Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 18. Часть 1 [СИ]

Хаджар очнулся. Не проснулся, а именно очнулся.

На этот раз за окном светило яркое, зимнее солнце. В отличии от летнего, оно не обжигало полуденным зноем, а скорее слепило, отражаясь лучами от мириада кристалликов льда, укрывшего землю плотным одеялом снега.

Хаджар попытался встать с кровати. Простой, сколоченной из нескольких бревен, укрытых шкурами и циновками. У него получилось, но не сразу. По телу разлились волны неприятной, ломящей боли, а энергетическое тело отозвалось бурей энергии, вызвавшей на мгновение головокружение.

События последних дней вихрем пронеслись в сознании Хаджара. И пока тот, держась одной рукой за стену, а другой — за голову, пытался выбрать в горницу, то за эти несколько мгновений успел понять многое. Для начала хотя бы то, что использование ядра Громовой Птицы прямо в разгар поединка явно сложно назвать самой светлой его идеей.

Да, он смог завершить технику Шага Белой Молнии, но сделал это наспех, грязно и нанес сильный урон по своей фундаменту развития.

— Что за…

Хаджар случайно наткнулся ладонью на что-то плоское и деревянное. Головокружение постепенно сходило на нет, и он смог осознать себя в центре довольно просторной комнаты простого деревянного сруба. На комоде, одним из немногих предметов мебели, стояла подставка. Длинная, самодельная, из все того же дерева и выпиленных в качестве стоек камней.

На ней лежал топор.

Очень странный топор. Длинная рукоять была исписана рунами и оплетена ремешками. Но не это удивило Хаджара. Навершие. Вот что притягивало взгляд опытного воина.

Из стали цвета вчерашнего снега — белая, но уже немного посеревшая. На ней вился странный узор переплетающихся между собой линий. Вместе они формировали силуэт вишневого дерева. Но, опять же, странность заключалась в другом — короткое, волнообразное лезвие одинаково справно могло служить как для рубки людей, так и для рубки… дров.

Хаджар провел рукой по спилу на бревне. Затем посмотрел на стены дома.

Не оставалось никаких сомнений — дом был построен именно этим топором.

— М-м-м-м…

Хаджар обернулся на стон. В противоположной части комнаты на такой же кровати лежал Артеус. Он морщился, порой дергался и что-то бормотал. Лицо его покрывали тяжелые капли смердящего, желтоватого, болезненного пота.

Дверь в горницу со скрипом отварилась и в помещение вошел… как же его… Бадур. Он держал в руках деревянную плошку с толченым льдом и снегом. Плечом отодвинув Хаджара, он сел на табурет рядом с Артеусом и, смочив ткань в холодной, талой воде принялся обтирать тело мага.

— Он пережил ночь, — спокойно и даже слишком тихо произнес Северянин. — Это самое главное. Нашел путь из лабиринтов памяти своих праотцов обратно домой и отыскал самого себя.

Сейчас, при свете дня, Хаджар смог лучше разглядеть их, с Артеусом, спасителя. Это был обычный мужчина — может чуть выше среднего ростом и достаточно широкий в плечах, чтобы справляться с тяжелыми бревнами и срубами. Он не походил на воина в обычном понимании этого слова, но и простым ремесленником Бадура не назовешь.

Он был одет в кожу и меха, перетянутые ремешками и подпоясанные стальными бляхами на веревке. Сапоги ему заменяли все те же меховые портянки, а узловатые пальцы и мозоли намекали на то, что труд Бадуру был не чужд.

Хаджар, в силу детских историй матерей его матерей представлял себе обитателей истинного Севера иначе. Гигантами, держащими на плечах край целого мира. Может быть даже титанами, равными по силе духам и демонам.

Но это был простой человек. С чуть печальными, серыми глазами. Словно в них поселилась глубокая, невыносимая тоска, пожирающая Бадура изнутри, как жук древоточец пожирает даже самый крепкий сруб.

— Лэтэя…

— Златовласая? — Бадур не оборачиваясь и не отвлекаясь от Артеуса, перебил Хаджара. — Ты, может, плохо помнишь — я уже говорил, что с ней все будет в порядке. Во всяком случае — до следующего полнолуния. Тогда, скорее всего, псы Феденрира опьянеют от зова и сожрут её. Но не раньше.

Хаджар посмотрел в окно. Горные вершины черными когтями драли тяжелое, низкое небо. Словно такое же каменное, как сами горы и столь же невозмутимое, как укрытый снегом лес, протянувшийся так далеко, как только позволял видеть взор Безымянного.

— Псы живут в пещерах, — ответил на незаданный вопрос Бадур. — чтят память о наказании Волка Мрака за его преступление против мирового равновесия. В этих пещерах тепло. Златовласая не замерзнет. И не умрет… если не будет делать глупостей.

Хаджар посмотрел на Синий Клинок, стоявший около его постели. В любой момент он мог призвать его в руку, но… не чувствовал необходимости. Тем более, он не знал, чего ожидать от потенциального противника.

Учитывая, что Бадур обладал силой Небесного Императора начальной стадии и светом терны, то он мог бы избавиться от них в любой момент, а не выхаживать на протяжении длительного времени.

Да и будь все иначе — в данный момент Хаджар находился не в лучшей форме, чтобы устраивать беспричинные сражения.

— Почему ты нам помогаешь? — спросил Хаджар.

Рука Северянина дрогнула и несколько капель пролились на нос Артеуса. Тот чихнул и застонал от боли. Все тело волшебника покрывали бинты, через которые проступали жидкости неприятных цветов и скверного запаха.

Удивительно, что после всего того, что с ним сотворил Элегор — парень вообще выжил. Только стойкость духа и крепость воли могли помочь магу удержать свою душу от цепких лап старухи с косой. И это совсем не те качества, которые Хаджар хотел бы признавать за волшебником.

— Только южанин мог задать такой вопрос, — буркнул Бадур.

Хаджар постоял какое-то время молча, после чего усилием воли призвал доспехи Зова. Синие одежды, сшитые самой королевой Мэб, укрыли его плечи и скрыли повязки и раны.

Закрепив ножны на перевязи, Хаджар уже собирался было покинуть дом Северянина, как тот остановил его всего одной фразой.

— Твои доспехи будут бесполезны в этом крае, — тихо, в своей манере, проговорил Бадур.

— Что ты имеешь ввиду?

Бадур только пожал плечами.

— Ты и сам знаешь, что, Южанин. Ты можешь носить регалии двора Королевы Тьмы и Холода сколько тебе угодно, но, когда по твою душу придут её слуги — они тебя не уберегут. Королева никогда не предаст свой двор. И сейчас, зимой, ты либо умрешь от когтей и клыков псов, либо тебя загубит холод.

Хаджар не стал спрашивать откуда все это известно Северянину. Вместо этого он достал из пространственного кольца шубу-плащ из шкуры северных зверей. Он закрепил её на груди и шагнул к горнице. Покачнувшись, схватился за стену, но все равно пошел дальше.