Алексей Абвов - Душа Зоны

Мутагена академик реально боится. Видел ведь, что происходит с зараженными людьми. И о моих личных способностях эффективного противодействия он, к счастью, пока не догадывается, наверняка списав всё на Болотного Доктора. Это определённо радует. Так мы и вошли вдвоём в хорошо виденный мне разрыв в стенке пространственной аномалии.

Перед выходом немного придержал сопровождаемого, а как его ещё назвать, чтобы обследовать открытую местность с помощью набора обострённых чувств. Поблизости вроде бы никого крупного, но это ещё ничего не значит. Однако идти можно. Сахаров видел мой приглашающий жест и последовал за мной. Но едва мы отошли от выхода тайной тропы, как я уловил раздвоенную эмоцию узнавания и ещё какого-то желания. Пара секунд и перед нами почти бесшумно приземляется крупная химера. Академик застыл на месте, за пару мгновений успев проститься с жизнью. Химера весьма выразительно фыркнула, скосив в его сторону одну голову, второй же внимательно рассматривала меня, старательно нюхая воздух. То ли ей мой запах не понравился, то ли наоборот — я плохо понял. Затем она резко развернулась к нам боком и пошла вперёд, отошла на несколько метров, застыла на месте и резко оглянулась одной головой.

— Предлагает идти за ней, — сказал парализованному страхом академику. — Успокойтесь, она сытая и я её давно знаю, — попытался передать ему частицу собственной уверенности голосом и не только.

— Вы… вы… способны ей управлять? — Сахаров всё же нашел силы спросить, всё так же боясь просто пошевелиться.

— Химерами даже контролёры не могут управлять, — повернувшись к нему, пояснил тонкий момент. — У них два активных независимых мозга с действующей по необходимости системой взаимной синхронизации. Если взять управление одним, то второй быстро вытеснит вторженца. А прихватить сразу оба одновременно просто не получится из-за наличествующего различия в развитии каждого отдельного сознания. Наверное, сговорившись, пара контролёров и сможет что-то предпринять, но, во-первых, они жуткие индивидуалисты. А во-вторых, химера просто не станет ждать, пока они её подчинят, — со стороны химеры донёсся очередной выразительный фырк, как будто она реально поняла, о чём я сейчас сказал.

— Интересно, откуда вы столько знаете? — Моя уверенная речь всё же помогла академику победить сковавший его тело страх и сделать шаг следом за мной.

— Риторический вопрос, не так ли? — Я усмехнулся, догоняя прыгнувшую вперёд и снова вернувшуюся за нами двухголовую хищницу, словно намекавшую, что нам стоит за ней поспешить. — Взрослые химеры обретают вполне настоящий двойной разум, потому с ними можно даже пообщаться, если сами обладаете кое-какими способностями.

— Вы, значит, тоже супер контролёр, как Лариса Александровна, — отметил академик вполне очевидный момент. — Или это лишь малая часть ваших способностей? — Он меня постепенно нагонял, хотя я чувствовал, что ему ещё сложно переставлять ноги, для этого приходится прикладывать дополнительные мысленные усилия.

— Вы же получили на меня полную ориентировку от «Долга», а наверняка и от кого-то ещё, — я снова усмехнулся. — Интересно, что обо мне другие думают… — тем временем мы постепенно углублялись в заросший перелесок по хорошо очищенной от подлеска звериной тропе, следуя за периодически дожидавшейся нас впереди химерой.

