Роман Пастырь - Война родов. Финал

И этот заряд София поймала голыми руками… Когда увидел, то не поверил. Сила бурлила между её ладоней, окружающий мир стонал, не выдерживая такого количества энергии.

А она держала заряд, сжимая его. Её ладони пылали чернотой, которая с каждым мигом нарастала вокруг женщины всё больше.

Я метнулся вперед, на ходу формируя новый меч. Но не успевал. Создал лишь огрызок, им и ударил, как мог.

София не успевала ни увернуться, ни защититься. Поэтому она выпустила пойманную силу. Красный, пойманный в черноту, столкнулся с золотом и…

Полыхнуло так, что я улетел назад, на секунду потерял сознание и очнулся, больно приземлившись в стену одного из зданий. Та пошла трещинами и я инстинктивно выпустил наверх волну разрушения. Вовремя, ещё секунда и меня похоронило бы под обломками.

Встать трудно. Неимоверно трудно. Сил едва осталось, надо собрать новые. Тело плачет от боли, мышцы едва слушаются. Но я ощущаю, что Орлова жива!

Каждый шаг, как подвиг. Тело мудрое, исцеляет само себя, отключает боль, напитывается энергией, чтобы я и дальше мог драться. Но ещё пара таких стычек и на этом всё.

— Когда же ты сдохнешь, Клоз?! — кричит София, когда я приближаюсь к ней.

Выглядит она не лучше, чем я. А может и хуже. Одежда разорвана и оплавлена, кое-где висит лоскутами. Лицо опалило, почернело, от чего то выглядит ещё зловещее. Да и прическу испортила, клочки висят, часть прядей спеклась во что-то непонятное.

— Ты прямо с языка сняла, — отвечаю ей, — Когда уже сдохнешь?

Женщина создала копье, но то направленно не на меня. Стоит, опирается на оружие, дышит тяжело. Досталось тебе, да, тварь? Это хорошо, очень хорошо.

Я не спешу нападать. Жду. Как и сказал, пора заканчивать эти игры и переходить к завершающему акту. Смотрю не на Орлову. Смотрю в небо. То уже превратилось в сплошную тьму. Апогей мрака.

Удивляюсь, как его много. В магическом зрении это выглядит безумно, словно небо исчезло и смотришь в провал бездны, именуемый космосом. Страшное и завораживающее зрелище.

Где же ты? Давай, пора явиться. Первые места на главное шоу года тебе обеспечены. София не удержалась, тоже в небо глянула. Ей досталось, она ранена и пытается восстановить крылья до сих пор. Опасается бросаться в атаку, но и понять не может, чего же я жду.

А я всё так же смотрю в небо. С вызовом и ожиданием. Которое наконец-то удовлетворяют. Черную фигура на фоне черного мрака обычным зрением не увидеть. Но в магическом плане, это как яркая свеча в темной комнате. Я вижу пылающую звезду, олицетворяющую силу, что решила спуститься с небес.

Явилась, сука. Пора нам с тобой поговорить по взрослому.

— Твои папки, которые твою мамку валяли, — зло ответил маг крови. — С дороги.

Эти типчики не послушали здравого совета. На их руках мелькнули черные когти. Не физические, а магические. Они бросились в атаку, но… Отправились следом в нокаут. У меня не было времени на эти игры, поэтому я перешагнул через тела и направился вперед. Проехал бы на машине, но проход закрыли так, что тут полчаса завалы разбирать. Хотя можно было разрушить, — запоздало подумал я.

Плохо, что нервничаю. Надо собраться и не допускать глупых ошибок. Волновался я не за себя, а за Эрминию.

Держись, девочка, я иду.

Чтобы найти нужное место, много времени не потребовалось. Степан указал верное направление, а вскоре и я сам почувствовал знакомую энергетику. Вот же суки… Действительно похитили и сюда утащили. Я чувствовал ненависть за то, что они это сделали и одновременно чувствовал облегчение, что нашел девушку живую. Осталось зайти в здание и освободить.

Но мне этого не дали. Орлову я тоже почувствовал. Парила в небе, сделала надо мной круг и приземлилась, преграждая путь к зданию.

— А ты совсем обнаглел, Клоз, — сказала она, сложив руки на груди.

Смотрит недовольно, как хозяйка дома, куда залезли нерадивые дети.

— Наглостью было похищать моего человека. Отдай девушку и я уйду.

— Девушку? Какую? — приподняла она бровь, — Мог бы найти повод и получше.

— Ту девушку, которая находится вон в том здание. Её похитил твой человек и привел сюда. Отойди, София. Дай мне её забрать, а дальше мы с тобой поговорим отдельно.

— Клоз, не наглей, — нахмурилась она, — Ты не на своей земле и пришел сюда один, если не считать этого наглеца, — сказала Орлова, даже не глянув на Степана, — Никто твою девушку не похищал, зачем мне это?

— Тогда грош тебе цена, как правителю, раз не знаешь, что происходит на твоей земле.

София скривилась, напряглась. На секунду у неё за спиной раскрылись крылья и я приготовился к бою. Но она не нападала. Задумалась о чем-то, посмотрела в сторону указанного здания. Я почувствовал, как её заполняет раздражение и мрачная решимость.

— Я разберусь, — повернулась она ко мне, — Если это правда, я решу вопрос. А теперь — проваливай.

— Так дело не пойдет, — покачал я головой, — Эрминию я заберу здесь и сейчас.

Орлова хотела что-то сказать, но не успела. Стена здания взорвалась, оглушая.

Эрминия очнулась в темной пещере, подвешенная на цепь за руки. Тело болело, мышцы затекли, а мысли путались. С трудом разлепив глаза, она огляделась и увидела того, кого меньше всего ожидала снова встретить.

Перед ней стоял Огас Ротан, собственной персоной. Мертвенно бледный, с облезлым лицом, с черными вздутыми венами, но его бы она узнала и спустя тысячу лет. Тот вел себя странно. Оглядывался по сторонам, рассматривал свои руки.

— Любопытно, — хмыкнул он, — И чего же ты боишься больше всего?

Эрминия попыталась ухватить какую-то важную мысль, но потеряла сознание. В следующий раз, когда она открыла глаза, то увидела родных. Отца, мать, братьев и сестер, всех родичей. К горлу подступил комок, сердце сжало. Что они здесь делают? И где она находится?

Огас Ротен находился всё так же рядом. Родные стояли перед ним на коленях, склонив головы и дожидаясь своей участи.

— Кто первый? — спросил маг.

— Ты сдох! — завопила бешено лучница, — Сдох! Сдох! сдох!

— Сколько эмоций! — восхитился ненавистный маг, — Как видишь, я живее всех живых и ты полностью в моей власти, — мужчина расхохотался, а девушка сжалась.

Она стала догадываться, что происходит. Ротен не подвел, оправдал страшные ожидания. Достав ножик, он стал подходить то к одному, то к другому пленнику, поглядывая на лучницу.

— С кого начнем? Мы здесь с тобой надолго… Кто тебе больше по душе?

— Провались в ад, ничтожество! — вопила Эрминия, тщетно дергаясь в путах.

— Ничего-ничего, — причитал маг, скалясь, — Посмотрим, сколько ты продержишься.

С этими словами он воткнул нож в спину младшего брата. Тот дернулся, завалился на бок. Под его телом разбежалась лужа крови.