Константин Назимов - Война с Альянсом [СИ]

– Иван Макарович! – чуть ли бегом ворвался в мой кабинет Анзор. – Пять минут назад пришла информация, что транспортные корабли Англичан везут союзникам подмогу! Но не это главное! Они собираются сделать высадку! Короче, прошляпил я этот момент!

– Быстро на аэродром! – подхватился я, но потом связался с дежурным на территории уже построенного авиазавода и приказал: – Самолеты немедля подготовить и оснастить торпедами! Приеду и лично проинструктирую пилотов!

По дороге, поинтересовался откуда стало известно о конвое. Мой начальник контрразведки рассказал, что сторожевой корабль Российской империи, при патрулировании, столкнулся с эскадрой. Капитан принял решение сообщить в штаб об увиденном, да и не мог он в бой вступить, его калибр пушек не позволял бить на такое расстояние, а подойди ближе враг не позволил. «Стриж», такое название у сторожевика, сумел уйти почти целым, линейные корабли врага за ним даже в погоню не пустились, предпочтя охранять тихоходных транспортников. Но самое главное не это! Сторожевик встретился с эскадрой в Балтийском море, в районе Таллина!

– И где, черт возьми, они высадиться собрались?! – задумчиво стукнул кулаком по колену, воскликнул я.

– В районе Нарвского залива, – ответил Анзор и пояснил: – Один из основных ударов Альянса идет из Кёнигсберга, попытка отрезать нас от моря и захватить территорию Эстонии и Латвии. Судя по сводкам с фронтов, то большую часть Литвы уже потеряли, не можем удержать линию обороны.

Да, последнее время дела на фронте обстоят неважно. И, что печально, о нападении Альянса знали все! Однако, подготовка к отражению агрессии велась из рук вон плохо. Генеральный штаб сейчас рапортует в газетах, что все идет по задуманному плану, войска тактически отступают и перегруппировываются перед мощным ответным ударом. Надеюсь, в словах генералов есть толика правды. Гастев сообщает, что бои упорные, Сибирские части, при поддержке танков, минометов могут прорвать оборону противника в любой момент, но численный перевес не на нашей стороне.

– Иван Макарович! – подбежал ко мне Терешкин, когда я направился к стоящим самолетам.

– Слушаю вас, Василий Андреевич, – пожал руку своему главному конструктору.

– Хочу доложить, что по торпеде установлено на самолет. Тренировочные вылеты совершали всего два раза, нет гарантий, что механизмы поведут себя должным образом, – Терешкин судорожно сглотнул. – Черт! Горло пересохло, это от волнения! Количество бомб уменьшено в три раза, для компенсации веса. Лучше всего выпускать торпеду по ходу корабля, чтобы она попала в середину борта. Высота перед сбросом, судя по расчетам, должна оказаться не выше ста метров, лучше меньше.

– Вы ничего нового не сообщили, – улыбнулся я, не совсем понимая из-за чего он так нервничает.

Его разработки, с моей подачи и кое-каким подсказкам, себя зарекомендовали. Сообщения с фронта говорят о том, что наши танки превосходят технику врага. К сожалению, мы прошляпили и численное превосходство в технике не на нашей стороне. Ничего, зато в небе имеем однозначное преимущество. Самолеты врага неуклюжие и ничего не могут противопоставить истребителям и штурмовикам, собранным в Сибири.

– Иван Макарович, к вылету готовы две машины, – доложил подпоручик, отвечающий за техническое состояние самолетов.

– Почему две? – забеспокоился я и кивнул на стоянку: – Три же машины стоят и у всех торпеды подвешены!

– Гм, подпоручик Грищенок, пилотирующий истребитель, отсутствует. К сожалению, заменить его некем, – не глядя на меня, произнес Терешкин.

– И где он, почему не на аэродроме? – нахмурился я.

– В больнице, – поморщился подпоручик-механик.

– И что он там делает? Устроили какой-нибудь дебош? Сильно его побили? – спросил я.

Вообще-то, с дисциплиной проблем нет, гулянки случаются, как и стычки с посетителями кабаков, но они не перерастают в членовредительство. Офицеры молоды, имеют на кармане деньги и почему бы им не развеяться в свободное от службы время?

– Ваше высокопревосходительство, у подпоручика Алершина случился аппендикс, его ночью прооперировали, – ответил Терешкин.

– Черт, как не вовремя, – с досадой хлопнул кулаком о свою ладонь. – Как операция прошла? Лекарствами обеспечен? – задаю вопрос своему зятю.

– Да-да, не переживайте, хирург отличный, следит за вашими медицинскими разработками и оказался рад пилюлям и порошкам. Да, он просил вам передать низкий поклон за антибиотики и скромно интересовался не поставите ли партию лекарств в его больницу, – ответил Василий Андреевич.

– Напомните потом, – отмахнулся я, – сейчас не слишком подходящее время.

Пилотам и их пулеметчикам поставил боевую задачу, обозначил место на карте, где видели конвой и попросил не сильно рисковать. Взлетели наши штурмовики, теперь уже больше напоминающие торпедоносцев, а я стою на взлетке и ищу причины, чтобы самому за штурвал не сесть.

– Иван Макарович, а давай я попробую, – предложил мой начальник контрразведки.

– Попробуешь что? – посмотрел я на него и закурил папиросу.

– Составить компанию пилотам, – указал Анзор рукой на летящие самолеты. – Управлюсь как-нибудь, – он усмехнулся и добавил: – Три торпеды лучше, чем две.

– Это точно, – покивал я, загасил окурок каблуком сапога и направился к истребителю.

Очень нам не хватает обученных летчиков, мало самолетов. Пожалуй, следует еще пару машин из Екатеринбурга пригнать и оставить их для обучения. Зря я с этим делом затягивал, сейчас бы инструкторы могли на боевой вылет отправиться. В данный момент управлять, худо-бедно, истребителем, несущим торпеду, может Терешкин, Анзор и я. Главного конструктора отправлять в полет никак нельзя, нет у него навыков полета, как, впрочем, и у начальника контрразведки. Честно говоря, и сам не слишком готов, но всяко лучше, чем перечисленные кандидаты. А мой друг прав, три торпеды намного лучше двух. Конечно, неизвестно, сумеем ли потопить хоть одно транспортное судно. Но, черт возьми, танки и пушки, боеприпасы, отправленные Англией своим союзникам, на фронте унесут много жизней наших солдат и офицеров.

– Баки полные? – поинтересовался я у подпоручика-механика, стоящего рядом с крылатой машиной.

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – ответил тот и добавил: – Машина к полету готова, вот только нет летчика.

– Он есть, – хмыкнул я и полез в кабину.

Парашют лежит за сиденьем, надел его, подтянул лямки, не обращая внимания на вещающего Анзора, отговаривавшего меня от безрассудного поступка. В текущей ситуации, когда еще толком не придумано противовоздушное оружие, риск не такой и большой. Каковы шансы, что меня собьют? Оцениваю их минимальными, если только кто-то и не попадет по быстро движущейся цели дав длинную пулеметную очередь. Сделать это очень и очень сложно, и тем более невероятен факт, если по мне начнут палить пушки кораблей сопровождения. Нет, они могут пострелять, но прицельно не получится. Револьверные выстрелы, как и большинство винтовочных – не опасны, кроме как шальной пули, случайно попавшей в уязвимое и плохо защищенное место.