Константин Назимов - Война с Альянсом [СИ]

Прежде чем отправиться праздновать, решил все же переговорить с Гастевым. Генерал не просто так на огонек заглянул, да и при всех говорить отказался, значит что-то серьезное хочет поведать.

– Ивана Матвеевича пригласите, – попросил служанку, которая решила уточнить, где стол накрывать и как его сервировать.

– Поняла, – кинула Надежда и вышла из кабинета.

– Ваше высокопревосходительство, – осторожно начал Гондатти, – разрешите мне откланяться. Есть еще пара важных дел, хочу как можно быстрее отправиться в обратный путь. Затягивать с экспедицией ни в коем случае нельзя, лето промелькнет, а зимой в тайге делать нечего, если только не охотиться.

– Николай Львович, останьтесь, разделите радость, – попросил я. – Время позднее, какие сейчас дела!

– Э-э-э, просил о встрече с начальником контрразведки, чтобы заручиться поддержкой среди его знакомых, – осторожно произнес губернатор Тобольска. – Анзора и в моей губернии уважают, говорят, что кое-кто из криминальных кругов к нему прислушивается.

– Так он сам сюда придет, тут и переговорите о своих проблемах, – отмахнулся я. – Все, решено, вы остаетесь! Кстати, нам еще следует продумать о гоночном состязании для потехи императрицы. Вы же не собираетесь от своих слов отказываться?

– Но задержи… – начал Гондатти, но я его перебил, не дав договорить:

– Танки не могут развить такую же скорость, как ваш автомобиль. Даже если мы отправим в Тобольск грузовой состав, то погрузка-разгрузка, то да се, времени это займет неделю, не меньше.

Николай Львович неуверенно кивнул, как бы соглашаясь с моими словами. Возможно, он бы еще поспорил, да в кабинет генерал зашел вместе с Анзором. Губернатор Тобольска появлению начальника контрразведки обрадовался и после того, как вошедшие меня с рождением у сестры двойняшек поздравили, он вместе с Анзором отправился побеседовать. А у меня в кабинете остался Гастев, попросив уделить ему пару минут.

– Иван Матвеевич надеюсь, у вас новости хорошие, – сказал я, когда мы с ним остались вдвоем.

– Ну, тут с какого бока посмотреть, – уклончиво ответил тот.

– Если есть плохие и хорошие вести, то начните с негатива, чтобы потом пилюлю подсластить, – предложил я.

– Как прикажите, – покивал тот явно собираясь с мыслями. – Иван Макарович, думаю начальник контрразведки уже вам доложил, что в ближайшее время Германия при поддержке союзников по альянсу перейдут границу с Россией и начнут агрессию.

– Да, Анзор мне доложил, – согласился с ним я. – За одним небольшим исключением, что Англия будет только снабжать союзников.

– Не совсем верно, – огорошил меня генерал. – Британия взяла на себя обязательства поставлять союзникам танки, стрелковое оружие, боеприпасы и медикаменты. Их корабли будут идти через Северное море и разгружаться в немецких портах. Если же на пути обнаружится какой-либо крейсер или броненосец, то их приказано уничтожить. Получается, Англия все же вступит в войну, но исключительно на море.

– Это не новость, – махнул я рукой, больше встревожившись об одной оговорке (хочется надеяться!) генерала. – Иван Матвеевич, вы что-то про английские танки говорили. Есть подробности?

– Да, – тяжело вздохнул тот. – Нельзя сказать, что они их полностью с наших машин скопировали, но в целом направление такое же. В том числе и по огневой мощи, проходимости и даже габаритам. К сожалению, узнать какую броню и двигатели используют пока не удалось. Самое же печальное – количество машин, их порядка несколько сотен.

– Сколько у них танков? – устало потер я руками лицо. – Сведениям можно доверять?

– Точное количество не знаю, но не думаю, что англичане передадут все свои танки союзникам, – рассудительно ответил генерал. – Но даже десяток боевых машин может внести перелом.

– Это я понимаю, – задумчиво ответил. – Нельзя допустить, чтобы союзники получили такую помощь.

– Увы, мы вряд ли можем что-то изменить, – печально вздохнул Иван Матвеевич. – Еще момент, – он посмотрел на меня, – ваше высокопревосходительство, помнится, вы как-то обмолвились, что в армии нужна не только разведка, когда идут боевые действия, но и действовать на упреждение врага.

– Говорил и сейчас так же считаю, – согласился я, припоминая свои слова и мысли.

Хотел поручить создать разведывательное подразделение, которое выполняло бы только военные задачи. Наша контрразведка действует во всех сферах и распыляет силы, да и когда по двум или более направлениям идут сообщения, то это намного лучше. Думать-то думал, да руки не дошли.

– Я попытался организовать что-то похожее на контрразведку. Выделил из личного состава пятьдесят человек и перед этими проверенными офицерами поставил задачу, – начал рассказывать генерал.

– Подробнее, – попросил я.

– Штабс-капитану Стреженову Павлу Алексеевичу предложил возглавить разведывательное отделение. Действовать поручил на территории вероятного противника, но не совершать диверсии, а охотиться за секретами. Какое-то время Стреженов отказывался, мол это против чести русского офицера. Вашими доводами его к стенке припер, и он согласился, – улыбнулся Гастев, вероятно вспомнив свой разговор с неведомым мне штабс-капитаном.

С Иваном Матвеевич мы однажды заспорили о том, как называть тех, кто добывает для своей страны секретные данные враждебной державы. Гастев к таким людям относился с предубеждением, считая всех людьми низкого сорта. Стереотип понятен, когда из поколения в поколение русский офицер придерживался своего слова и считал ниже собственного достоинства соврать. Правда, это не касалось обманных маневров, вводивших врага в заблуждение.

– Скажите мне господин генерал, – хмыкнул я тогда, – если разжечь перед сражением костры, намекая противнику, что численностью мы его многократно превосходим, это разве не обман?

– Военная хитрость! – мгновенно ответил тот.

– А если обойти и ударить с тыла? Или захватить обоз с боеприпасами и продовольствием?

– Ничто иное, как честный бой! – отмахнулся он.

– Хм, получается, что мы должны подставить щеки, по которым бьют, – покачал я головой.

– Это вы о чем, ваше высокопревосходительство? – осторожно поинтересовался Гастев.

– Иван Матвеевич, вам ли не знать, что внешний враг ничем не брезгует! Засылает к нам шпионов, пытается всеми силами раскачать империю, подкупает чиновников. Уверен, скоро может и до диверсий дойти. Придется признать, что война уже идет, негласная, жесткая. И потом, я не говорю, что следует нарушать СЛОВО ОФИЦЕРА, данное противнику. Нет, речь не об этом! Обхитрить врага, облапошить и сообщить своим о его планах. Где тут что-то непорядочное, если присяга не нарушена? А к тем, кто продался за тридцать серебряников врагу и секреты раскрывает – тот да, личность мерзкая. К таким людишкам презрение испытывают все, в том числе и те, кто подкупил мерзавца.