— Вы далеко не первый сохранивший человеческий облик и человеческий разум мутант, — заметил почти отошедший от последствий сильного шока академик. — Наверняка до вас доходили слухи и о ручном контролёре на базе «Долга»? — Я кивнул. — Так вот это не совсем слухи и контролёр у них действительно живёт. Благодаря продолжительной поддержке ингибитором мутагена, человеческая внешность его почти не изменилась. Удалось и сознание частично сохранить. Мои коллеги изучали его феномен, сколько позволил нам генерал Воронин. Так вот, мы выяснили, что все зараженные, как бы и сколько они ни сопротивлялись мутационным изменениям, постепенно интеллектуально деградируют. Открывшиеся дополнительные возможности неизбежно отнимают физически ограниченные ресурсы мозга, заставляя его постепенно перестраиваться, и это приводит к постепенному отказу всего лишнего, что в нашем случае как раз отвечает за высшую нервную деятельность, — его голос заметно окреп, он снова обрёл былую уверенность, читая мне лекцию. — Это происходит не только с заразившимися контролёрским мутагеном, но и другими его вариантами. Тот контролёр большую часть времени проводит в глубоком медикаментозном сне, чтобы замедлить неизбежную деградацию до уровня безумного монстра, ненадолго просыпаясь только раз в несколько суток. Потому-то я и спрашиваю вас об ваших аномальных способностях, дабы хотя бы грубо прикинуть, сколько вам ещё осталось…

Осознав сказанное, я резко встал на месте и громко засмеялся, крупно сотрясаясь всем телом. Химера впереди тоже встала, повернувшись к нам передом, и внимательно смотрела всеми четырьмя глазами, что со мной сейчас происходит.

— Можете успокоиться… — я с трудом выдохнул, наконец-то отсмеявшись. — Моим изменениям уже больше пары лет активной жизни и заметной деградации сознания пока не обнаружено. В любом случае у меня это полностью контролируемый процесс.

— Вы слишком самонадеянны, молодой человек, — заметил академик более строгим тоном. — Я бы на вашем месте постарался всячески изучить ваш персональный случай с помощью самой современной диагностической аппаратуры и самых совершенных методик. Вряд ли вы сами способны заметить тот эффект интеллектуальной деградации. Но наши тесты способны его чётко обнаружить! Подумайте о Ларисе Александровне. Она тоже входит в группу большого риска.

— Вы же знали, что наш ответ будет строго отрицательным? — Постарался передать голосом академику самое большое чувство укоризны, на которое только был способен. — Вы, пожалуй, правы лишь в одном — обычными людьми мы действительно быть перестали. И наш интеллект реально изменился. А вот в какую именно сторону — ваши тесты вряд ли покажут. К примеру, тот же «Ай Кью» у нас точно перевалит за двести единиц. Вот моральные качества и вправду сильно пострадали. Просто признайте — мы другие. Пока ещё родственный людям вид, вставший на следующую ступеньку эволюции. Мутаген лишь ярко проявляет тех, кто способен сделать такой шаг и превращающий в монстров всех, кто на это действительно не способен. Теперь мне стала понятна ваша столь явная взаимная неприязнь с Болотным Доктором, — и тут до меня наконец-то многое дошло.

Сахаров замолчал, следуя за мной и излучая сложный коктейль эмоций. Я же пытался понять — что же это сейчас было? Попытка получить крайне интересный живой образец для вдумчивого изучения на добровольной основе или что-то большее. Тем временем химера вывела нас на большую идеально круглую поляну. Заросли расчистила исчезнувшая к настоящему времени большая аномалия, и это произошло достаточно давно, так как поляна плотно заросла ныне пожухлой и опустившейся к земле травой. Вот только далеко не все растения погибли или уснули до весны. Изумлённо осматриваю поляну, отмечая среди жухлой травы множество слабо флюоресцирующих небольших зелёных побегов с нераскрытыми крупными бутонами. Химера снова повернулась к нам боком, внимательно осмотрев всеми четырьмя глазами, утробно рыкнула и, сильно оттолкнувшись задними ногами, улетела с глаз долой за сплошную стену разросшегося подлеска. Я лишь уловил с её стороны ярко выделившуюся эмоцию, которую можно перевести на понятный язык примерно как «мы с тобой в расчёте». И пока мы стояли на месте и крутили головами, после прошедшего «вздоха Зоны» в самой середине поляны распустился первый бутон, ярко засияв раскрывшимся цветком. Вслед за первым раскрылся второй бутон, за ним третий и за считанные минуты вся поляна равномерно осветилась совершенно непередаваемыми оттенками растительной флюоресценции. Как будто только нас тут и дожидались, чтобы показать истинную красоту ночной Зоны.