Пол Прюсс - Разрушающее напряжение

Спарта села. С минуту она молча смотрела на него. Цвет лица Мак-Нила заметно улучшился, и хотя он выглядит изможденным, но, похоже, не потерял мышечного тонуса. Даже после нескольких дней почти полного голода его руки выглядели мускулистыми.

— Мистер Мак-Нил, знаешь, просто поразительно, сколько всего можно узнать, к примеру, из черного ящика «Стар Куин».

Мак-Нил затянулся сигаретой и посмотрел на нее. Его доброжелательное выражение лица не изменилось.

— Микрофоны ловят каждое слово, произнесенное на летной палубе. То, что я услышала, подтвердило ваш рассказ о происшествии во всех деталях.

Макнил поднял бровь. — Едва хватило бы времени просмотреть записи в реальном времени за пару недель, инспектор.

— Ты прав. Тщательная проверка займет месяцы. Я использовала алгоритм, который определяет области максимального интереса. Сейчас я хочу поговорить о последней дискуссии, которая состоялась в кают-компании.

— Не уверен, что припомню дословно…

Она наклонилась вперед — Даже несмотря на то, что в жилых помещениях нет микрофонов главный бортовой самописец может восстановить точные слова.

Выражение его лица по-прежнему не изменилось, но черты почти незаметно напряглись. Она знала, что он думает, не блефует ли она.

Сейчас он поймет, что нет. — Вы только что вместе обедали. Грант подал вам кофе — он был горячее, чем обычно. Он развернулся и направился в коридор. И тогда ты его спросил, это твои точные слова:

— Куда спешишь? Я думал, мы собирались кое-что обсудить.

Последний намек на расслабленность покинул глаза Мак-Нила. Он раздавил сигарету, его мясистые щеки затряслись.

— Ну, мистер Мак-Нил, — мягко сказала Спарта, — нам с тобой есть что обсудить?

На мгновение показалось, что он смотрит мимо, в пустую белую стену позади ее головы. Затем его взгляд снова сфокусировался на ее лице. — Он кивнул. — Да, я расскажу тебе все, только прошу об одном чтобы, выслушав меня (если будешь согласна с моими доводами), ты стерла запись этого разговора.

— Я буду иметь это в виду.

Мак-Нил глубоко вздохнул. — Тогда вот вам вся правда, инспектор…

Грант уже добрался до центрального коридора, когда Мак-Нил негромко окликнул его:

— Куда спешишь? Я думал, мы собирались кое-что обсудить.

Чтобы остановить свой полет, Грант схватился за дверной проем и медленно, недоверчиво обернулся. Инженеру полагалось уже умереть, а он удобно сидел, и во взгляде его читалось что-то непонятное, какое-то новое, особое выражение.

— Сядь! — резко сказал Мак-Нил , и с этой минуты власть на корабле как будто переменилась.

Грант подчинился против воли. Что-то здесь было не так, но он не представлял, что именно.

После длившейся целую вечность паузы Мак-Нил почти грустно сказал:

— Я был о тебе лучшего мнения, Грант.

Грант обрел наконец голос, хотя сам не узнал его.

— О чем ты? — просипел он.

— А как ты думаешь, о чем? — В тоне Мак-Нила едва слышалось раздражение. — Конечно, об этой небольшой попытке отравить меня.

Итак, для Гранта все кончилось. Но ему было уже все равно. Мак-Нил сосредоточенно разглядывал свои ухоженные ногти.

— Интересно, — спросил он так, как спрашивают «который час», — когда ты принял решение убить меня?

Гранту казалось, что все это происходит на сцене — в жизни такого не могло быть.

— Только сегодня, — сказал он, веря, что говорит правду.

— Гм-м… — с сомнением произнес Мак-Нил и встал.

Грант проследил глазами, как он направляется к аптечке и отыскивает маленький пузырек. Тот по-прежнему был полон: Грант предусмотрительно добавил туда порошка.

— Наверно, мне следовало бы взбеситься, — тем же обыденным тоном продолжал Мак-Нил, зажав двумя пальцами пузырек. — Но почему-то это не так. Может быть, потому, что я никогда не питал особых иллюзий относительно человеческой натуры. И я ведь, конечно, давно заметил, к чему идет дело.

Только последняя фраза полностью проникла в сознание Гранта:

— Ты… заметил, к чему идет?!

— О боже, да! Для настоящего преступника ты слишком простодушен. А теперь, после краха твоего маленького замысла, положение у нас обоих неловкое, ты не находишь?

Сдержаннее оценить ситуацию было невозможно.

— По правилам, — задумчиво продолжал инженер, — я был должен сейчас прийти в ярость, связаться с Венерой и разоблачить тебя перед властями. Но в данных обстоятельствах это лишено смысла, да и ярость мне никогда по-настоящему не удавалась. Ты, конечно, скажешь, что это из-за лени, но я считаю иначе. — Он криво усмехнулся. — О, твое мнение мне известно — с присущей тебе аккуратностью ты четко определил, что я за тип, нет разве? Я слабохарактерен и распущен, у меня нет понятия о нравственном величии, да и вообще о нравственности, и мне ни до кого нет дела, я люблю только себя… Что ж, не спорю. Может быть, на девяносто процентов все так. Но какую огромную роль играют оставшиеся десять процентов, Грант! По-крайней мере для меня.

Грант чувствовал себя не в том состоянии, чтобы предаваться психологическому анализу, — сейчас было не самое подходящее время для этого. К тому же мысли Гранта все еще были целиком заняты неожиданным и загадочным ходом событий. А Мак-Нил, отлично понимая это, явно не спешил удовлетворить это любопытство.

— Ну и что же ты намерен теперь делать? — Спросил Грант, желая поскорее покончить с этим делом.

— Я, — спокойно ответил Мак-Нил, — продолжил бы дискуссию с того места, на каком она была прервана из-за этого кофе.

— Не думаешь же ты…

— Думаю! Думаю продолжить, как если бы ничего не произошло!

— Чушь! — вскричал Грант. — Ты хитришь!

Мак-Нил со вздохом поставил на место пузырек и твердо посмотрел на Гранта.

— Не тебе обвинять меня в интриганстве. Итак, я повторяю мое прежнее предложение, я предлагаю решить, кто из нас примет яд. Только решать мы теперь будем вдвоем. И яд, — он снова приподнял пузырек, — будет настоящий. От этого порошка остается лишь отвратительный вкус во рту.

У Гранта наконец мелькнула догадка.

— Ты подменил яд?

— Естественно. Тебе, может быть, кажется, что ты хороший актер, Грант, но, по правде говоря, тебя насквозь видно. Я понял, что ты что-то замышляешь, пожалуй, раньше, чем ты сами отдал себе в этом отчет. За последние дни я обшарил весь корабль. Было даже забавно перебирать все способы, какими ты постараешься от меня отделаться. Мне это помогло скоротать время. Яд был настолько очевиден, что прежде всего я позаботился о нем. Но с сигналом опасности я, кажется, переусердствовал и чуть не выдал себя, поперхнувшись первым же глотком: соль плохо совместима с кофе.

Он снова невесело усмехнулся.

— Вообще-то я надеялся на что-то более тонкое. Я нашел пятнадцать абсолютно надежных способов убийства на космическом корабле. Но описывать их сейчас мне не хотелось бы.