Пол Прюсс - Разрушающее напряжение

— Береги спину. Я не знаю на что ты способна, но не переоцени себя.

Она достала сверток, спрятанный в трансформаторной комнате, и нажала на кнопку комлинка в ухе, чей настойчивый перезвон она отключила полчаса назад.

— Где ты пропадала? — Наполовину забота Прободы, наполовину паника была трогательной.

— Я недооценила нашего противника, Виктор. Я отправилась в «Стар Куин» в надежде на то…

— Ты была на борту? — крикнул он так громко, что она выдернула комлинк из уха.

— Черт возьми, Виктор… Я надеялась поймать преступника с поличным, — продолжила она, осторожно поднося комлинк к уху. — К сожалению, я столкнулась с большим роботом.

— Боже мой, Эллен, ты слышала, что творилось внутри корабля?

— Я же только что сказала тебе, что была там, — раздраженно сказала она. — Я хочу, чтобы мы встретились с тобой в офисе горнодобывающей корпорации Иштар. Как можно быстрее. Прямо сейчас.

— Капитан Антрин ужасно сердится, Эллен. Она хочет, чтобы ты немедленно явилась сюда.

— У меня нет времени. Скажи ей, что я сделаю полный отчет, как только смогу.

— Я не могу — я имею в виду, по собственной инициативе…

— Виктор, если ты не встретишься со мной в офисе Иштар, мне придется самой разбираться с Сандрой Сильвестр. А я слишком устала, чтобы быть вежливой.

Она отключилась. На этот раз она не лгала, к своему ужасу, она обнаружила, что дрожит от усталости. Хватит ли у нее сил для оставшейся работы?

Две крупные горнодобывающие компании в Порт-Геспер обеспечивали экономическую базу для всей колонии; Иштар и Лазурный Дракон были серьезными соперниками, их штаб-квартиры располагались напротив друг друга в выступах на торце станции, обращенном к планете. Снаружи эти сооружения ощетинились антеннами, которые передавали и принимали закодированную телеметрию.

Все металлургическое производство располагалось на искусственных спутниках станции, расположенных в нескольких километрах от нее

Показав свой значок монитору видеопланшета, Спарта получила разрешение войти в Иштар через бронзовые парадные двери, так называемые «Ворота Иштар», которые открывались в длинный коридор, обшитый темной кожей, ведущий из невесомости к нормальной земной гравитации. Никаких охранников не было видно, но она знала, что ее продвижение контролировалось на протяжении всего пути.

В конце коридора она очутилась в комнате, обшитой резными панелями красного дерева и устланной китайскими и персидскими коврами. Другого выхода из комнаты не было видно, хотя Спарта знала, что он есть. В центре полутемной комнаты небольшой прожектор освещал золотую статуэтку древней вавилонской богини Иштар, современную интерпретацию популярного во всем Мэйнбелте художника Фрикки.

Спарта остановилась, очарованная, ее макрозумный глаз изучал скульптуру. Это была потрясающая работа, крошечная, но пышущая силой, гибкая, но узловатая, как один из восковых этюдов Родена. Вокруг основания были вырезаны буквами, напоминавшими клинопись, стихи из первобытного гимна:

Я Иштар, богиня вечера. Я Иштар, богиня утра. Я небеса разрушаю. Я земли опустошаю. Я горы сметаю прочь. Все в моей власти.

— Чем я могу помочь? — Вопрос, заданный не слишком любезно, с пренебрежением, исходил от молодой женщины, бесшумно вышедшей из тени.

— Инспектор Трой. Комитет Космического Контроля, — сказала Спарта, поворачиваясь к ней. Высокая секретарша была одета в длинное пурпурное платье из чего-то похожего на мятый бархат; Спарта остро ощущала собственные опаленные волосы, испачканные щеки, порванные, испачканные брюки. — Пожалуйста, сообщите миссис Сильвестр, — она откашлялась, — что я здесь, чтобы поговорить с ней.

— Она ждет вас, инспектор? — гладкая и холеная, определенно не склонная к сотрудничеству…

Имя секретарши было выгравировано на массивной золотой булавке у нее под горлом, булавке, которая была бы невидима для обычных глаз. Только не Спарте.

Каждый приличный полицейский может сказать очень много одной короткой фразой; некоторые простые утверждения несут в себе богатый подтекст (повинуйся мне или иди в тюрьму).

Трюк с первым именем сейчас не повредит, даже если это разозлит ее. — Решила Спарта и резко произнесла:

— Я требую вашего полного сотрудничества, Барбара. (Барбара дернулась, замораживая изображение на портативном видеоплате, с которым она консультировалась.) Я здесь, чтобы встретиться с Сандрой Сильвестр по срочному официальному делу, касающемуся «Семи столпов мудрости».

Секретарша чопорно набрала трехзначный код и тихо заговорила с устройством. Мгновение спустя густой, хриплый голос Сильвестр заполнил комнату. — Немедленно приведите ко мне инспектора Трой.

Молодая секретарша потеряла всю свою надменность.

— За мной, пожалуйста, — прошептала она.

Спарта последовала за ней через двойные панели, которые бесшумно скользнули в сторону. Один извилистый зал следовал за другим, и вскоре взгляду открылись умопомрачительные сцены: под Спартой и рядом с ней изогнутые дымчатые окна выходили на диспетчерские, заполненные десятками операторов перед зелеными и оранжевыми экранами. Другие изогнутые стеклянные коридоры пересекались вверху и внизу, и другие комнаты управления были видны через отдаленные окна.

На многих экранах были видны графические изображения или колонки цифр, но на других разворачивались живые картины причудливого мира, открывался вид на ад глазами роботов. — На поверхности планеты, на освещенной стороне или далеко во тьме, радиосигналы, передаваемые синхронными спутниками, двигали роботов с помощью дистанционного управления, чтобы искать, копать, обрабатывать и складировать.

Они миновали центр управления, прошли дальше по коридору и, наконец, попали в кабинет такой роскоши, что Спарта даже заколебалась, прежде чем войти.

Стол из полированного халцедона стоял у стены из грубой, изогнутой бронзы. Красноватый свет падал на поверхность стены, освещая статуи в нишах, — изысканные работы известнейших художников Солнечной системы: дубликат Иштар Фрикки, по бокам которого стояли Инанна, Астарта, Кибела, Мариана, Афродита, Лакшми. На другой стене висели полки с книгами, переплетенными в цветную кожу и украшенными золотом и серебром. Сквозь окна, сильно смягчающие свет, в сумерках катились сернистые облака планеты.

Это была комната, которая парадоксальным образом говорила об отчаянии — тюрьма, ее статичная роскошь должна была заменить случайные простоты свободы.

— Можешь идти, Барбара.

Спарта обернулась и увидела позади себя Сильвестр, одетую в то же самое темное шелковое платье, в котором она сошла с «Гелиоса».

Она не заметила как секретарша ушла; эти женщины обладали сверхъестественной способностью двигаться бесшумно.