела увидеть.

— Я не могу понять, зачем…

— Так ты доказал, что не являешься бездушной марионеткой богов.

— Ты определила это, основываясь на моей реакции? — Аур вздел бровь в удивлении, расколов свою маску. Но не успел он толком обдумать слова демонессы, как та небрежным движением создала в своих руках зеркало. И только взглянув на зеркальную поверхность, отразившую не его лицо, но его суть, чернокнижник всё понял. — Вот как?

Всего лишь человек. Эти три слова становились, своего рода, приговором для каждого амбициозного мага. Не сразу, но стремящиеся к познанию своей силы люди заглядывали за грань, узнавая всё больше и больше о богах, демонах и прочих отличных от человека сущностях. И только тогда, осмыслив эти знания, понимали, что человек находится в самом низу истинной иерархии. Короткоживущий, лишённый врождённых привилегий и существующий в бедном на магические ресурсы мире — многого ли стоило от него ожидать?

Но и среди людей находились самородки, неумолимо шагающие к вершине и цепляющиеся за каждый шанс. Зерхан, Аур и немногие другие — все они так или иначе перестали быть людьми, превратившись во что-то иное. Как и учитель, Аур собирался стать богом, но судьба распорядилась иначе, столкнув его с Зерханом в мире, не имеющем места для них двоих. О победе чернокнижник не думал вовсе, считая, что даже новорождённый бог обладает внушительной мощью. А ведь ему, вдобавок, полностью подконтрольна огромная империя вместе с десятками зависимых стран-марионеток…

Определённо, Аур не желал сражаться, но иначе выиграть достаточно времени было невозможно. Все его действия, начиная от связи с Энлилем и заканчивая встречей с Данталион, были направлены на то, чтобы подготовить условия для побега в иной мир. Безопасный мир, в котором у Аура не было бы готовых на всё ради его убийства врагов. Ключевым элементом этого плана была необходимая для создания межмировых врат божественная сила Энлиля, которую тот согласился передать после укрепления его положения среди людей, — а ранее о нём помнили вообще единицы, теперь же — многие тысячи, — но теперь его, похоже, придётся отбросить.

— Ты осознаешь, какую цену я вынужден буду заплатить за это твоё… испытание? — Последнее слово чернокнижник практически прошипел сквозь крепко сжатые зубы, отчего его сходство со змеёй усилилось ещё больше. Из зеркала души на него смотрел некто с вертикальными, ядовито-жёлтыми зрачками и очерченными на коже контурами чешуи. — Конечно же, осознаешь. Что ты сделала, Данталион?