Константин Назимов - Война с Альянсом [СИ]

– Понятия не имею, – пожал тот плечами. – А про торпеды и вовсе ничего не слышал. Есть самодвижущиеся мины, но их использовать не любят. Они слишком медленные.

– А торпеду, которую сбросить с самолета, ты можешь представить? – задаю вопрос, напрягая память и пытаюсь вспомнить хоть что-то про устройство этого грозного оружия.

К своему стыду, толком ничего не помню, кроме как приблизительных габаритов и когда заряд попадает в воду, то до цели он движется с помощью винта. Как этот чертов винт работает – не догадываюсь!

– Василий Андреевич, вот вам, голубчик, одно из важнейших заданий – проектируйте торпеду, которую можно сбросить с самолета и выпустить из подводной лодки, – произнес я.

– Иван Макарович, а какие-нибудь подробности? – уточнил Терешкин.

– Только в общих чертах, – пожал в ответ плечами. – Главное, чтобы при поражении цели корабль противника пошел на дно. Где у нас в империи строят подлодки? Сколько их всего?

– Без понятия, – озадаченно ответил Василий Андреевич.

– Плохо, – огорчился я. – Вам следует за всеми новинками следить и держать руку на пульсе. Узнавайте, думайте, рассчитывайте, а потом уже ко мне. Договорились? Да, чуть не забыл! От души поздравляю с рождением детей, вы у меня с Катериной молодцы, как ни крути, а в процессе участвовали оба! – хлопнул его по плечу и руку пожал.

Оставил своего главного конструктора в прострации у открытого окна. Задание он получил сложное, по большей части тут от него все зависит. Сумеет отыскать решение? Парень он башковитый, а за время работы со мной научился думать нестандартно. Опять-таки, разработки уже должны иметься, если к ним приложить знания, то проблема-то не такая и сложная, как кажется на первый взгляд. Правда, стрельба из самой субмарины под большим вопросом. Тут следует знать, дадут ли нам доступ и разрешение на изменение конструкции. Если и договариваться, то на самом высшем уровне и тут как раз кстати, что императрица должна прибыть. С Ольгой Николаевной переговорю и, надеюсь, сумею ее убедить, чтобы Терешкин поучаствовал в переоборудовании субмарины. Увы, нам при всем раскладе не успеть заложить док и начать строительство корабля. На это необходимо провести большие подготовительные работы.

Ем салат, принимаю поздравления от гостей и настроение отличное, жизнь наладилась, одно, правда омрачает – предстоящая война с Альянсом. В армии-то шапкозакидательские разговоры, особенно когда видят нашу технику и стрелковое оружие, считая, что противника разобьем в хвост и гриву, если сунется. У меня, почему-то, такой уверенности нет. Врага необходимо уважать и не умолять его достоинство.

– Иван Макарович, рада, что застала вас здесь, – «пропела» Лиса-Мария.

– А я-то как рад, – съехидничал, внутренне напрягшись.

От моей пресс-секретарши всего могу ожидать.

– Катерина хочет назвать сына Петром, а дочку – Никой. Вы же не против, что ваш племянник получит имя в честь царя Тартарии Чурника, а племянница в честь Николая Второго, отца императрицы?

Салат мне не в то горло попал! Закашлялся так, что слезы из глаз полились. Ну, Катерина! Вот же отчудила и наверняка уже всем вокруг известно о том, в честь кого она детишек нарекает!

– Я могу что-то возразить? – откашлявшись, спросил Лису-Марию, подозрительно на ту посмотрев. – Скажите, а не с вашего ли посыла моя сестра такие имена выбрала.

– С чего вы взяли? Имена русские, православные, красивые, – скороговоркой произнесла та, а потом без перехода сообщила: – Ваше высокопревосходительство, я еще по какому делу вас отыскала: императрица сегодня утром выехала со свитой в нашем направлении, как раз успеет к крещению детишек. Да, Катенька просила передать, что крестным отцом никого кроме вас видеть не желает.

Чертов салат! Вновь закашлялся, а когда успокоился, то моей пресс-секретарши и след простыл! Лиса, истинная плутовка! И ведь ничего ей в вину не поставишь. Нет, идея отправить ее торговать свечами при церкви не такая и плохая. Вот как она умудрилась несколькими словами мне настроение испортить?

Почти всю ночь провел за воспоминаниями, рисовал виденные когда-то в своем мире торпеды и пытался их конструкцию припомнить. Сложно сделать то, чего никогда знать не хотел и отказывался учить, думая, что уж это-то мне никогда не понадобится. Насколько помню, висели на стенах в учебке или где-то еще торпеды в разрезе и с расшифровкой что к чему. Хотя, мог и в каком-то учебнике это читать. С другой стороны, мне бы не о том думать, пусть голова у Терешкина болит. Тем более, что сами снаряды, как таковые уже есть. Конечно, их бы следовало усовершенствовать, но в этом вопросе, пришлось признать – не сведущ, а память отказывается предоставить информацию, которой не владел.

– И черт с ней! – в сердцах бросил я карандаш на лист бумаги, где нарисована торпеда, как она мне представляется. – В любом случае, пусковые механизмы с подлодки не могу проработать.

Взглянул на часы – три ночи. Или уже утра? Скоро встреча с Чарльзом, а усталость дикая. Интересно, что же посол задумал? Кстати, у меня есть повод для недовольства. Если разобрать историю с авиазаводом, то след явно английский. Доказательств нет, да и посол персона неприкосновенная, однако, бывшего управляющего необходимо прижать, чтобы он «запел». Конечно, даже если сдаст своих работодателей, то от этого не легче. Могу поспорить, что ему заплатили и пообещали манну небесную. Кто? Не так суть важно! Англия или Германия за всем этим стоит.

– Барышня, с контрразведкой соедините, – взял я телефонную трубку и попросил телефонистку.

Ждать пришлось пару минут, ответил мне Александр Анзорович, чему я обрадовался.

– Значит трудишься и Анну Михайловну одну спать заставляешь? – улыбнулся, хотя меня помощник Анзорв увидеть не может.

«– Ваше высокопревосходительство, вы все шутите, – хмыкнул тот в ответ. – Дел много, сами знаете. Наш начальник рвет и мечет, разгон всем такой устроил, что приходится отрабатывать.»

– Что там по управляющему Корбину Денису Гавриловичу. Молчит?

«– Буквально пять минут назад решил покаяться, – доложил Александр».

В голосе помощника Анзора скользнуло удовлетворение.

– Говорить-то в состоянии? – уточнил я, примерно представляя, какими методами выбивали признание.

«– Терпимо, – уклонился мой собеседник от прямого ответа».

– Сейчас подъеду, хочу послушать, что он рассказывает, – предупредил я Александра, чтобы до моего приезда к Корбину не применяли физического давления.

Всем известно, что я не сторонник кровавых методов, если только от крайней необходимости. Однако, часто слышу, что полиция и контрразведка использует в своем арсенале не совсем законные приемы. Ну, если не переходят черту, а необходимые сведения получают, то промолчу, при этом особо стоит подчеркнуть о средствах. Инквизиторские или какие-то пытки в таком направлении – не приемлю. Есть психология и определенное давление и, в конце-то концов, мы не на войне!