Константин Шаров - Пилот [litres]

Но главное, я стал понимать «Лазурит» так, как никогда ранее. Не только его внутреннее устройство, но и особенности его движения и управления во время полёта. Мелкие, но досадные ошибки в конструировании удавалось постепенно исправлять, внося во время простоя изменения в структуру пси-кристаллов, или купировать, если исправить полностью без полной перестройки судна было невозможно. Можно сказать, что эти две недели стали для меня как для конструктора периодом доводки после облёта лётчиком-испытателем. Опыт, что я получил за столь короткий срок, невозможно переоценить. Будто шагнул сразу в двух направлениях разом – и в пилотировании, и в пси-конструировании, причём намного дальше, чем смог бы, занимаясь лишь одним из направлений.

А потому никакой скуки даже рядом не гуляло. Оставалось жалеть лишь об одном – до начала регаты было всего две недели, а не месяц-два, и это время наконец вышло.

– Итак, мы подходим к первой контрольной точке, где определятся первые претенденты на победу в регате!

Голос комментатора Натали транслировала мне прямо в кабину.

Гонка для меня пока проходила не слишком удачно. Глубинный поток позволил немного сократить отставание от лидеров, переместив меня где-то в середину списка, но по выходе из него это отставание снова стало увеличиваться – слишком мощные двигатели были у других участников.

У маяка я вынырнул, буквально наступая на пятки номеру 51. Поначалу меня это обрадовало – показалось, что ощущения меня обманули, и половина пилотов ещё не прибыла. Однако нет – это 51-й номер показал весьма посредственный результат, скатившись на предпоследнее место. Радовало лишь то, что мои места, где я надеялся значительно ускориться, ещё далеко впереди, а отставание от лидера не так уж и велико. Пси-восприятие показывало впереди целую вереницу плотно идущих судов. Регата шла ещё совсем недолго, и лидеры не успели оторваться от общей группы.

– Про тебя говорят… И про Елену, – сообщила Натали.

– Кого?

– Фирсова Елена! Ты разве не слышал? Единственная женщина-пилот, участвующая в регате! Первая за всю историю!

– У нас первая, – поправил я девушку. – В крупных регатах женщины встречаются, особенно среди судовой команды.

– Но она летит совсем одна!

– Вот как? Необычно…

Женщины очень редко становились пилотами, хотя пси-способности проявляли чаще мужчин, но они не слишком часто оказывались достаточно сильны. Кроме того, были и иные особенности.

– А что её связывает со мной?

– Так ты же её чуть не обогнал! Комментатор даже довольно обидно потоптался на теме женщин-пилотов: «Даже зелёный новичок на древнем судёнышке, непонятно как…» Ой, прости!

– Да я не обиделся. Посмотрим, что он после Шорра скажет.

А вообще, конечно, странно. Особенности Пси женщин практически исключали возможность стать пилотом. Эмпатом – пожалуйста. Мозголомом – без проблем. Связистом – если очень хочется. Да даже штурманом или капитаном! Но не пилотом. Очень мягкое Пси и отсутствие чуйки сводили все остальные преимущества женщин-пилотов на нет. В космосе они были подобны слепому человеку по сравнению со зрячим. Как можно стать пилотом, не видя потоки? Ответ – никак! Но сейчас я вижу наглядное опровержение этого факта. Да, она оказалась в аутсайдерах, но моё место пока ещё хуже. Кто знает, может у неё тоже в загашниках немало неожиданностей. Иначе какой смысл вообще было участвовать?

– Гарсия Мондо заходит на посадку! Все остальные пилоты уже вышли в обычный космос!

В голосе Натали явно слышалось сильное огорчение.

Ничего, сейчас её приободрю! Катар был необычной колонией – он был спутником планеты-гиганта! Такие спутники чрезвычайно редко оказывались обитаемыми – мощные электромагнитные и приливные силы делали их ядра достаточно нестабильными, чтобы создание колонии оказывалось чрезвычайно рискованным делом. Однако Катар оказался счастливым исключением из этого правила – особенности его ядра эффективно гасили тектонические возмущения, а достаточно крупный размер и близкий к оптимальному состав атмосферы сделали Катар весьма лакомым кусочком.

А ещё одна особенность Катара, наиболее важная сейчас – он находится в глубине мощного гравитационного колодца планеты-гиганта, что существенно увеличивает время, которое необходимо потратить на посадку, ведь выход происходит не на орбите Катара, а на орбите планеты-гиганта. С этим ничего не поделаешь – максимальное напряжение гравитационного поля, при котором возможен выход из Пси, давно определено и равно практически для всех кораблей, не меняясь уже века четыре!

Обычно существенной разницы не было. Ну, потратишь ты лишние двадцать минут на субсветовых двигателях. Вот только для меня всё было куда печальнее в связи с отсутствием этих самых субсветовых. Мои же соперники, отлично осведомлённые об этой особенности Катара, подготовились заранее. У парочки судов я даже одноразовые ускорители видел.

На первый взгляд, ситуация складывалась совсем безрадостная. Но только на первый взгляд. Был один манёвр, на осуществление которого вряд ли кто-либо, кроме меня, рискнёт. Не только потому, что это чрезвычайно сложно, но и потому, что риск тоже весьма велик. В случае ошибки лучшее, что может ждать, – необходимость повторного захода в систему. С таким запозданием, после штрафного круга, говорить о победе уже просто глупо. В худшем же случае… Мне терять было особо нечего – на последнем-то месте! А особенности «Лазурита» – чрезвычайно малая масса и отличная манёвренность, позволяли совершить задуманное, не слишком рискуя.

Дело было в том, что вообще-то существовало две точки выхода из Пси, где напряжение гравитационного поля это позволяло сделать. Первая точка находилась у планеты-гиганта, где её гравитация ещё оставалась преодолима. Вообще говоря, выйти можно было не в одной точке, а в любом месте, но какой смысл выныривать на противоположной от Катара стороне и потом тратить кучу времени, чтобы обогнуть планету-гигант в обычном космосе? Поэтому, естественно, все всплывали на сфере в точке наибольшего приближения к спутнику. Это была первая рациональная точка выхода. Вторая же…

Второй точкой была точка Лагранжа. Место, где притяжение планеты-гиганта и Катара было уравновешено друг с другом, а потому напряжение гравитационного поля оказывалось близким к нулю. Именно туда я сейчас и направлялся, ведь эта точка располагалась чрезвычайно близко к поверхности Катара в силу его относительно малой массы. Манёвр обещал огромную экономию времени. Пока другие тащатся к спутнику, выжимая всё из двигателей, я уже давно буду на месте. Хотя сделать это будет и весьма непросто – сродни вдеванию нитки в иголку ковшом экскаватора. Для выполнения такого трюка и «экскаватор» должен быть подходящим, и водитель – умелым. Я считал, что справлюсь, поэтому, когда другие прямым ходом направились к планете, «Лазурит» начал делать заход совсем с другой стороны. Этим и объяснялось то, что я до сих пор не вынырнул, когда все остальные пилоты давно покинули Пси.