Николай Романов - Экспансия (тетралогия)

У Кирилла появилась своя теория, объясняющая случившееся. Он нашел совсем другое объяснение – хозяева монстров боялись, что он, Кирилл, захватив пещеры, обнаружит приемо-передающую аппаратуру, с ее помощью переберется на планету-рассадник (ею наверняка окажется Синдерелла), обнаружит там инкубатор, и тогда даже самое тупоголовое руководство сообразит, что надо не по точкам Вторжения бить, а нанести удар по инкубатору.

Но эта теория, разумеется, была не для ушей Теодора Непосидяки и всех остальных «кентавров». Разве что со Светочкой ею можно поделиться, да и то ни к чему! Зачем девочке лишнее беспокойство? Все эти проблемы – дело сугубо командирское!

Короче говоря, Кирилл объяснил Теодору, что все это – не их, «кентавров», ума дело!

Наше дело – бить гостей там, куда нас пошлют. А когда галакт вешает на себя проблемы, находящиеся вне его, галакта, компетенции, жди обойму ржавых пистонов, ясно вам, сержант Непосидяка, матерь вашу за локоток!

Сержанту Непосидяке, матерь его за локоток, все оказалось ясно.

Эту же несложную мысль Кирилл донес и до остальных «кентавров». Кроме Светочки. Потому что она сказала:

– Мимо мишеней командование пальнуло, когда тебя не послушало! Надо было с самого начала организовать поиск на Синдерелле.

Ей он в свое время тоже рассказал о случившемся на Незабудке, и она ему, в отличие от всех этих кадровых бездарей и жополизов-эсбэшников, сразу поверила…

И сейчас он стоял возле пещеры, в которую его перекинул портал-полусфера, и опять светили над его головой две луны, и уже погибли Подкорытов и Цалобанов и старшина Выгонов, и Ксанка лежала в госпитале в Семецком, и Спиря, наверное, уже бы отправлен в штрафную роту, и оказались переведены в иные места службы Пара Вин и Юраша Кривоходов, вся провинность которых заключалась лишь в том, что они вместе с Кентом оказались постоянными членами дозорной команды. И Мишка Афонинцев залечивал некстати сломанный позвоночник…

Кирилл очнулся и с испугом посмотрел на Светочку. Однако та, судя по всему, ничего не заметила, ибо спросила:

– Над чем это ты так глубоко задумался?

– Есть над чем… – Он судорожно пытался вспомнить, о чем они говорили до того, как он провалился в прошлое.

– Я говорю, мимо мишеней командование пальнуло, когда тебя не послушало! – сказала Светочка. – Надо было с самого начала организовать поиск на Синдерелле.

Ну да, именно это она произнесла перед тем, как случился провал…

– Да и дьявол с ним, с командованием! Каждый отвечает за свое поле боя. Меня вполне устроит, если нам дадут отдохнуть и дождаться, пока подлечится Камилла, и только потом отправят в следующую точку Вторжения. Именно об этом я попросил начальника штаба планетной обороны.

Просьбу удовлетворили и отдохнуть «кентаврам» дали. Но как только ефрейтор Костромина выписалась из госпиталя, отряд вызвали в центральный космопорт Рембы и откомандировали к следующему месту несения боевой службы.

Выйдя из штаба, Кирилл выкинул «шайбу» – информации на ней к этому моменту уже не существовало. Размышлять над новым заданием агента Артуза было бессмысленно – сначала требовалось познакомиться с обстановкой на базе и с ее руководством. Без этого все размышления будут ничем иным как переливанием из пустого в порожнее. А никаких оперативных мероприятий в Большой Гавани в связи с полученным заданием пока не вытанцовывалось. Так что можно было продолжать путь.

«Кентавры» встретили своего непосредственного начальника с едва сдерживаемым нетерпением.

– Ну что, командир? – спросила Пара Вин, когда он зарастил за собой люк пассажирского отсека. – За каким дьяволом нас привезли на этот курорт?

– Ты думаешь, тут курорт?

– А как же! Море неподалеку зеленое! Хоть снимай мундир да напяливай на корму купальник!

– Ишь губищу раскатала! – фыркнул Тормозилло. – Будет тебе купальник на корму! В полевых условиях и защитного цвета. Лапу даю на отруб, что моря мы больше не увидим!

– Курорты бывают не только морские, – сказал с хитрым видом Кирилл. – Бывают и горные. Там тоже воздух полезный.

– Полетели, господин капрал? – спросил пилот атээски.

– Вы знаете куда?

– Приказано доставить вас на базу «Синдерелла А-один».

– А море там близко? – с надеждой спросила Пара Вин.

– Близко, – сказал пилот. – Километров восемьсот.

Дружный вздох наполнил отсек. Разочарование повисло в воздухе, будто туман над болотом.

– Не расстраивайтесь так, парни! – сказал Кирилл. – Вот выполним задание, попрошу у командования три дня отпуска для всего отряда. Выберемся на побережье, покупаемся в морской водичке, днем пожарим телеса на пляже…

– Ночью пожарим друг друга в палатках, – подхватил беспардонный Гусарский.

Все хохотнули над скабрезностью, но веселья в этом смехе не было. Будто исполнили воинский долг перед уставом. «Галакт никогда не должен унывать». Вот и не унываем…

– Летим, пилот! – скомандовал Кирилл, чтобы побыстрее прекратился этот разговор. – Персональные тактические приборы можно не надевать.

Атээска устремилась в небо.

Снова мелькнуло в иллюминаторах зеленое море, но быстро пропало. Внизу потянулись городские кварталы, мало отличающиеся от кварталов других городов Периферии, но и они скоро уступили место заросшей травой равнине, кое-где пересекаемой цепочками невысоких холмов.

Полет продолжался около полутора часов.

Народ сначала гомонил между собой, потом замолкли. Кто-то дремал, кто-то поглядывал в иллюминаторы. Кириллу очень хотелось оказаться рядом со Светланой, обнять ее – все-таки они любили друг друга в последний раз совсем в другом конце Мешка, – но не тискаться же здесь, на борту атээски. Боевые товарищи в не менее сложном положении находятся.

Кирилл вздохнул.

Он – командир, конечно, и должен думать обо всех своих подчиненных, но как же порой тяжело становится.

Вот тут и пожалеешь, что нет препаратов-подавителей излишней сексуальной энергии… то есть вещества-то такие земными химиками сочинены, разумеется, да только не приносят они человеку ничего, кроме вреда, плюс еще и агрессивность подавляют, а отсутствие агрессивности у военного – вообще нонсенс! Порой и взаправду решишь, что природа создала человечество исключительно для ведения боевых действий против неведомого врага. Иначе откуда эта избыточная сексуальность и сопровождающая ее враждебность?

– Смотрите, галакты! – воскликнула Камилла Костромина. – Впереди горы!

Кирилл тряхнул головой, отгоняя набежавшую дремоту, и повернулся к иллюминатору.

На горизонте действительно высились горы. Острые пики их были покрыты шапками льда, искрящегося в лучах Чары, словно новогодняя мишура.