Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур. Том 3

Быстро и шумно выдохнув, Аур цепко ухватился за очаг заражения в своей душе — и…

Если бы он просто его вырвал, то это было бы слишком легко. Нет — частица сопротивлялась, будто чудовищный паразит вгрызаясь в незащищенные части души чернокнижника. Каждый эфемерный сантиметр, пройденный его рукой, отдавался даже не болью — воспоминаниями, которые частица бросала Ауру в лицо в надежде того смутить, заставить ослабить хватку — и выиграть лишние мгновения, которые требовались хозяйке для прокола ткани мироздания. К счастью, у чернокнижника уже был такой печальный опыт, и поднятые с самого дна воспоминания, тёмные и нелицеприятные, действовали гораздо хуже, чем могли бы. Не заточенным — тупым ножом пользовалась частица, пытаясь ранить отчаянно борющегося за свою жизнь Аура. Медленно, но верно он приближался к своей цели, пока, наконец, не освободился от чужого влияния, отделив и испепелив частицу маной столь агрессивной, что её впору было принять за чистую ярость.

По телу Аура прокатилась волна облегчения, смешанного с болью, и он начал подниматься с колен, заново охватывая восприятием окружающую его область. Как и предполагалось, на несколько секунд он выпал из реальности, но Каролина справилась со своей задачей — уничтожила, пусть и обзавёдшись парочкой неприятных ран, проекцию высшей демонессы. Сотая ли, тысячная ли от сил Данталион было перемещено на землю было не так важно, ведь этот скоротечный бой стал настоящим испытанием для банши. Устроенным жизнью экзаменом…

«Вот только свой я, кажется, провалил…» — подумал Аур, с трудом удерживая себя в сознании. Одежда на груди окончательно превратилась в лоскуты — каким-то образом Данталион успела нанести всего один удар, но эффект от него был страшен: чужеродная мана проникала в тело чернокнижника, ослабляла его и разъедала изнутри, проделывая ровно то, что он сам собирался провернуть с Зерханом. И оттого Ауру было ещё хуже, ведь одно дело — нанести удар на грани, вложив всего себя. И совсем другое — подобрать в своём арсенале именно такое заклинание, чтобы унизить врага, рассмеяться ему в лицо.

И, вдобавок, прямо посреди крыши высотки медленно и нарочито неспешно формировался межмировой канал, который, наверное, заметили во всей стране — до того грубыми были методы его формирования, и до того много силы вылилось в небо, приняв форму кроваво-красного вихря, окрасившего в соответствующие цвета весь небосвод. Аур мог попытаться прервать, остановить работу демонического заклятья, но Данталион не просто так считалась одним из сильнейших и древнейших высших демонов. Нанесённый ею удар не мешал использовать простые, маломощные заклинания, но вот нечто объемное сформировать не удавалось — мана просто утекала безо всякой пользы.

Раненый, неспособный даже толком сопротивляться, Аур, может, каким-то чудом, — например, явлением скрывавшихся на протяжении тысяч лет древних богов, — пережил бы встречу со ставшей в разы сильнее проекцией Данталион, но вот Зерхан, которого не могло не обеспокоить происходящее, с радостью нанесёт последний удар. И уж его избежать не получится никак. Не после боя, — а сдаваться, даже пребывая в таком состоянии, чернокнижник не собирался, — с высшим демоном.

И вот в момент, когда Аур мобилизовал все свои силы и приготовился продать свою жизнь подороже, мимо пронесся смазанный, пышущий смертью и отчаянием женский силуэт. Сейчас, обратив внимание на всё то, что происходило в городе, Аур мог с уверенностью сказать, что Каролина, первая за много лет, кому он решил хоть в малой степени довериться, активировала все артефакты до единого, разом умертвив несколько десятков тысяч человек. С каждой секундой число жертв росло, а вместе с ними — росла и сила банши, которую та впитывала не взирая ни на собственную неспособность переварить такие объемы, ни на вред, который прямо сейчас наносила эта неуёмная, неконтролируемая энергия её сути. И пусть не сразу, но Аур понял, что Каролина, видя его состояние, приняла единственное решение, которое могло хоть как-то помочь в этой ситуации.

Превратив себя в живую бомбу, она прыгнула в не до конца сформировавшийся канал. Без сомнений, без вопросов и сожалений банши рассталась с жизнью, позволив себя всего лишь одну малость:

— «Ты подарил мне смысл жизни, Аур. Спасибо».

И вновь, словно много лет тому назад, скорбь осознания эхом разнеслась по душе чернокнижника, руша стены хладнокровной незыблемости и выталкивая наружу искренние эмоции. Не так часто он испытывал такие чувства, как благодарность и признательность. Редко испытывал — всего несколько раз за всю жизнь, если говорить честно. По этой причине сейчас, глядя на то, как стремительно свёртывается поглощающий материю вокруг себя межмировой канал, Аур не знал, что ему делать. И опять — впервые за много лет. Слишком много «впервые» для одного дня. Слишком много потерь…

Нет больше частицы. Нет Данталион, вернувшейся в Инферно. Нет плана, державшегося на честном слове — и, в итоге, рухнувшем. Нет Каролины, обменявшей свою жизнь на его. Ничего нет. Только существование и пустота, которую суть Аура отчаянно пыталась заполнить. Он впитывал всё — смерть, боль и страхи людей, на город которых опустился подлинный ужас. Крупицы демонической силы, что несколькими секундами ранее составляли проекцию высшего демона. Но всего этого было недостаточно. Слишком мало, чтобы восполнить утрату, но слишком много, чтобы несовершенное тело могло выдержать такую мощь. Тем временем на грани восприятия Аура появилось множество существ, — совершенно точно не людей, — не наполненных, а буквально состоящих из божественной энергии. Вариантов на тему того, кто бы это мог быть, было совсем немного — всего один.

Зерхан решил лично проверить, что за сущность неимоверной силы, — которую изгнали обратно в Инферно, — решила столь дерзко ступить на его территорию. И Аур, избавившись от физического тела, был готов дать бывшему учителю бой.

Возможно, последний в своей жизни…

Над величественным, окружённым деревьями храмом вилось пламя и поднимался дым, а единственным звуком остался стрёкот огня — жаркого и хищного, пожирающего простоявшие многие века строения и плавящего камень. Все люди, что пришли сюда попросить высшие силы за скорейшее окончание войны, за здоровье близких, за личные успехи — были мертвы. Кончина настигла даже жрецов — достойных магов, оберегаемых единственным богом на планете. Более того, не будет преувеличением сказать, что они погибли одними из первых, ведь гнев Аура был направлен в первую очередь на то, что принадлежало Зерхану.

И — нет, вобравший в себя огромную мощь чернокнижник не обезумел от переизбытка силы или понесённых потерь, бессмысленно сея хаос и разрушение. Он руководствовался логикой и только ею, рассчитывая пусть немного, но ослабить учителя через убийство его последователей — как жрецов, так и простых людей. Живыми они восполняли силы Зерхана, а мёртвыми — служили Ауру. За счёт клубящихся в воздухе эмоций и множественных смертей, а также отказа от физического тела чернокнижник сумел частично подавить пагубный эффект от раны, оставленной Данталион, но надолго этой заплатки хватить не могло. Словно наспех залатанная дыра в плотине, рана росла и ширилась, обещая уже в ближайшее время вновь лишить Аура возможности формировать заклинания огромной силы. Более того — сроки поджимали и со стороны его нынешней формы, так как он чем-то уподобился Каролине в её последние секунды жизни, взяв больше силы, чем ему позволял внушительный резерв демона. Он сгорал изнутри, но это был единственный вариант, при котором были хоть какие-то шансы не на победу, но на выживание. Зерхан не знал и не мог знать о состоянии Аура, и последний планировал этим воспользоваться, продемонстрировав подавляющую силу и заставив врага отступить.